– Это чёрт знает, что такое! Да сколько можно-то? Почему именно сейчас? Алло! Небесная канцелярия, Декабрёв у аппарата. Да. Нет. Да, мы работаем над этим. Адрес свой оставьте, пожалуйста.
Декабрёв, начальник департамента погоды Восточно-Европейской равнины, бегал по кабинету в состоянии, близкому к панике.
– Алло! Декабрёв слушает! Да. Нет. Нет, не знаю! Да, понимаю! Мы работаем над этим.
Сотрудники делали вид, что не замечают его присутствия и сосредоточенно смотрели в мониторы.
– Да сколько можно? – снова запричитал он. – Где Лиза? Почему я должен отвечать на звонки?
– Лиза вышла в магазин на пять минуточек, – подала голос молоденькая практикантка. – Там горошек по акции...
– Горошек? Горошек?! – Декабрёв схватился за свою шевелюру и выдрал изрядный клок из чуба. – Как можно думать о горошке, если у нас тут аврал? Тысячи звонков с жалобами ежеминутно! Почтовый сервер уже два раза падал и это только за утро! Какой к чертям горошек?
– Зелёный... По акции... – покраснела практикантка и шмыгнула носом.
Несколько сотрудников втянули головы в плечи и опасливо задвинули под столы авоськи с продуктами.
Декабрёв продолжал нервно ходить по кабинету, теребя в пальцах незажжённую сигарету и ероша волосы.
– Снега нету! Нет, ну вы понимаете? Снега нет, и они нам все телефоны оборвали уже! Жалуются! Негодуют! Завтра тридцать первое декабря, а снега нет.... Пфф... – Декабрёв скорчил гримасу и развел руками. – В начале месяца их всё устраивало, а теперь – претензии! Жалобы! Цельсия Александровна, вы дозвонились до Метели?
– Нет, Лёнечка, не дозвонилась. В отеле сказали, что она на массаже. Никак не можно беспокоить. Очень у нас плохая связь с Мальдивами... – пожилая импозантная Цельсия Александровна с сожалением посмотрела на Декабрёва поверх очков.
– Массаж? – голос Декабрёва почти сорвался в ультразвук, аквариумные рыбки переполошились и спрятались в муляж сундука с сокровищами. – У нас тут катастрофа, а у неё массаж и не можно беспокоить? Да вы.... Да она.... Да ёлки-палки! – он в сердцах пнул ближайший стол и из-под него выкатилась баночка маслин. – Кто там начальник департамента?
– Де Кабрио, – нестройным хором пробубнили сотрудники.
– Чёрт... Никогда не думал, что скажу это, но... Звоните Де Кабрио! И пусть он её хоть из массажа сюда вытащит, хоть из акваланга!
Через двадцать минут в кабинете появилась яркая сверкающая звёздочка и, завертевшись в вихре блестящих снежинок, возникла Метель.
– Уф.... – выдохнула она, не удержав равновесие и падая в директорское кресло.
– Оля... Что происходит? – ошарашенно спросил начальник, глядя на пестрый наряд сотрудницы.
Метель выглядела крайне живописно: во вьетнамках, цветастом сарафане и соломенной шляпе с полями таких размеров, что под ней можно было бы открыть небольшой ресторанчик в гавайском стиле. Оглядев офис расфокусированным взором, она помахала коллегам ладошкой.
– П– приветики... А, Цесисанна, я вам подарочек привезла! Во-от... Успела захвати… ить! в последний момент! Бутылка рома! И немножко йо-хо-хо... – Метель пыталась заговорщицки подмигнуть Цельсии, но один глаз не желал закрываться без второго. Через пять несинхронных морганий Оля сдалась и посмотрела на Декабрёва.
– Чосучиось? – её серьёзный тон сбивала несерьёзная пьяная икотка.
– Оля, у нас проблемы! У нас катастрофа, Оля! Где ты шляешься? Мы тут, как подорванные... Мы телефоны не успеваем... Мы... Почтовый сервер грохнулся, Оля!
– Декабрёв! Не кипишуй! Кому с-сзала? Тсс! – Метель вскочила с кресла и оперлась руками о стол. Поля шляпы упали ей на лицо и обнулили видимость.
– Оля, ты не понимаешь... – Лёня удручённо сел в кресло напротив. – Это чёрт знает что. Люди звонят постоянно, требуют снег. У них праздник завтра, а снега нет. И настроения праздничного тоже нет...
– Не, а я тут причём? Я что ли под окнами им плясать должна, чтобы настроение появилось? Что за бред! Пусть, вон, ёлочку нарядят и телевизор включат. Авось отпустит....
– Оленька, боюсь, дело не в этом, – Цельсия Александровна подошла и встала рядом, скрестив руки на груди и поправив очки. – Лёнечка прав, людям нужен снег. Ты посмотри, что на улице происходит. Город к празднику, вроде, нарядили. Гирлянды в шесть рядов на каждое дерево намотали. Снеговиков пластмассовых везде поставили, снежинок повесили – но разве от этого стало празднично?
