Алексей Михайлович, прочитав принесённые и собранные в отдельную папку материалы до конца, встал и вышел в коридор. Постояв с минуту у окна, всё-таки зашёл к Терещенко.
- Наташа где? - спросил он с порога.
Терещенко складывал на столе в высокие стопки уже обработанные папки с наклеенной жёлтой полосой для архива. Он обернулся на вопрос Егорова.
- Спустилась в архив, - ответил он. - Завтра с утра отправляем им последнюю партию, - и он довольный, хлопнул рукой по самой большой стопке.
- Давно ушла? - поинтересовался Егоров.
- Что, очень нужна?
- Хотел её попросить съездить завтра с Андреем в "Шурпет" на опрос. Директор кафе вызывает подозрения, - ответил полковник.
- Это там, где Павлову прилетело?! - Терещенко улыбнулся. Ну, не мог он, даже в такую минуту не пошутить.
- Вот именно! - отозвался Егоров и только сейчас заметил в своей руке папку с Павловским делом, которую зачем-то взял с собой. - Знаешь уже?
- Конечно. Всё управление об этом гудит. Возбудились? - спросил майор, взглянув на Егорова.
- Да, как причинение тяжкого вреда здоровью. Жигулину поручил расследовать, не вам же нести в особый отдел, - зачем-то добавил Егоров. - У вас тут забавы по-серьёзнее! - и кивнул на сложенные стопки архивных материалов.
- Это оно, то самое "дело"? - спросил Терещенко и взглянул на папку в руках Егорова.
- Да.
- Можно посмотреть?
- Возьми, Саша. Может быть, подскажешь, что дельное. Опыта у тебя не занимать, - и Егоров отдал папку в руки майора, а сам прошёл к окну, где на пыльном подоконнике стояли пустые ящики от картотеки. "Надо же, - подумал он, - быстро они с Наташкой тут всё разобрали! Управились за несколько дней, не отходя от "кассы".
Терещенко пролистал протоколы и выписки из дела 4-го отделения и отложил папку в сторону:
- А где описание бандитов и направление на фоторобот? - спросил он у Егорова.
- Какой фоторобот? Там же темно было!..
- Это в кафе, а на улице? Между прочим, в начале шестого светло, и народ ещё гуляет, - Терещенко поднял глаза на Егорова.
- То есть... - не понял тот.
- Ну, почему они не опросили свидетелей с улицы? Ведь, если я правильно понял, то убегали те хулиганы из задней двери. Значит, выскочили во дворик за кафешкой, которая торцом примыкает к высокому забору. Он отделяет площадку автостоянки от территории кафе. И оттуда им только одна дорога, в сквер и через улицу к "Вымпелу". А возле этого пансионата полно всяких магазинов и ларьков. Уж, наверняка, эту бегущую троицу кто-нибудь видел. И не могли их не заметить, если они ушли с основного входа. Там на набережной возле площади, где само это узбекское кафе стоит, тоже много всяких ларьков и открытых лотков. Поспрашивали бы у продавцов этих палаток...
Вошла Наташа.
- Я к тебе по делу, - начал отец. - Ты с Андреем завтра с утра поедешь на опрос свидетелей в "Шурпет"? Коломийцев с Истоминым уже свои задания получили и провозятся с ними, видимо, долго. А Жигулин остался один. Одному на опрос, ты же знаешь, выезжать нельзя... Тут тяжкий вред здоровью причинён, и мне бы хотелось, чтобы с ним поехал кто-то более опытный, чем сотрудник из дежурки. Ну, как?
Она откашлялась, потом посмотрела на них обоих и твёрдо произнесла:
- Поеду, если товарищ майор прикажет!
Терещенко и Егоров переглянулись. Было ясно, что Наташа с Жигулиным ехать не хочет, но, скрипя сердце, выполнит любой приказ своего начальника.
- Ты, Наташ, иди домой, собирайся, ладно? Завтра утром всё и решим, - произнёс Александр, а потом спросил у Егорова: - Ты домой идёшь?
- Да, тоже собираюсь.
- Тогда передаю твою дочь из рук в руки, чтобы вы вместе шли. Подъезд, небось, ещё тёмный?
- Темнее не бывает, - Егоров недовольно повёл плечом.
Терещенко кивнул и остался ещё на час поработать в кабинете.
Перед уходом домой, Егоров снова зашёл к нему.
- Значит они самое главное упустили, - произнёс он, вставая у стола майора. - Вот видишь, что значит не иметь рядом опытного наставника?
