— Ты обещаешь, что приедешь к нам? — спросила Ольга. — Матвей, я серьёзно. Ты слышишь, что я тебе сейчас говорю?
Ольга обожала свою дачу. А вот Матвей эту дачу ненавидел и проводить на ней свой месячный отпуск считал наказанием. Почему же тогда он ездил туда? Причём каждый год!
Делал он это по двум причинам.
Во-первых, он не хотел ссориться с Ольгой.
«Ольга любит меня, — рассуждал он, — к тому же она добрая, честная. Вкусно готовит, заботится обо мне. Где ещё я найду такую жену? Нигде! Значит, мы будем вместе всю жизнь».
А во-вторых, Матвей считал это наказание заслуженным и посланным ему свыше за все те проступки, которые он совершал в течение года против жены и детей.
«Зато совесть моя чиста, — рассуждал он. — Провести один месяц в году с женой и детьми — это вроде как искупает вину за все проступки, совершенные в другие 11 месяцев в году. Через этот свой мужественный поступок я как бы очищаюсь от всего скверного, что во мне есть. Да и не такое уж и суровое это наказание. Иным и тяжелее приходится. Другие мужчины и не такое терпят».
— Да слышу я, — лениво ответил Матвей. — Обещаю. Через неделю буду.
— И смотри, — сказала Ольга, — без нас веди себя здесь хорошо.
— Можно подумать, — возмутился Матвей, — что когда-нибудь я вёл себя иначе. Без вас! Может, ты меня в чём-то подозреваешь? Скажи! Нет, я хочу знать! Я требую, в конце концов.
Матвей не знал, что такое верность, и был плохим отцом. Но свою неверность Матвей умело скрывал, и Ольга ничего не подозревала. И Матвей это точно знал. И только поэтому так смело с ней разговаривал и даже позволял себе чего-то там требовать от неё.
Но Ольга ко всем этим требованиям мужа относилась равнодушно.
— Ни в чём я тебя не подозреваю, — спокойно ответила она. — Если бы подозревала, разговаривала бы иначе. Ты же знаешь, Матвей, как только я стану подозревать тебя, так сразу мы и расстанемся. Понял?
— Да понял я.
— Значит, ты будешь вести себя хорошо без нас?
«Буду вести себя, как обычно, — подумал Матвей. — Домой-то я всё равно никого приводить не собираюсь. А значит, Ольга ничего не узнает».
— Буду вести хорошо, — уверенно пообещал Матвей.
— Вот и хорошо. Но предосторожность в любом случае не повредит.
Матвею стало чуточку тревожно.
— В смысле «не повредит»? — испуганно произнёс он.
— Я на всякий случай попросила соседку нашу за тобой приглядеть.
— Какую ещё соседку, Оля?
— Что ты в самом деле, Матвей. Можно подумать, у нас их много. У нас всего одна соседка на площадке. Серафима. Из соседней квартиры. Не помнишь Серафиму?
Серафима недавно третий раз развелась. Последний развод дал ей возможность жить в просторной четырёхкомнатной квартире на третьем этаже в центре Петербурга. На одном с ней этаже была только одна квартира (двушка) в которой и жили Ольга, Матвей и их дети.
— Я помню Серафиму, — ответил Матвей, с интересом глядя на жену, — но я удивлён!
— Чему?
— Я не понимаю, Ольга. Что сейчас между нами происходит? Мы вместе уже десять лет. У нас двое детей! Что происходит?
— Ничего не происходит. А если что-то произойдёт, Серафима мне сразу об этом сообщит. Она — честная женщина. Я ей доверяю.
— О чём сообщит, я не понял?
— О твоём плохом поведении.
«Она будет смотреть, во сколько я ухожу и во сколько возвращаюсь, — с ужасом подумал Матвей, — Этого мне только не хватало. Все планы рушатся. А я так много всего запланировал на эти дни».
Но Матвей не сдался. Он решил отстаивать свои права.
— Я уже взрослый человек, — решительно заявил он. — Мне почти сорок лет.
— И что? — удивилась Ольга.
— Ты ставишь меня в неловкое положение. Перед посторонними.
— Нормальное положение. Хуже будет, если ты без присмотра здесь кучу дров наломаешь. А Серафима нам не посторонняя. Мы год как соседи. За это время мы с ней сблизились. Можно сказать, она моя хорошая подруга. Да и тебя это будет сдерживать.
— Сдерживать от чего? — воскликнул Матвей.
— Дров не наломаешь.
— Да не наломаю я никаких дров!
— И хорошо, что не наломаешь.
— Скажи честно, Оля, разве я давал тебе хоть раз повод в чём-то меня подозревать, что ты просишь своих подруг следить за мной?
— Мы уже это обсудили, Матвей. Всё. Разговор закончен. Никто за тобой не следит. Приглядывают — да. И то — слегка. Через неделю жду. Будь умницей.
Вот не скажи Ольга мужу, что Серафима последит за ним, может, ничего бы и не случилось бы. Но, во-первых, Серафима уже на следующий день сама уехала далеко и надолго. А во-вторых, Ольга плохо знала свою соседку и думала о ней лучше, чем та заслуживала. И напрасно считала её своей хорошей подругой.
