Вошли трое, Александр сразу признал в них полицаев.
- Ты что ли из самолёта прыгал? - грубо спросил один из них, - видали его под утро.
- Нет. Я в овраг упал, а там кусты.
- Ну-ну. В овраг он упал, - говоривший полицай поднял с пола окровавленный лоскут щёлка, - хорошо Красная Армия живёт, бинты-то какие! Перевяжи его, Марфа, с собой заберём.
Старушка сменила повязку.
- С Богом, - прошептала она.
Пока его выводили из дома, Александр несколько раз упал. Не рассчитав, он ранил себя довольно-таки сильно. Возле дома стояла телега и ещё двое полицаев, несколько человек из местных наблюдали за происходящим. Александр заметил среди них того самого паренька, он улыбался. Через несколько минут они подъехали к зданию, на крыльце их встречал немецкий офицер. Равнодушно глядя на то, как Александр с трудом выбирается из телеги, желающих ему помочь не было, он что-то напевал себе под нос.
- Тюрьма, - взвизгнул немец противным голосом.
Тюрьмой был сырой подвал под зданием, его деревянные стены грозили обвалиться в любой момент, но, похоже, это никого не волновало. Оставшись один, Александр смазал рану бесцветной мазью, тюбик с ней был хорошо спрятан под планкой, на которой находились пуговицы его куртки. Кстати, мазь была немецкая. По его плану впереди предстояло самое плохое.
Вечером в его «камеру» спустились трое. Дюжий полицай схватил Александра за горло, держал его, пока тот не стал задыхаться. С двух сторон ему что-то говорили, но слова не доходили до мозга, хотелось только одного – дышать. Отпустив Александра, полицай отошёл, приблизился второй. Ударив лежащего на земле пленника ногой два раза, он спросил:
- Кто ты и зачем сюда прилетел?
Александр замотал головой, с трудом восстанавливая дыхание. Избиение продолжалось ещё полчаса, потом его оставили в покое. Ночью пошёл дождь, это стало понятно по стекающей в подвал воде. Совсем скоро Александру пришлось стоять, сесть было негде, везде вода. Утром его снова били, еды никакой не дали. «Пора, а то забьют насмерть!» - подумал Александр. Когда к нему снова пришли, он закрыл голову руками и начал говорить. Говорил долго, чуть ли не всю свою жизнь рассказал, назвался настоящим именем. Бросив украдкой взгляд на главного полицая, Александр понял, что тот доволен своей работой.
Утром, связав Александру руки за спиной, его погрузили в кузов грузовика, заурчал мотор. Размытая за ночь дорога машине давалась с трудом. Несколько раз буксовали, полицаям приходилось толкать грузовик, возвращаясь грязными в кузов, они матерились на чём свет стоит. Выехав на хорошую дорогу, грузовик прибавил ход. Александр поднял голову, чтобы осмотреться, но удар сапогом в лицо, дал ясно понять, что этого делать не стоит. Грузовик остановился, Александра за ноги вытащили из кузова, бросив на землю.
- А ведь и правда - это ты! – раздался над головой голос.
Повернув голову в сторону говорящего, Александр узнал Подгорного. Шрам на правой щеке с возрастом ещё больше уродовал его лицо.
- Заприте его, - распорядился Подгорный.
Александра завели в кирпичное здание, крутая лестница вела вниз, он снова оказался в подвале, что ж, по крайней мере, здесь сухо. Первая часть его плана была выполнена.
Уснув, Александр потерял счёт времени, разбудил его скрип открывающейся двери. В сопровождении конвоиров, Александра повели на второй этаж, в конце коридора была распахнута дверь, его завели в просторный кабинет. За большим столом восседал Подгорный, немецкая форма сидела на нём как влитая. Александр скосил глаза. По обеим сторонам двери стояли немецкие солдаты с автоматами, ещё один справа от Подгорного.
- То, что ты рассказал - правда?
- Правда.
- А почему упрямился?
- Думал, расскажу всё, меня убьют.
- Тебе повезло, что Махнюк в управу позвонил, а я услышал твою фамилию. Интересно стало встретиться со старым знакомым. Рассказывай.
- Что?
