Я много работаю с клиентами, которых принято называть «погранычными».
Я не люблю это слово, потому что часто как только оно появляется, оно имеет свойство сужать линзу восприятия терапевтом клиента и клиентом самого себя, при чём эта линза может быть такой кривизны, что к каким-то реакциям клиента у терапевта будет и вовсе отношение как к ненормальным.
И это то, что, возможно, сделает работу с этим клиентом если не невозможной, то сильно затруднительной.
Этих людей так долго не видели и так много исправляли, что они и сами не верят, что их реакции адекватны.
У меня много такого опыта, и это часто опыт выживания в нестабильном мире.
От этого так много настороженности, резкости, напряжения, реактивности, с которым мы (они) приходят в отношения, в том числе терапевтические.
От этого с нами (ними) так не удобно, от этого нас (их) так сложно любить.
Мы (они) и сами сомневаемся есть ли что-то, за что нас можно любить.
Со всей их (нашей) резкостью, одновременно желанием близости и опытом переживания опасности от одной её возможности, страха поглощения, опытом большой ценности кого-то или чего-то и большого обесценивания, чтобы не чувствовать себя зависимым, связанным, глубоко не свободным.
Я думаю, что терапевту очень важно быть знакомым с этой своей частью,
с этим опытом, может быть не просто быть знакомым, а уметь говорить на её языке, любить её, несмотря на многие её неудобства для себя и окружающих,
любить этот опыт, как тот, из которого соткана большая часть жизни,
другого по сути не было.
Это та почва, на которой может вырастут и у клиента цветы к любви к тому, какой он и что у него за спиной.
Это очень трогающее чувство, когда человек начинает опираться на свой опыт,
и доверять своему отклику, своей чувствительности.
А со временем лучше дифференцировать реальность, отделять первое впечатление и возможную его связанность с тем, как когда-то было, с тем, как прямо сейчас есть.
Давать себе время на то, чтобы
сориентироваться.
Клиенты с большим количеством пограничного опыта строят безопасность по привычному принципу - они постоянно живут в расщеплении- им привычно, что мир шатается- это их безопасный, понятный мир и они ищут подтверждения, что он такой,
от этого атакуют всё стабильное- проверяют границы, нарушают договорённости, при этом критично чувствительны, если нарушение происходит в их сторону. То есть живут по принципу- мне можно, тебе нельзя.
С другой стороны они чувствуют как сами сильно устали от внутренней и внешней борьбы, от каждый раз неожиданных, но постоянных разрушений, они тоскуют по стабильности и возможности на кого-то опереться, но из-за отсутствия длительного опыта доверия, и страха потерять целый мир, в котором хоть его и нет, но понятно как жить, мечутся между постоянной борьбой и отчаянием.
В точке не осознавания, а скорее большой усталости и ощущением невозможности управлять своей жизнью, застреванием в постоянных сомнениях, с арсеналом зависимостей за плечами, эти клиенты обычно и приходят в терапию.
Со всей этой амбивалентностью,
расколом внутри, неоднозначным, постоянно меняющимся восприятием себя и мира, они вручают, но одновременно ни чуть не вручают себя терапевту, опасаясь потери контроля, поглощения, растворения, не доверяя, но пытаясь балансировать между тем, чтобы сохранить свою жизнь и себя и что-то наконец-то поменять в своей жизни.
Стабильность- то, чего им больше всего не хватает, но парадокс ситуации в том, что в том мире, в котором они привыкли жить - нестабильность - самая стабильная из стабильностей. Это ощущение мира вшито в них.
Это на первый взгляд бездонная, кажущаяся бесконечной работа.
В ней до дна, на которое можно было бы встать и оттолкнуться не просто долго.
Для начала в терапии нужно намотать тысячи безграничных бездонных кругов в течении не года, лет, в конце каждого из которых кажется, что много чего произошло и это прорыв, но через неделю клиент как ни в чём не бывало, начинает ровно с той точки, что и месяц назад, год назад.
Терапевту ничего не остаётся, кроме того, как ждать там, где клиент его оставил и одновременно идти туда, куда ведёт прямо сейчас его клиент, помнить собственные казавшиеся безрезультатными круги,
но в ситуациях с понятными рамками,
от этого их можно было проживать не опасаясь, что всё развалится.