И вот когда на следующий день после отъезда жены и детей, Матвей вечером вернулся с работы, Серафима с чемоданами выходила из квартиры.
— Уезжаете? — поинтересовался Матвей.
— Уезжаю, Матвей, — ответила Серафима.
— Надолго?
— Навсегда, — спокойно соврала Серафима.
Вот в этот-то самый момент в сознании Матвея как будто что-то перевернулось. Во-первых, он почувствовал себя бесконечно счастливым человеком. А во-вторых, ему почему-то показалось, что вот теперь-то, поскольку за ним никто не следит, ему можно всё. Абсолютно всё! В общем, странные мысли полезли в голову Матвея.
«Надзиратель уезжает, — подумал Матвей, — и я все оставшиеся дни до отъезда на дачу к Ольге и детям, могу творить здесь, что хочу».
А когда Матвей узнал ещё некоторые подробности, связанные с отъездом Серафимы, душа его испытала такой восторг, какой не испытывала никогда в жизни. Именно в этот момент (как позже признавался сам Матвей) он почувствовал себя бессмертным и неуязвимым.
— Как навсегда уезжаете, Серафима Марковна? — радостно спросил Матвей. — Почему навсегда? А кто же вместо Вас? В смысле, Вы что, квартиру продаёте?
Вот в это самое время из квартиры и вышла 19 летняя Мила.
— Она теперь здесь хозяйка, — сказала Серафима, кивая на Милу. — Племянница моя. Только вчера приехала в Петербург, в институт поступать.
— Тётя мне на день рождения свою квартиру дарит, — радостно сообщила Мила.
«Господи, — подумал Матвей, глядя широко открытыми глазами на Милу, — это чудо. И оно послано мне. Свыше. Благодарю Тебя!»
— Поздравляю, — растерянно сказал Матвей, с интересом разглядывая новую соседку. — Мила! Какое красивое имя. Мила. Меня Матвеем зовут.
— Очень приятно, — ответила Мила.
Вот почему Серафима тут же не рассказала Миле, что Матвей женат и у него двое детей? Может, тогда Мила ещё сто раз подумала бы, прежде чем заваривать всю эту кашу. Но Серафиму можно понять. У неё на то были веские причины.
Дело в том, что Серафима мечтала приобрести квартиру, в которой жили Матвей и Ольга. Зачем ей это было нужно? Она хотела снова замуж. Но для этого ей нужен был в квартире ещё один туалет и одна ванная.
Не раз она предлагала Ольге продать её двушку. Но Ольга отказывалась. И тогда Серафима подумала, что если не получается по-хорошему, надо делать по-плохому.
Она решила заставить Ольгу продать ей квартиру. Но для этого нужно было, чтобы Матвей и Ольга развелись. А для этого их нужно было поссорить. И квартиру им придётся продать.
Стала Серафима думать, как лучше поссорить супругов.
А тут вдруг Ольга сама сообщает, что уезжает с детьми и просит за мужем присмотреть.
Тогда-то и появилась в голове Серафимы мысль свести свою племянницу Милу и Матвея. И через это разлучить Матвея и Ольгу.
«А Мила ничего не теряет, — рассуждала Серафима. — Её ведь никто не заставляет. А если у них с Матвеем что-то серьёзное получится, то я даже рада буду за них. И после того как Матвей с Ольгой квартиру разделят, Миле тоже что-то достанется».
Серафима была уверена, что Матвей заинтересуется Милой и сумеет сделать всё, чтобы понравится Миле. И она не ошиблась.
Матвей влюбился в Милу с первого взгляда. А Мила влюбилась в Матвея чуть позже. Когда он сводил её в ресторан, покатал по Неве на речном трамвайчике, и она узнала, что он не женат, у него нет детей и он единственный владелец соседней квартиры.
«Я не мог сказать иначе, — оправдывался позже Матвей. — Такая женщина! 19 лет! Я ни о чём и думать не мог, кроме того, чтобы быть с ней всё время. Поэтому скрыл правду. И сделал всё, чтобы она в меня влюбилась. А кто бы на моём месте поступил иначе?»
И на дачу Матвей не поехал. Позвонил и соврал, что на работе попросили задержаться. Ольга позвонила Серафиме. Та сказала, что у Матвея всё замечательно и ничего подозрительного не происходит.
И, скорее всего, вся эта история закончилась бы именно так, как и планировала Серафима. Ольга узнала бы правду и рассталась бы с Матвеем. А Серафима, возможно, купила бы вторую квартиру. Как и мечтала. Если бы не одно но. Дело в том, что Мила, несмотря на свой молодой возраст, была не по годам предприимчива.
— Ты меня любишь? — спросила она у Матвея.
— Только тебя и люблю, — честно признался Матвей.
— И ты на мне женишься?
— Женюсь, конечно, — спокойно ответил Матвей, не задумываясь особо о будущем.
«В крайнем случае, — думал он, — я свою ложь объясню сильным чувством».
— Тогда, — продолжала Мила, — у меня есть гениальная идея. Объединим наши квартиры.
