Около 6 часов утра 7-го октября 1916 г. дежурный офицер по штабу бригады крейсеров лейтенант Александр Варнен вышел на палубу крейсера «Алмаз» и направился к трапу.
Еще накануне начальник бригады приказал ему отправиться в Гидро-Авиационную базу в Килен-Бухте и лично убедиться в том, что назначенные в разведку гидропланы вылетали в указанное время. Гидроавиация флота была подчинена начальнику бригады крейсеров, а командующий флотом адмирал Колчак требовал точного и своевременного выполнения приказов.
В 6 ч. 30 м. был назначен выход линейного корабля «Императрица Екатерина Великая» в море и к этому времени весь протраленный канал должен быть обследован гидропланами.
Крейсер «Алмаз» стоял на своей бочке против Госпитальной пристани. Дежурный офицер окинул взглядом окружающую, так хорошо знакомую ему, картину.
Было почти светло, небо застилали тяжелые облака низко стлались по небу («Потолок 300 метров», подумал лейтенант), был полный штиль, свинцовая поверхность рейда казалось застывшей. Застыли и стояние на рейде корабли Линейной Дивизии.
Вдоль северной стороны рейда стояла 2-я бригада «Старичков», а далее, в глубине рейда, сливаясь с обрывом берега у сухарной балки обе «Императрицы».
На палубе судов начала появляться только что разбуженные команды.
Штабной катер «Лебедь», отвалив от трапа, быстро шел к Килен-Бухте, оставляя за собой пенистый след.
Лейтенант залюбовался обоими дредноутами (он ходил на обоих), их мощностью и простотой обводов. Ничего лишнего, великолепные боевые машины.
Неожиданно, невероятной силы гул, казалось, подбросил катер. Все остолбенели.
Громадный сноп огня и черного дыма поднялся вертикально вверх над носовой частью «Марии». В дыму и огне пропали мачта, носовая башня, боевая рубка мостики и труба корабля. Широким столбом дым поднялся до облаков и начал стлаться, образуя гигантскую шапку. До «Марии» оставалось всего 5 кабельтовых.
«Ваше Благородие, «Мария» взорвалась!» — в ужасе крикнул рулевой побледневшему как полотно офицеру. — «Самый полный вперед, на «Марию»!», отдал лейтенант приказ рулевому и мотористу. После первого страшного взрыва последовали другие, менее сильные...
Из облаков дыма и огня вылетали 130-милиметровыя снаряды и тяжело шлепались около «Лебедя». Некоторые из них взрывались...
Быстро приблизились к корме корабля, с трудом пробившись через обломки...
«Откуда их столько?» недоуменно промелькнуло в голове лейтенанта. На подходе к линкору выхватили из воды нескольких матросов, полуголых, обожженных так, что кожа висела лохмотьями.
«Скорей, скорей уходить отсюда» просили некоторые из них. В глазах спасенных застыл ужас, зубы выбивали несмолкаемую дробь...
На палубе корабля старший офицер капитан 2-го ранга Городысский, спокойно и уверенно распоряжался тушением пожара... Вдоль бортов были выстроены уцелевшие люди. У кормового флагштока стояла группа офицеров, среди них ревизор с денежной шкатулкой в руках, штурмана.
«Георгий Николаевич!»» обратился лейтенат к ревизору—«спроси старшего офицера не будет ли каких-нибудь приказаний, не нужно ли чего?» Через нисколько секунд ему было передано, что старший офицер просить по телефону портовые катера и пожарные портовые средства.
Подойдя к «Екатерине» и передав раненых, катерок пошел к берегу, откуда с ближайшей пристани, по телефону, было передано в порт требование старшего офицера. Через несколько минут катер мчался к горящей «Марии».
Чаще и чаще раздавались взрывы, пожар усиливался — уже загорелись чехлы на прожекторах на задней трубе и на кормовом мостике. Со всех кораблей к «Марии» спешили паровые моторные и гребные шлюпки. Под всеми парами шел дежурный буксир. Никто не обращал внимания ни на летающие снаряды, ни на опасность погибнуть от весьма вероятного взрыва корабля. На 20 узловом катере пронесся адмирал Колчак, как видение промелькнул его четкий профиль. Когда «Лебедь» пробился через обломки к корме «Марии», адмирал уже быль на палубе и отдавал приказание подать перлинь на подошедший портовый буксир.
Видимо у Колчака была идея отбуксировать «Марию» на мелкое место и там затопить чтобы предупредить общий, могущий последовать, взрыв корабля. Увидев подошедший «Лебедь», адмирал приказал ему отклепать канат от бочки: сообщения с носовой частью линкора не было. Снова «Лебедь» дал ход и пошел вдоль правого борта корабля, лавируя среди обломков и подбирая плавающих людей.
Одного выловили совсем без одежды. Он плыл, держа в зубах фуражку 1-го срока.
Правый борт представлял ужасную картину разрушения: силой взрыва несколько плит верхнего броневого пояса было вырвано, а две или три плиты нижнего пояса были скинуты с места.
В громадную пробоину против носовой трубы с шумом и шипением вливалась вода. В пробоине клокотал огонь, слышались взрывы и именно оттуда вылетали снаряды, куски стали и брони.