- Я тоже допускаю промахи, бывает! - и Александр улыбнулся. - Хочешь, поеду сам с Жигулиным и опрошу уличных торговцев, пока он заниматься с хозяином "Шурпета" будет? Никого не пропущу, не сомневайтесь, товарищ полковник!
- Я уже предлагал Андрею твою кандидатуру. Он не захотел даже слушать. Говорит, зачем подключать особый отдел, сам разберусь, - с ноткой укора в голосе ответил Егоров на предложение Терещенко.
- В общем-то он прав! Зачем парня лишать самостоятельности?.. Но, видишь, она не хочет, - кивнул он на дверь (Наташа уже в это время вышла в коридор и ждала отца). - Не надо заставлять!
Но с утра пятницы всё пошло не так, как планировали. В девять утра, входившие в здание УВД сотрудники, увидели стоявшую во дворе машину из Области. Стало всем ясно, что приехало начальство.
__________________________________________
Генерал Лазарев сразу прошёл в кабинет Султанова:
- Приветствую особый отдел! - начал он с порога, протянув руку Евгению Петровичу.
- Здрасьте-здрасьте, Николай Павлович! - Султанов поднялся навстречу генералу. - Какими судьбами к нам занесло?
- Да, уж занесло!
Лазарев расположился за столом полковника и с улыбкой на лице произнёс:
- Областная проверка началась по запросу Центра, всех военных городов и поселений на предмет взаимодействия экстренных служб. Сейчас уже в порт и таможню поехали, по воинским частям, к тебе, вот, людей прислали документы проверить по вашим общим делам с военными. Ну, с этой комиссией я сам приехал в своё родное УВД. Помнишь, как мы тут начинали в пятидесятых?
- Как не помнить? Мы тогда с Егоровым желторотиками пришли под ваше начало. А вы были в звании майора, вон, как наш Терещенко, - рассмеялся Султанов.
- Ладно!.. Ты, как начальник особого отдела, давай собирай сейчас документы по общим делам с гарнизонами и ВАИ, если таковые имеются, а я к Егорову пойду. У себя он? - спросил генерал, вставая из-за стола.
- Да, на месте!
- Вот и отлично, - Лазарев поправил очки с тёмными стёклами и прошёл в соседний кабинет.
- Алексей Михайлович, - начал генерал с порога, - у нас сегодня проверки начались, какого рода, я уже всё Султанову рассказал, как начальнику особого отдела, с которым вы должностями поменялись после рождения твоего сына. И правильно, больше свободного времени будет оставаться для семьи... Теперь у меня к тебе, как к старшему следователю оперов дело имеется. Нам для комиссии в порту и на таможне нужны люди из УВД, такой приказ из Центра, чтобы обязательно при проверках были люди из всех силовых структур и правоохранительных органов города. Они не для следствия нужны, не бойся, скорее для протокола. Просто их присутствие обязательно. Получается, я еду сам и кого-нибудь дай мне из оперов или следователей.
- Берите, конечно...
- А конкретного человека, у тебя можно попросить?
Егоров взглянул на Лазарева вопросительно и тот поспешил ответить:
- Я хочу твою Наташу взять. Она очень внимательна и почерк у неё хороший.
Алексей Михайлович поёрзал на стуле и ответил, как-то нерешительно, что от генерала не ускользнуло:
- Ладно, берите! Только...
- Только, что?
- Да, я хотел её сегодня с Жигулиным отправить на опрос в кафе на набережной, у нас там вчера сотрудника нашего Павлова порезали, - ответил Егоров.
- Наслышаны уже. И как, что-нибудь конкретное известно?
- Есть некоторые наработки и вот сегодня ребята, Жигулин то есть, должны исправлять свой косяк в опросе свидетелей. Кое-что они вчера там не доглядели.
- Это понятно, ну, что у тебя больше не кого послать? Оперов не хватает?
- Опыта у них не хватает, вот что, а не оперов! Тут им сегодня большой объём работы предстоит и в опросе нужен не новичок. Я предложил было вчера Андрею взять с собой Терещенко, он отказался.
- Как это, отказался? Он на работе находится, или где? Ты что их так распустил? Ну-ка, вызови сюда этого гордого самоуправца, синеглазого красавца вашего... Он, кажется, твой старший помощник? - Лазарев был явно недоволен подобной информацией.
- Да, а на этом деле выступает в качестве самостоятельного следователя и просто не хочет дёргать особый отдел, - пытался оправдать Жигулина полковник.