– Цельсия Александровна права! – встрепенулся Декабрёв. – Ты посмотри сама, посмотри! Что там? На улицах грязь, слякоть! Чавк-чавк под ногами... Не пойми чего... И снеговик посреди грязюки этой! Ну куда?
– Ну да... Говняненько... – кивнула Метель. – Только я не могу ничем помочь, ребята, извиняйте! Я в отпуске! В от-пус-ке! Меня ждут Мальдивы, массаж и секс на пляже. Надеюсь, не только в виде коктейля. I like it when you call me senorita...Па-парам-па-парарам маргарита... – пританцовывая она пошла к своему столу и картинно уселась на него.
– Да б... Да п... Да ё... – Декабрёв отчаянно старался не сорваться в мат. – Какой отпуск? Твоя смена сейчас!
– Какой отпуск… Такой отпуск! – Метель откинула поля шляпы с лица. – Трудовой, оплачиваемый! Сам Погодин, межпрочим, подписал! Так и сказал: "Дуй в отпуск в декабре и чтоб духу твоего здесь не было!" Хочешь, сам ему позвони!
– Погодин... Погодин... Совсем уже с катушек съехал этот Погодин, – ворчал Декабрёв, набирая номер на телефоне.
– Алло! Семён Витальевич? Декабрёв беспокоит. Семён Витальич, у нас проблема, люди жалуются, что снега нет на Новый год. Да… А Метель в отпуске... Семён Витальич, а можно...
– Декабрёв, дружище! – на заднем фоне была слышна музыка, хохот и звон бокалов. – Дружище! Не надо Метель. Не на-до! Всё. Ты потерпи пару дней, потом смена кончится и все будет хорошо! – по голосу было слышно, что шеф навеселе и жаждет вернуться к банкету, а не решать чужие проблемы.
– Но как же жалобы? Люди пишут... Дети... Нет настроения.
– А-а-а... Люди... Ну чего тебе эти люди? Декабрёв, всё, забудь! – Погодин перешел на интимный шепот. – Меня одни товарищи из администрации попросили по-свойски... ну, чтоб в этом году без снега... Понял, да? Там у них с дорожным покрытием какая-то неразбериха, ну и надо помочь, понимаешь? Снег только все испортит. Так что, давай, брат, держись там. Еще пару деньков и всё! И всё! И тоже тебя на Мальдивы отправлю!
Декабрёв положил трубку и в отчаянье посмотрел на сотрудников. Цельсия Александровна терла виски тонкими морщинистыми пальцами. Метель колупала обгоревший нос и виновато смотрела на пальцы своих босых ног.
– Что делать-то? – упавшим голосом спросил Лёня в тишине. – Жалобы ещё поступают?
– Да, Леонид Сергеевич, поступают, – тихо ответила практикантка. – В основном, от детей. Но и от взрослых тоже много заявок. В интернете только об этом и пишут.
– А, может быть, январскую Вьюгу позовём? Пусть она позвенит, а Ливни похлещут друг друга. Ха-ха-ха! Как в песне! – предложил начальник отдела снабжения Косолапов.
– Не друг друга, а упруго, – поправила его бухгалтер Зинаида.
– Ха-ха, – опять хрюкнул Косолапов. – Друг друга хлещут упруго! – и подмигнул Зинаиде.
– Оставьте уже свои шуточки! – взвился Декабрёв. – Вьюга на работу выйдет только в январе, а нам сейчас вопрос решать надо.
– В Европе, говорят, тоже со снегом беда, – робко вставил кто-то из сотрудников.
– Беда! Ну что теперь? Этим оправдываться?
Телефоны продолжали звонить не переставая. Все сидели молча, настроение было паршивое. Что делать в этой ситуации и как исправить положение, никто не знал.
Внезапно все телефоны замолчали и в кабинете наступила абсолютная тишина.
Декабрёв устало посмотрел на сотрудников:
– Авария на линии, что ли? – но не успел он договорить, как снова раздался звонок.
– Алло… Небесная канцелярия… Декабрёв у аппарата. Нету снега! Простите! Не могу ничего сделать! А? Что?
В этот момент дверь распахнулась и в кабинет влетел Погодин, красный, запыхавшийся, в расстегнутой наполовину рубашке и с галстуком на голове, на манер пиратской повязки.
– Декабрёв, зараза! Ты что творишь? Я тебя о чем просил?
Но Декабрёв его не слушал. Он рассеянно положил телефонную трубку на стол и жестом поманил сотрудников к окну. Прижавшись лбом к холодному стеклу, он посмотрел на улицу и его губы растянула по-детски счастливая улыбка.
Там, за окном, в свете уличного фонаря танцевала Метель. Босиком, в нелепом сарафане и соломенной шляпе. Она кружилась в танце легко и вдохновенно, а вокруг неё плясали миллионы сверкающих снежинок. С каждым взмахом её рук город преображался, на деревьях вырастали пышные белые шапки, городская грязь скрывалась под снежной периной. Метель танцевала свой лёгкий танец, а люди улыбались, глядя на неё.