Упавшая мачта сломала выстрел и разбила стоящие на шкентеле шлюпки. Затонувший катер все еще висел на «конце», а два разбитых баркаса плавали заполненными водой. Обломок стеньги лежал поперек... Там же где раньше были носовая труба, мачта, боевая рубка и носовая башня был настоящий ад. Дым и огонь вылетали как из кратера вулкана. Все сопровождалось дьявольским грохотом, треском и воем.
«Лебедь» подошел к бочке. Видимо, пробитая осколком, она затонула и была видна под водой. Команда катера пыталась, ныряя, отклепать канат, но это им было не по силам. Попытка не удалась. Вновь пришлось обойти судно, подойти к корме и доложить адмиралу о невозможности исполнить приказание
На этот раз обходили по левому борту — не стоило рисковать жизнями команды и спасенных.
«Благодарю Вас, отправляйтесь на судно» - только ответил адмирал на доклад,
«Лебедь» вновь направился на «Императрицу Екатерину» передать спасенных людей.
Из задней трубы «Императрицы Марии» показался легкий дымок. Это 12 машинных и кочегарных унтер-офицеров, под командой мичмана инженер-механика добровольно вызвались развести пары в одном из котлов кормовой кочегарки. Доступа к дежурному котлу в носовой кочегарке не было.
Ни один из них не вышел наверх. Все пали жертвой своего долга.
Попытки ликвидировать взрывы и пожар не удались. Судно, видимо, агонизировало. Крен увеличивался все больше и больше, корабль начинал крениться быстрей.
Люди с палубы перешли на борт. Было отдано приказание оставить корабль. Люди стали переходить на подошедшие шлюпки и буксиры.
Вот показался боковой киль.
Оставшиеся на борту офицеры перешли на днище линкора.
Еще нисколько тяжелых минут и, вместо прекрасного полного жизни корабля, носившего славное имя другого, под флагом адмирала Нахимова, отличившегося в Синопском бою, над поверхностью воды осталось только днище. Подошедшие шлюпки приняли офицеров, не желавших покинуть до последнего момента корабля, с которым они сроднились. Один из офицеров, не перенес потери и застрелился через 2-3 дня. А ещё через сутки и днище скрылось под водой. Тяжело было на душе у командующего флотом. Только что наши войска оставили Добруджу. «Ростиславу» пришлось уйти из Констанцы...
Наши «доблестные» союзники умудрились за одну ночь отойти на 50 верст, разорвав фронт. Они бежали от звуков трещоток — пугал для воробьев... Больно и обидно было читать радио такого содержали: «*** «союзная» дивизия, подгоняемая нагайками 3-й Донской, бодро двинулась в контратаку». Но не помогли и нагайки — союзная армия в Добрудже распылилась, а наши вынуждены были отойти на левый берег Дуная.
Но что же послужило причиной гибели нашего первого Черноморского дредноута?
Следственная комиссия установить точной причины не могла.
Масса собранного материала ничего не выяснила. Одной из наиболее вероятных причин взрыва было самовозгорание пороха в картузах 130 мм орудий. Пожар повлек за собой взрыв 130 мм. погреба № 1 и детонацию зарядов в крюйт-камере носовой башни. Самовозгорание произошло вследствие повышена температуры в погребах, которая последовала после прекращения вентиляции. Вентиляция же прекращалась во время погрузки угля, чтобы не разносить едкую угольную пыль по всему судну. Шесть кораблей союзников взлетели на воздух при аналогичных обстоятельствах.
Но возможность и злого умысла не исключалась — подложенная в картуз каким-нибудь изменником на пороховом заводе «термитная» лепешка могла вызвать самовозгорание при первом, сколько-нибудь значительном повышении температуры.
Наконец, не исключалась вероятность и адской машины, оставленной кем-нибудь из работавших накануне портовых рабочих. Ведь когда «Мария», в конце 1915 года выходила из Николаева, то из многотысячной толпы рабочих слышались выкрики— «долго не поплаваете!». Возможно и то, что подготовка взрыва была произведена еще во время достройки судна в Николаеве. Именно среди Николаевских заводских рабочих впервые появились идеи пораженчества.
Им и их закулисным руководителям нужна была революция, для ускорения которой Россия должна была потерпеть поражение в Мировой войне...
В 1930-е годы на юге СССР была раскрыта тайная шпионская сеть, руководитель которой В.Э. Верман показал, что организовал взрыв на линкоре «Императрица Мария» и даже был удостоен за это награждения Железным крестом 2-й степени.
В результате взрыва на линкоре «Императрица Мария» свыше 400 человек погибло или умерло от ожогов и ранений.
Подготовлено на основе статьи А. Черноморцева, опубликованной в "Вахтенном журнале" №12. Редактировал БИТ.
----------------------------------------------------------------------
Электронный научно-практический журнал "Бюллетень инновационных технологий" - это международное рецензируемое научное издание (ISSN 2520-2839), которое предоставляет возможность опубликовать свои научные достижения по актуальным проблемам гуманитарных и естественных наук ученым из разных стран.
----------------------------------------------------------------------