— Как это? — не понял Матвей.
— Сломаем стену, разъединяющую нас, — ответила Мила. — Тем более что она не несущая, и проблем с этим не будет.
— Чтобы ломать стену между нашими квартирами, разрешение требуется, — осторожно ответил Матвей.
— Разрешение я получу, — ответила Мила. — За это не переживай. Мне сейчас главное получить твоё принципиальное согласие.
— Я согласен, — ответил Матвей.
Он был уверен, что у Милы ничего не получится. Ведь она ещё даже не собственница. И неизвестно, станет ли ею.
И, в общем-то, Матвей рассуждал правильно. Серафима не собиралась дарить квартиру Миле. Это она специально сказала, чтобы придать Миле в глазах Матвея больше значимости.
Но Мила думала иначе. Она всерьёз считала квартиру Серафимы уже своей. А что касается разрешения на слом стены, разъединяющую две квартиры, то ей оно было не нужно.
«В крайнем случае, — рассуждала она, — заплатим штраф».
Мила больше ни о чём не спрашивала Матвея и ничего ему не говорила. Она наняла каких-то рабочих, которые быстренько сломали эту стенку и превратили две спальни двух разных квартир в одну большую комнату.
Это произошло именно тогда, когда Матвей уехал на дачу к жене. До конца отпуска Ольги оставалось совсем немного и Матвей решил хоть чуть-чуть порадовать и жену, и детей своим присутствием. Но уже через два дня он позвонил Миле и сказал, что вернётся не раньше, чем через неделю.
— Позвонили с работы, — сказал он, — срочная командировка.
И здесь Матвей соврал. Никакой командировки у него не было. Но так получилось, что на даче Матвей увлёкся одной дачницей. Не нашёл в себе силы сдержаться. Всегда сдерживался, а здесь не смог. Видать, ситуация с Милой так на него подействовала, что он уже ничего не боялся. А Ольга заметила это. Стала случайно свидетельницей. В результате чего она выгнала Матвея с дачи и сказала, чтобы и в квартире его ноги не было.
«Может, оно и к лучшему, — подумал Матвей, — всё равно она узнала бы про Милу, и мы бы расстались. Лучше расстаться здесь, на даче, чем в городе».
И когда Матвей сообщал Миле о своём неожиданном отъезде, он вообще не думал возвращаться. Он звонил из поезда, в котором ехал домой к маме в Москву. Он собирался там снова начинать новую жизнь. Но Мила ничего этого не знала.
— Ничего страшного, любимый, — ответила Мила. — Неделя пролетит быстро. Я буду ждать тебя.
Прошла неделя. Мила ждала Матвея в новой большой комнате. За это время комната была отремонтирована и превращена в огромную спальню. И, конечно, Мила очень была удивлена, когда в эту её спальню посреди ночи вошла незнакомая женщина с двумя детьми.
Когда всё выяснилось, Ольга позвонила Серафиме.
— Ничего страшного, — спокойно сказала Серафима. — С Матвеем разведёшься, а квартиру эту я куплю.
— Квартира не продаётся, — ответила Ольга. — А за причинённые неудобства придётся ответить. По закону.
— Так это не я, — ответила Серафима, кивая на племянницу, — это всё она.
— Обеих засужу.
— Ещё неизвестно, что на это скажет Матвей! — с вызовом произнесла Серафима. — Ведь это с его согласия здесь стену ломали.
Вот здесь и выяснилось, что Матвей и Ольга никогда и не были супругами. Дети у них были общие, это да. Но супругами они не были. И квартира эта принадлежит только Ольге.
— Как это Матвей отец твоих детей, но не твой муж? — не поняла Серафима.
— Вот так, — ответила Ольга. — Просто. А что тебя удивляет?
— А почему же ты мне не сказала?
— А ты меня и не спрашивала, — ответила Ольга.
— Но ты ведь называла его мужем! — воскликнула Серафима.
— А как ещё я должна была называть отца своих детей и мужчину, с которым живу?
А в это время дети того самого отца и мужчины, который здесь больше не живёт, с радостными криками носились по огромной квартире. Их нисколько не огорчало случившееся. Наоборот. Им было радостно. Им было весело.
Они были счастливы. Потому что до сих пор у них было всего две комнаты, а теперь целых пять. И ещё одна кухня и туалет, и ванная. Они хорошо знали свою маму и не сомневались в том, что квартирка это уже принадлежит их семье. Они представляли, как в скором времени станут играть в этой квартире с друзьями в прятки.
— А как же я? — спросила Мила. — Мне-то теперь что делать? Как жить дальше? Ведь я думала, что мы с Матвеем поженимся.
Ольга посмотрела на свою молодую соперницу.
— А с Вами, Мила, всё как раз очень просто, — сказала Ольга. — Вы любите Матвея, он любит Вас. На Вашем месте, Мила, я бы поехала к нему домой, в Москву. Он сейчас там. Адрес я Вам дам.
Михаил Лекс / 07.07.2023 / Буду рад Вашим лайкам и комментариям. Подписка сделает Вас ближе к новым рассказам )))