- Давай-давай сюда его на проработку! - и генерал одёрнул свой китель.
Когда Андрей вошёл, Лазарев строго взглянул на него сквозь свои очки, а потом их и вовсе снял, что бывает совсем не часто:
- Что это вы, молодой человек, субординацию не соблюдаете, приказы старших игнорируете? - громко и строго спросил генерал Андрея.
Тот сразу покраснел и опустил руки по швам.
- Не поняли, о чём речь? Вам вчера была дана рекомендация пригласить на опрос майора Терещенко, опытного следователя по особо важным делам. Вы почему отказались? Жду ответа!
Жигулин молчал. Здесь в УВД все жили, как одна семья и никто не привык, даже в самых критических ситуациях выносить сор из избы: "Ругайтесь, деритесь, но только у себя дома, - всегда говорил им Султанов. - Нужно быть верным, если хотите, своему рабочему коллективу, в котором работаете. То есть нельзя из него выносить сплетни наружу, мусор всякий, наушничать, например, о своих коллегах чужим людям."
Андрей продолжал молчать. Егоров ёрзал на своём стуле, но больше в их разговор не вступался.
- Вот сегодня комиссия будет у вас работать до часу дня и все сотрудники УВД должны быть на своих рабочих местах, кроме выездных оперативников, а после того, как уедем отсюда, занимайтесь своими делами... Егорова со мной едет в порт и на таможню, а вы с Терещенко - на опрос! Если нет никого в вашем отделе и все заняты, почему бы не обратиться к следователю по особо важным делам? Что, гордость не позволяет или, как? Потом, как это вы можете ослушаться вашего начальника, не выполнить его приказа или, даже просьбу? - и Лазарев повернувшись к Егорову, добавил: - Дисциплины у вас тут не хватает, надо бы подтянуть!
Егоров кивнул в ответ и Андрею пришлось подчиниться. Наташу одели в специальный китель с таможенными нашивками на воротнике помимо знаков отличия работника УВД и ровно в 13:00 Лазарев посадил её в свою машину. Ещё через полчаса в служебном автомобиле, за рулём которого был Сева Ткачук, Андрей и Александр Терещенко ехали к пансионату "Вымпел" на опрос свидетелей. Они молчали всю дорогу, отчего водитель стал как-то подозрительно на них поглядывать. Терещенко сидел рядом с шофёром, Андрей сзади, он смотрел на мелькавшие за окном дома, деревья, автомобили. На душе было пасмурно. Он не находил больше с Наташей общего языка, она откровенно избегала Жигулина, особенно после этой истории с её побегом из-за домашнего скандала и во всём он обвинял, именно Терещенко. "Ты на него злишься, - сказал ему Истомин сегодня утром, - потому что в этой истории с Егоровой, он оказался единственным настоящим мужиком!" И Славка с восхищением произнёс эту фразу. Да, кто же знал, что он, несмотря на срыв и гнев Егорова, всё же поедет за Наташей в это Фёдоровское? Андрей думал, что он сам на другое утро вместе с её отцом отправится за ней, а она за ночь одумается, поразмыслит о своём поведении, пристыдится и будет ещё у них прощения просить. Но тут вмешался Александр. Жигулин тяжело вздохнул и неприязненно посмотерл на Терещенко, который тоже молчал и был сегодня слишком серьёзен, что бывало крайне редко.
Машина затормозила у пансионата "Вымпел", распахнулись двери и оба следователя, точнее один из них был старший помощник, вышли на тротуар.
- Вот что, Александр Константинович, - официально с ноткой укора и обиды, начал Андрей, - я вчера уже говорил с директором кафе, он меня видел, знает, и поэтому сегодня я иду именно туда. А вы, будьте любезны мне не мешать! Идите и опрашивайте, кого хотели и о ком докладывали вчера полковнику.
- Так не положено, - спокойно ответил ему Терещенко, - и ты это знаешь. Мы должны вместе идти в кафе.
- Разрешите мне, всё-таки, самому решать здесь. Я веду это дело, а вы, просто вызвались мне помочь, - Жигулин сверкнул на него своими синими, холодными глазами и Терещенко, окинув его пристальным взглядом, больше не стал возражать и, как окажется - зря!
Андрей вскоре скрылся из вида на повороте в сквер. Терещенко свернул с бульвара и пошёл к воротам пансионата, а потом обернулся и крикнул шофёру:
- Сева, машину на площадку отгони сзади кафе. И жди нас!
Сева прыгнул в машину и завёл мотор.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