Вспоминать важность каждого грамма осознавания, из накопленной массы которых через какое-то время ощущение опоры появится.
Оно словно по грамму соберётся в результате встреч, где с тобой были, разделяли твои чувства, тебя видели, выдерживали, но одновременно и берегли своё - время, пространство, с уважением относились к тому, что им важно, признавая одновременно то, что важно тебе. Пробовали вместе с тобой искать способы, чтобы учитывать и то, и то одновременно.
С этим ощущением приходит также вера, что стабильность существует, и как привычно -
в нестабильности, и сама по себе, её также можно создавать, в стабильность можно вкладываться, формируя, проживая критическую массу повторяющегося опыта, которому можно верить, у которого есть ценность.
Эта вера, когда появится, будет хрупкой.
Но с ней и с ощущением, что под ногами земля, этот мир не будет казаться таким шатающимся.
Практикующие терапевты знают про важность сеттинга в работе с такими клиентами, сеттинг- инструмент и возможность строить отношения, получать и проживать опыт отношений в стабильных рамках. Это то, что со временем рождает ощущение ВНЕШНЕЙ опоры. Безопасности. Это тот самый другой опыт, на который потом можно будет опираться, которому можно будет верить.
Но есть ещё один пласт терапевтической работы. Вернее несколько пластов.
Один из них- работа по замечанию, восстановлению, возвращению в контакт и проживанию СВЯЗНОСТИ, НЕ СЛУЧАЙНОСТИ между тем откликом, который возникает в человеке и ходом событий, ситуацией, в которой этот отклик появляется.
Связности между тем, что происходит и что человек чувствует. Связанности фона и фигуры.
Между тем, что происходило в его жизни и какие чувства это вызывало. Между откликом и опытом.
Отклик - то, что рождается внутри нас на любое внешнее или внутреннее событие.
Отклик позволяет сориентироваться, говорит об отношении к происходящему, подсказывает или напоминает о ценностях, которые прямо сейчас затронуты.
Эмоциональный, чувственный отклик никогда не бывает ложным. Может быть когнитивное восприятие отклика и оно может принимать разные формы, в зависимости от того, с какой точки зрения человек пытается смотреть на себя и свои реакции, может быть конфликт, несогласие между когнитивным и эмоциональным. Но в отклике всегда содержится правда о нас.
Одна из множеств правд, от этого он может быть сложно распознаваемым, состоять из гроздьев чувств, переплетенных между собой.
Опыт - то, что мы получаем по ходу жизни, знания о себе и о мире, то, кто мы,
то, как нам жить здесь, что для нас подходящее, что-нет, то, что делает нас нами в процессе проживания разных жизненных ситуаций и жизненных вызовов.
Опыт делает каждого из нас уникальным. От этого невозможно никогда знать наверняка что-то о другом человеке. От этого, не зная о том, как, в чём живёт этот человек не стоит относиться к разным его реакциям, как к таким которые стоит корректировать.
И ещё один пласт в работе, который если терапевт на него, его понимание сам опирается, позволяет и клиенту со временем переживать его как то, на что он может опираться, с чем важно считаться - экзистенциальное измерение жизни.
Способность терапевта выходить шире, за рамки ситуативной системы координат, в бытийную. Многие «пограничные реакции» - ответ не просто пограничной ситуации, а ситуации, где человек оказывается чувствительным к экзистенциальным вызовам, чему-то сильно большему, чем он сам.
Я уверена, что в кропотливом исследовании связи эмоционального отклика с фоном, ситуацией, в которой он возникает,
с дифференциацией этого фона и реальным опытом этого человека, и с добавлением экзистенциального измерения в восприятии жизни - ключ к содержанию, феноменологии «пограничного» отношения к миру, восприятия мира как среды, с определёнными качествами, свойствами,
в них то, что влияет непосредственно на границы, их восприятие, наличие, отсутствие, спутанность, о которых
и о важности работы с которыми так много сказано.
Текст Елена Швец
фото: Фердинандо Шанна