Недавно на уроке литературы мы проходили творчество Л. Татьяничевой. Ее произведения никого не оставили равнодушным, я не стала исключением. Стих «Ярославна» оставил неизгладимые впечатления на мне. Стихотворение написано трёхстопным анапестом. Оно было опубликовано в 1943 году, ставшем переломным в истории Великой Отечественной войны. Не случайно во второй его части звучат более спокойные, радостные нотки, нежели в первой, касающейся прошлых событий. С одной стороны, это связано как раз с коренным перелом в войне, с другой желанием поддержать дух русского солдата.
В нем рисуется образ русской женщины, ждущей с победой своего «возлюбленного воина», звучат патриотические мотивы. Автор обращается к актуальной для военного времени теме утверждения идеи победы над врагом. В рамках любого народа женщине принадлежит ключевое значение в сохранении самобытности народа, его национальных традиций и духовных ценностей. Столетиями мужчина уходил на войну, а женщина несла на себе тяжелую ношу хозяйственных забот и воспитания детей. Затем ей нередко приходилось выхаживать раненого мужа и при неблагоприятном исходе заменять его в доме. Мужчина, на долю которого выпадают войны и непереносимые ужасы, последствия, хочет видеть в женщине не просто возлюбленную и спутницу жизни, но и твёрдый характер, ему нужен ангел-хранитель, спасающая и оберегающая сила. Все это он находит в лирической героине: «столько раз врачевала от ран» или «не страшилась врагов-басурман». На первый план в стихотворении выходит героиня, но благодаря этому именно лирический герой становится полноправным действующим лицом. Посредством женского восприятия мужчины-воина Л. К. Татьяничева не просто раскрывает положительные стороны личности героя, но и утверждает эти качества на том основании, что в них верит его любимая.
В стихотворении чувствуется два временных пласта: прошлое и настоящее, однако вправе говорить и о гораздо большем числе временных отрезков. Употребление наречия «снова», выступающего в предложении в роли обстоятельства времени, свидетельствует о том, что происходящие сейчас события не новы для истории. Первое «снова» относит нас к 1185 году и походу на половцев Новгород-Северского князя Игоря Святославича; за этим историческим эпизодом следует XV век и мысль об освобождении Руси от татаро-монгольского ига. Второе «снова» вводит нас в мир Великой Отечественной Войны.
В первой строфе употребляются глаголы настоящего времени («дует», «жду») несовершенного вида, которые указывают на то, что события происходят в настоящем, и они ещё не завершены. Инфинитив «быть» указывает на будущее событие, являющееся следствием тех, что происходят сейчас. В следующих пяти строфах преобладают глаголы прошедшего времени несовершенного вида. С одной стороны, они свидетельствуют о том, что события происходят в прошлом, с другой, лексико-грамматическая «незавершённость» этих событий пролонгирует их действия и в настоящее. Группе этих глаголов предшествует глагол будущего времени совершенного вида, употреблённый в значении настоящего времени «выйду» и глагол настоящего времени совершенного вида «едешь», а завершает её сначала глаголы совершенного вида прошедшего времени («откатилась», «остался») и настоящего несовершенного вида («омывают»). Таким образом, автор не просто описывает события, когда произошедшие – он видит эти события в настоящем. Второй временной пласт описан с помощью двух типов глаголов: настоящее время несовершенный вид («гудит», «мчишься») и будущего времени совершенного вида («останется», «дождусь»). Употребление совершенного вида выражает идею утверждения того, что ещё только произойдет: автор как бы говорит нам о том, что это обязательно будет. Протяжённый характер времени в стихотворении также реализован в следующих образах: «древний Путивль», «проходили…годы», «остался на вечные веки». Ведущим приёмом организации текста является лексический повтор. Наиболее ярко он проявляется в мотиве ожидания, который проходит через всю ткань стихотворения:
Сколько дней, сколько длинных столетий,
Я тебя, мой единственный, жду. (1 строфа).
