Он просто стоял в проёме и чуть насмешливо рассматривал, мысленно ощупывал гостью, проникая в каждую клетку, а Василисе казалось, что она напрочь потеряла способность управлять собственными конечностями, так её проняло. С рождения Василису растили, как исключительно покорную рабыню, но до сих пор она даже и не подозревала, что можно до такой степени лишиться воли, что раньше у неё было хоть какое-то подобие выбора, а теперь все её помыслы сосредоточены лишь на нём, единственном и неповторимом хозяине. А самое страшное, что ничего из этого она не боялась, не чувствовала ни малейшей потери — кроме той, что хозяин сейчас отвергнет её и отправит обратно из Москвы в монастырь. Такой позор и такую потерю уж точно не пережить.
Наконец Василиса собралась и выдала почти складно:
— Хозяин, я счастлива прибыть к тебе.
— Тебя не учили вставать, когда я вхожу? — мужчина вальяжно оттолкнулся от дверей и плавно перебрался поближе, к её креслу.
Василиса подскочила вверх, как разом высвободившаяся пружина, и почти упёрлась в серо-голубые глаза на холодном и очень красивом лице. Он смотрел свысока, а каждый мускул идеально сложённого тела выдавал невольное превосходство, точно ему было тягостно принимать в подарок девушку, но положение обязывало.
— Я… прости, не знала, но учту на будущее.
Кажется, спазм в горле прошёл и она начала вдыхать воздух маленькими неровными порциями.
Женщина для хозяина (начало, назад)
— Надеюсь, — он вроде бы бросил изучать девичью внешность и теперь оценивал то, что и как она говорила, — тебя расхваливали. Не перехвалили?
— Не мне судить, — потупилась Василиса и чуть присела в поклоне, но потеряла зрительный контакт и взмахнула ресницами, возвращаясь к преданному восхищению.
Он ещё больше наклонил голову и чёрная прядь упала на высокий лоб, а Василиса потянулась поправить хозяину причёску, но тот отпрянул.
— Не трогай без разрешения.
— Прости…
— И не надо постоянно извиняться. Во что тебя вырядили? Это мешок?
— У меня нет приданого, хозяин. По традиции нас…
— Да знаю я традиции, но нельзя же присылать девушек в отвратительном рубище? О чём они там думают? Я же не робот, неужели нельзя проявить немного изобретательности и выдумки? С таким-то финансированием. Жадные и упёртые ханжы, вот они кто.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Эти замечания можно передать матушке Анне, наверняка она…
Ещё чуть-чуть, и паника накроет девятым валом. У Василисы онемела спина и вдоль позвоночника выступила испарина, но она продолжала стоять и смотреть прямо в глаза своему мужчине.
— Ага, а толку? — посетовал он и принюхался. — Тут-то уже здесь. А душ? Тебя хоть помыли перед дорогой?
Василиса вспыхнула от стыда.
— В монастыре баня раз в неделю. Последний раз была в пятницу.
— Я так и понял, — хозяин взял её подбородок двумя пальцами и приподнял, так что кончики носов почти соприкоснулись, — а ну-ка марш мыться.
— Где я могу помыться, хозяин? — с готовностью откликнулась Василиса, нещадно давя возмущение в зародыше. Она-то в чём виновата? Это всё матушка Анна, чтобы её черти забрали.
Мужчина убрал руку и Василису охватило разочарование. Её отсылают? Мыться? Не так она представляла их встречу. Но главное то, что её, кажется, оставят. Хвала Древним, она всё-таки нужна хозяину.
— Вон там, — он махнул туда, откуда пришёл, — тебе всё покажут.
— То есть это будешь не ты?
Он нервно и резко рассмеялся.
— Что? Я? Василиса, а ты ничего не путаешь, часом? По-моему, это ты должна слушаться меня, а не наоборот. Кто кого собрался мыть?
— Мы можем… — она не смогла закончить фразу, но пунцовая краска залила даже шею.
— Тебе придётся очень и очень постараться, чтобы я позволил тебе приблизиться настолько близко, — он навис над девушкой, превращая её в робкую овечку подле волка.
Последние два слова были сказаны столь глубоким бархатным баритоном, что Василиса окончательно оробела, как загипнотизированная от ужаса мышь, а не овца. Он сделал шаг в сторону, широким жестом приглашая ступить на порог покоев, и девушка стремглав бросилась прочь, подобрав обрезанный край платья.
Вопреки ожиданиям, здесь не было кровати, а только столы, беспорядочно расставленные стулья и бумажные книги на полках от пола до потолка. Она успела испугаться, что над ней посмеялись, как вдруг на противоположной стене отъехала секция, открывая потайное помещение. Оттуда потянула сыростью и сочными цветочно-пряными запахами, и Василиса шмыгнула в щель.
И остолбенела, разглядев там одетую в шёлковый халатик молодую женщину, сидящую нога на ногу возле трюмо.
продолжение...