- Что ты на меня так смотришь? Да, я Белла, которая отправила твою маму с сестрой в детский дом.- С блестящими от слез глазами сообщила женщина.
- Как так? – недоверчиво спросила Соня.
- Стыдно мне! Ой, как стыдно. Ну, да ладно расскажу все по порядку.
Соня залпом допила чай и, откинувшись к спинке кресла, приготовилась слушать.
- Отец наш был крупным партийным деятелем, и жили мы с детства в достатке и родительской любви. Матушка никогда не работала, все свое время она посвящала детям. То есть мне и Маше. Своего родного отца я не помню, он ушел, когда мне было года три. Воспитывал меня наравне с Машей ее отец – Яков Дмитриевич.
У нас была большая разница в возрасте. Сначала мама не могла родить папе его ребенка, а когда все получилось, я уже училась в старших классах. Папа страшно обрадовался и окружил маму заботой и вниманием. Потом родилась Маша. Жизнь моя сразу изменилась. Нет, меня не перестали любить и баловать, просто у родителей на меня оставалось меньше времени, чем раньше. И если я просила отца помочь решить задачу, он не спешил как прежде, а важно говорил:
- Бэллочка, ты такая умница, справишься сама! - И продолжал заниматься Машей.
Я не сердилась и не ревновала, просто иногда не могла обойтись без их помощи, а они не обращали на меня внимания, предлагая самой решить свои проблемы. Я обходилась, но закончила школу хуже, чем могла бы. Не поступила в медицинский, получив три тройки на выпускных экзаменах. Но через год я успешно выдержала экзамены в химинститут. Тогда говорили, что химия – это будущее человечества. А для меня химия всегда была любимым предметом, который я знала лучше других. На втором курсе по осени мы работали на уборке картошки в колхозе, там я познакомилась с будущим мужем. Мы поженились. Папа денег на свадьбу не пожалел и я стала невестой не в пошитом швеёй, а купленном в Москве, в универсаме платье. Позже по распределению мы с мужем уехали работать на химический комбинат в Березниках и четыре года оттрубили от звонка до звонка.
Муж работал в цехе с вредным для здоровья производством. А через пять лет после возвращения в родной город умер от рака горла. Сына воспитывала одна. Мальчик остался без отца, когда ему едва исполнилось три года. Я не могла себе позволить выйти замуж, потому что боялась за ребенка. Вдруг он не поладит с новым мужем. Так и жила одна. Мужчин с ума свела немало, но создать новую семью не посчастливилось. Не буду пересказывать все перипетии жизни, пора о главном.
С Машей общалась мало, мы жили в разных городах. Сначала умер отец, а потом вместе мы похоронили маму. Тогда сотовых телефонов не было, писали друг другу письма. В гости не ездили. Лишних денег на разъезды не водилось. Когда мой сын развелся со второй женой, и переехал ко мне, я получила известие, что Машу могут посадить в тюрьму за хищение, а ее дети отправятся в детский дом. Не знаю почему, но я пожалела ее девочек и забрала к себе. Наташа была постарше, а Надя совсем ещё маленькая - трехлетняя кроха. Квартира у нас была двухкомнатная. Девочки жили со мной, а мой сынок в другой комнате. Что – то там у него не заладилось, Эдик начал выпивать. Приходил поздно домой, орал, дебоширил и срывался на девчонках. Он упрекал меня в том, что я не посоветовалась с ним, когда забрала сестер. Они мешают жить, как ему хочется. Его тогда все раздражало и даже я. Внезапно с острой болью в животе с работы меня отвезли в больницу. Потом была многочасовая операция и долгий период восстановления в стенах больницы. Я переживала, как там Наташа с Надей. Эдик приходил навестить всегда трезвый и говорил, что у них все в порядке, но отказывал в просьбе привести их повидаться. После выписки из стационара я узнала, что девочки уже неделю живут доме – интернате. Понятия не имею, каким образом он смог это провернуть, но и родительская квартира, в которой жила Маша, была продана вместе со всем ее имуществом. Общаться с сыном перестать я не могла, но попросила разъехаться. Чему парень был несказанно рад. Позже он заходил, если нужны были деньги или помощь. Закончилось тем, что я попросила освободить меня от его визитов и вскоре, при первой возможности он эмигрировал. Позже Эдик как – то навещал меня, но я дала понять, что из матушкиного имущества в наследство ему ничего не останется. А собранную мной коллекцию икон и картин я лучше подарю какому – нибудь музею. Потом я снова поменяла место жительства и благополучно забыла о его существовании. О чем постоянно прошу прощения у Бога.
Соня хлопала глазами и внимательно слушала, она не хотела пропустить даже самой маленькой детали из рассказа Изабеллы Ивановны. А Изабелла вытерла платком вспотевший лоб и продолжила:
- Ну, а теперь о тебе, не устала ещё слушать?
- Нет, говорите, пожалуйста! Я хочу знать все. Все, что можно.
- Дело началось с Анфисы Карповны. Узнав твою историю отношений с отчимом после смерти матери, она решила найти твоих, других, каких – нибудь родственников. Ей удалось. Сначала она нашла меня, а я рассказала, где живет Мария. Анфиса хотела поехать к ней и сообщить о существовании внучки, но я сдерживала ее. А кончилось тем, что выйдя на заслуженный отдых, они с мужем купили дом на одной улице с твоей бабушкой. Благодаря Андрею Николаевичу я давно знала место проживания Маши, но сказать и тебе всю правду не решалась. Старалась помогать по мере возможности, попросила Андрея найти для тебя подработку стремилась согреть душевной теплотой и добрым словом.
Изабелла Ивановна замолчала, а потом добавила:
- Если ты больше не захочешь меня видеть, я все пойму. Прости, если можешь, и меня и моего непутевого сына.
Соня помолчала – помолчала и вымолвила:
- Бог простит, а мне прощать вас не за что. Я и судить права не имею. А вы не поддерживаете отношения с бабушкой?
-После освобождения Маша нашла меня и спросила про квартиру и дочек. Я рассказала все как есть. Она прокляла нас с Эдиком и обещала убить. А через неделю попросила денег и помощи в устройстве на работу. Я не помогла ей с работой, но денег внушительную сумму дала. Очень боялась не запила бы она с горя, но нет. Маша начала работать, смогла смириться и исполнить мечту. Купила дом с садом. Несколько раз мы созванивались по телефону, но не встречались. То ли сил не было, а скорее желания. К чему перебирать скелеты в шкафах?
Далее тут