Я ждала тебя в древнем Путивле
На высокой на белой стене. (2 строфа).
И тебя я, твоя Ярославна,
В славе подвигов ратных дождусь. (Последняя строфа).
«Жду» – в настоящем времени, «ждала» – в прошлом, «дождусь» – в будущем. Ожидание любимого длится для героини неисчислимое количество «дней» и «столетий». Сопряжение этих разных по длине временных отрезков говорит о том, что ожидание бесконечно. В среде лексических повторов наиболее частотны употребления местоимений. Личное местоимение «я» встречается в стихотворении пять раз. Оно как бы обрамляет текст: содержится в первых трёх строфах и последней. Между этими строфами употребляется местоимение «ты» и его вариант «тебя» Данная расстановка местоимений грамматическим способом подчёркивает желание лирической героини защитить от невзгод возлюбленного.
Также в стихотворении реализован один из центральных концептов культуры: концепт «своего и чужого». Оппозиция «своё – чужое» принимает здесь форму «мирное – воинственное» и проявляется в образе войны. «Свой» – означает собственный, особенный, личный, отдельный, значимый «сам собой», имеющий «собь» – «существо», а «чужой», таким образом, принадлежит иному народу. «Чужой» не имеет личности, собственного лица, отдельности. «Чужое» – не вычлененное, лишенное существа.
Предвестниками битвы в стихотворении являются дождь и ветер, причём в разных временных пластах произведения они рисуются по-разному: так, если в первой части стихотворения, ветер «дует», предвещая «дождь», то во второй «дождь» уже «прошумел» и ветер не «дует», а «гудит». Образ дождя в стихе Л.Татьяничевой символичен по своей природе. Дождь в литературе рассматривается с двух позиций: дождь как природное явление (чёрные тучи, синие молнии) и как метафорическое представление битвы, в основе которого лежит привычная нам метафора: «дождь стрел». Сама битва определена через образ «боевой непогоды», «суровый и трудный путь» воина, его «ратные подвиги». Её атрибутами являются «меч», «голова» врагов, «скошенная с плеч», «горячие раны». В стихотворении присутствует элемент цветописи: война рисуется через сочетание белого («запененный конь», «на белой стене») и красного («кровавый дождь», «красный дождь»). При этом белый цвет, являясь символом невинности и чистоты, указывает на то, что русский народ является в этой войне жертвой, защищающейся от врага, а красный цвет прямо символизирует «войну, агрессию и опасность».
Национальная стойкость реализуется в стихотворении через идею отрицания: лирический герой «не считает горячие раны», его меч «не падает на землю», ветер является «неистовым», «неспокойным» Русь в финале остаётся «нетленной». С помощью частицы и приставки «не», утверждается незыблемость русского духа.
В стилевом отношении стихотворение представляет собой своеобразную компиляцию стилей. Для придания повествованию торжественности, необходимой для утверждения правоты своего боевого дела, автор использует устаревшие слова, часть из которых относится к высокому стилю, а также слова высокого стиля: «согбенные» годы, «нетленной», врачевать.
Сильно в стихотворении и народное начало. Так в первой части стихотворения довольно часто встречаются элементы, которые мы можем встретить в фольклоре: просторечное слово «маета», так называемый «постоянный эпитет» – «верный конь». Инверсированный порядок слов, придающий тексту напевность: дует ветер; едешь не ты ли; проходили годы; откликался ты; не считал ты; на землю не падал; не падал твой меч. Л. Татьяничева обращается к народным истокам с целью приблизить стихотворение к простому русскому воину, солдату.
Говоря об образном строе стихотворения, мы не можем не отметить его живописную изобразительность, достигаемую путём использования различных эпитетов. В стихотворении встречаются, как обычные эпитеты: неистовый ветер; длинных столетий; в древнем Путивле.
Метафоры в стихотворении стёртые, с элементом олицетворения: проходили годы; горы маеты. сравнений также немного: летела зегзицей; откатилась орда чингисхана / головою, скошённою с плеч; остался грозой.