- А всё. Про жизнь свою никудышную, теперь я смеяться буду! Помнишь, как вы меня Егоркой дразнили? А я помню!
В училище было правило: раз в месяц можно было встретится с родителями. К Подгорному приезжала мать, привозила разные вкусности. Когда он уминал гостинцы, мать гладила его по голове, приговаривая «Егорка». Кто-то это увидел, начались шутки. Александр рассказал свою историю.
- И долго ты в тюрьме сидел?
- Полгода.
- А за что арестовали?
- Припомнили службу в царской армии.
- И мне припомнили, только меня за это хвалили, учиться отправили, хорошо относились. Видишь кто я теперь?
- Вижу.
- Говоришь, решил немцам служить?
- Да.
- И кем ты себя видишь на этой службе?
Александр пожал плечами.
- Ладно. Завтра за тобой приедут, мне ты неинтересен. Что могу сделать для старого друга? – Подгорный ехидничал.
- Поесть бы, да ногу перевязать, боюсь загноится.
- Это можно. Что ещё?
- Воздухом свежим подышать, а то я всё по подвалам.
Александру нужно было торопиться, до утра оставалось мало времени.
- Я распоряжусь.
Александра завели в маленькую комнатку. Кровать, стол, табурет - более чем скромно. Через несколько минут в комнату вошёл мужчина с саквояжем, Александр успел заметить за дверью полицая. Мужчина приказал снять одежду, Александр с удовольствием подчинился, на табурете лежали штаны и рубашка, он понял, что это для него. Почистив и обработав рану, доктор перевязал её. Выполнив, что положено, он вышел из комнаты, столкнувшись в дверях с полицаем, который принёс еду. Свежий хлеб, горячая каша, что ещё нужно для пленника? Поев, Александр понял, что ему просто необходим сон. Он уже спал, когда его голова коснулась подушки.
Откуда-то издалека послышался голос:
- Вставай!
Александр вскочил с кровати, быстро придя в себя, посмотрел на вошедшего полицая.
- Пошли гулять.
Его провели по коридору, подтолкнули к покосившейся двери. Открыв её, он оказался на лужайке окружённой деревьями. Быстро осмотревшись, Александр заметил часового, тот смотрел на него насторожено. Справа от двери была невысокая кирпичная стена, угол здания закрывали кусты. Не прошло и пяти минут его прогулки, как из двери вышел Подгорный. Потянувшись, он закряхтел.
- Стареем, а Александр?!
- Стареем, - согласился тот.
- С тобой погуляю, а то всё в делах, да в делах.
Подгорный сделал знак полицаю уйти, часовой то и дело выглядывал из-за угла. Александр и Подгорный ходили вдоль стены здания, дойдя до угла, разворачивались. Со стороны могло показаться, что гуляют два товарища. Подгорного потянуло на воспоминания, а Александр каждый раз прибавлял на один шаг больше, приближаясь к кустам. Едва слушая предателя, он считал секунды между появлениями часового. Будто бы запнувшись, Александр оказался слева от собеседника. Подойдя к кустам, он ударил ребром ладони Подгорного по горлу, сломав ему кадык. Толкнув замершее тело в кусты, Александр наклонился к самому лицу врага:
- Это было сложное задание, - зло прошептал Александр Подгорному в ухо, - но я его выполнил!
Не обращая внимания на боль в ноге, Александр подпрыгнул и перевалился через забор. Замерев на несколько секунд, он ждал тревоги, но было тихо. «Видимо часовой решил, что мы зашли в здание. Вот так везение!». Пробравшись вдоль забора, Александр оказался на узкой улочке. Вспоминая карту города, Александр не таясь, прихрамывая, пошёл в сторону полуразрушенного дома. Возле него на лавочке сидел одноногий мужчина, самодельные костыли стояли рядом.
- Повезло нынче с погодой, - сказал ему Александр, это был пароль.
- И не говорите, - согласился мужчина, называя отзыв и одновременно толкая рукой калитку. Только Александр успел в неё войти, как вдалеке раздались крики. Через две недели, когда закончились облавы и всё стихло, Александра увели в лес к партизанам. Ещё через неделю самолётом его вывезли за линию фронта.
21