Комиссия по делу жалоб от пашенных солдат на воеводу титулярного советника Лукьяна Васильевича Халкидонского и секунд-майора Андрея Кондратьевича Артакова,обвиненных в «посягательствах взятках разорениях в тюремном безвином содержании и в мучительных побоях», приступила к работе. Комиссионеры просматривали старые дела воеводской канцелярии для того, чтобы выделить те, которые нуждаются в проверке.
Еще в августе 1775 года приказом московского губернатора Федора Андреевича Остермана, бывший воевода Халкидонский был уволен с должности Печерниковского воеводы, на которую был переведен из Сапожка, и ему велено было явиться на комиссию. Он так и прожил все время расследования в городе Сапожке. Артаков, к удивлению, занявший освободившееся место все в тех же Печерниках, приказа вернуться в Сапожок не получил, и находился на новом месте до 1777 года.
По сохранившимся бумагам заметно, что один из вопросов, который заинтересовал комиссию- это выдача паспортов. Выяснилось, что не все выданные паспорта были возвращены обратно в канцелярию.
Так пашенному солдату города Сапожка Егору Ильину сыну Буркина 31 года в 1774 году был выдан паспорт сроком до 1777 года. Однако, когда его вызвали в комиссию на допрос, он показал, что паспорта он не имеет, а потом объявил, что будто отдал его канцеляристу Еремееву. Но последний, в свою очередь, отрицал это. Буркин то говорил, что не знает, где он, а потом, что хранится у его матери. И так как он свой паспорт утаивал, то было велено взять его под караул. Позже он сознался, что единственная причина, по которой он скрывал документ-это страх перед рекрутским набором. Было решено отпустить Буркина на руки поручителей с условием, что он никуда не будет отлучаться из города.
Другой паспорт в 1774 году был выдан Дмитрию Астафьеву сыну Кузавкову Тетеркину тож, который обвинил воеводу Халкидонского в том, что тот выдал ему паспорт только потому, «чтобы отбы я у него Халкидонского в услужении». Сам же бывший воевода в марте 1776 года объяснял, что десяцкий Тетеркин получил печатный паспорт, потому что собирался искать работу вне Сапожка. Но потом свои намерения изменил, но паспорт не вернул.
Много внимание в работе комиссии занял вопрос бывшего канцеляриста Ивана Викулина. Комиссия потребовала от него показать аттестат, выданный ему в 1774 году бывшим воеводой, так как подозревала его незаконным. Кроме того, «он Викулин того аттестата и по сие время в комиссию не знаемо для чего не представил». И не представит вообще, добавлю я… Почему расскажу позже.
Основное время комиссии было занято допросам пашенных солдат города Сапожка, сел Новоникольское и Черная речка. Для допросов приглашалось много жен солдат. Вызывались и прежние служащие штатных команд канцелярии. Протоколов допросов в деле нет. Может они где-то и есть. Но я не нашла их. Но точно могу сказать, что следствие интересовали все те старые дела, о которых я уже писала, история которых заканчивалась телесными наказаниями пашенных солдат.
Леонтий Халкидонский постоянно держал связь с комиссией. Начиная с февраля 1776 года, он постоянно обращается в комиссию, сначала жалуясь на то, что не получает жалованье, потом на то, что ему его не доплачивают.
Последнее сообщение датируется декабрем 1776 года, по сути, перед завершением работы комиссии. В оправдании своем, в силу учиненного комиссией определения, пишет воевода, что пахотные солдаты наговорили на него «позлобе», зато что он в бытность свою воеводою собирал немалое число подушных сборов, сек за укрывательство от платежей и за пьянство. Это было весьма умеренное наказание. А, например, пашенные солдаты села Новоникольского Самодуровка тож нехотя платить сборы, взбунтовались, а посланную от канцелярии команду для взыскания, встретили с «великим азарничеством собравшись с кольями и рогатинами выгнали из того села вон», жили распутно, сборы долгое время не платили. А посланные к ним команды с офицерами били смертным боем. А глядя на самодуровцев и другие уменьшили свои платежи.
Надо сказать, что я уже писала о проблеме недоимок по сбору подушных платежей вообще, а во времена пугачевского бунта особенно. Комиссию этот вопрос тоже заинтересовал, и они запросили статистику по недоимкам. Я ее помещаю ниже.
С 1769 по нынешний 1776 год
Село Коровка 1659 руб.50 коп.
Село Малый Сапожок 1276 руб. 20 коп.
Село Новоникольское 6354 руб. 70 коп.
Село Черная речка 6501 руб. 10 коп.
Город Сапожок 8726 руб. 30 коп.
Всего- 24517 руб. 80 коп.
1776 год (первая половина)
Село Коровка 313 руб.20 коп.
Село Малый Сапожок 328 руб. 5 коп.
Село Новоникольское 1048 руб.35 коп.
Село Черная речка 1114 руб. 60 коп.
Город Сапожок 2144 руб. 65 коп.
Всего- 4948 руб. 85 коп. Всего 29466 руб. 65 коп.
Как видите недоимки за последние годы огромные, а инструментов власти для взыскания мало. Я не в оправдание воеводы, а для размышления. Как впрочем возникают вопросы и к самому механизму расследования. Когда оно поручается людям, служащим в той же системе, как и те, чьи дела они рассматривают. В воздухе просто уже пахнет необходимостью преобразования не только судебной системы, но и местного управления.
Совсем мало можно сказать о расследовании «грехов» бывшего воеводы Артакова.
Ему точно вменялся один сюжет. А именно, растление малолетней дочери пахотного солдата города Сапожка Ерофея Посникова он же Зеленин. В бумагах встречается только распоряжение отослать Зеленина в Переяславскую провинциальную канцелярию Рязанского за караулом.
Продолжение следует…
Источники: РГАДА фонд 568 опись 1 документы 808, 926, 790, 971 и 1103.