Хозяева Тимоши разводятся. Говорят: «детей вырастили, теперь можно не мучиться».
— А как же я? — поворачивает ко мне голову грустный Тимоша, — Я же ещё не вырос!
Мы сидим с Тимошей на лавочке в заброшенном сквере, пока Куба и Ляля перетягивают палочку тут же на лужайке. Его хозяйка попросила с ним посидеть, пока она сбегает в ближайший продуктовый за кефиром. Тимоша — чёрный лабрадор трёх лет от роду, товарищ моих собак. С его хозяевами мы встречаемся на прогулках, где и болтаем о том, о сём. Если быть точнее, то болтаем только с хозяйкой Юлией. Хозяин Виктор, который тоже часто выгуливает собаку, мужчина неразговорчивый, хоть и вежливый.
— Я вот не понимаю, — продолжает делиться своим горем Тимоша, — Если они у меня завелись, то пусть так будет навсегда. А они сначала заводятся, а потом разводятся.
— У людей так бывает, — говорю я Тимоше, — Это очень печальный факт. Ты остаёшься с мамой?
Тимоша перебирает передними лапами по скамейке, придвигается ко мне и шепчет мне в ухо:
— Никому не скажешь? Я от них убегу.
— Убежишь?! Зачем?
— Чтобы они меня искали! Тогда они снова заведутся и мы будем вместе...
Однажды Тимоша уже убегал, я помню тот случай. Был он тогда толстолапым милым щенком. Сорвался с поводка во время прогулки и унёсся в синюю даль за чужой собачкой. Искали его тогда всем нашим особаченным коллективом, расклеивали листовки, писали в соцсети. На пятый день позвонили те, кто прибрал щенка к рукам. Именно прибрал.
— Они его подобрали в тот же день возле парка и унесли к себе домой, — рассказывала потом обозлённая этой историей Юлия, — У них ребёнок просил собаку, они и взяли Тимошку «на пробу», хотя прекрасно слышали, как мы кричали по парку о потере щенка. Слава Богу, ребёнку собака надоела на третий день. Она же какает по всем углам и за руки кусает! Спасибо, что не выкинули, а позвонили по телефону из листовки.
Пережила тогда семья пять дней общей тревоги за маленького Тимошку. Искали его общими усилиями по всему району, расспрашивали всех, кто проходил мимо. Очень тогда эта история сплотила семью: Юлия и Виктор стали родней друг другу, дети тоже поддерживали родителей.
— Или давай ты меня украдёшь! — воодушевился взрослый уже лабрадор своей идеей воссоединить семью, — Они будут меня искать, а мы будем смотреть, как они снова заводятся. Знаешь, какой тогда будет праздник!
Я обняла крепкую спину большой чёрной собаки и похлопала его по крепкому плечу. Собаки навсегда остаются детьми, даже в таком солидном возрасте, как три года собачьей жизни.
— С кем ты будешь жить, когда мама и папа разъедутся? — вернула я Тимошу в реальность.
— С папой, — вздохнул он, — Папа сказал, что маме достаточно Барсика, а меня он с собой забирает.
— А Барсик что говорит?
— А Барсик говорит, что ему всё равно, лишь бы кормили. Но Барсик вруха, я знаю. Он говорит, что я его «головная боль», а это неправда. Я же собака, а не головная боль. Он говорит, что ему всё равно, с кем жить, а сам у папы всегда на коленях лежит, а у мамы не лежит. Но говорит, что ему безразлично, с кем жить. А я хочу жить с ними с двумями... Укради меня, а?
Чужая семья — потёмки. Что мы знаем про чужие семьи? Ничего. Порой даже про семьи близких нам людей мы ничего не можем сказать. А тут — посторонние люди. Юлия никогда не говорила ничего плохого о муже, он вообще молчал о своей семье. Поэтому весть о их расставании была совершенной неожиданностью в кругу местных собачников.
Вернулась Юля с пакетом кефира.
— Спасибо, что посидели с Тимошкой, — приняла она поводок из моих рук, — Очередь была на кассе, пришлось постоять...
Она погладила собаку по голове и внезапно расплакалась:
— Как я без него буду...
— Юль, а если не торопиться?...
— Мы и так не торопились двадцать лет, пока дети подрастали, — махнула она рукой, — Сколько же ещё не торопиться...
Я не выспрашивала Юлию историю её жизни. Просто её прорвало.
Поженились они в начале нулевых, будучи студентами местного приборостроительного института. Юля «залетела», а Витя оказался «честным человеком». Но очень скоро оказалось, что они совсем разные люди с разными интересами, привычками, воспитанием, запросами... Оба хорошие, но — не пара.
Однако жили, как все: растили сына, выплачивали кредиты, ходили в походы, по утрам жарили яичницу, по вечерам смотрели сериалы. Всё, как у людей. На третий год совместной жизни родилась дочка, её тоже включили в список «Как у людей».
Когда младшей исполнился год, Виктор признался, что встретил девушку своей мечты. Юлия пережила это известие, проплакав в подушку все свои слёзы. Даже хотела отомстить, заведя себе друга в соответствии со своими мечтами. Но не смогла. Всё-таки она жена... мать...
Юля настояла, чтобы Витя остался в семье.
— Поднимем детей, тогда уходи к своим идеалам.
Надо отдать должное, Виктор прислушался к жене, хотя далось ему это нелегко. Задатки «честного человека» победили, Виктор остался в семье.
Потом были и другие идеалы, но всегда Виктор выбирал Долг.
Стали они с Юлей совсем чужими. Если бы не дети, разбежались бы они ещё в первый месяц совместной жизни. А перед детьми скрывали свои страдания, умело притворяясь счастливой семьёй. Замечательно притворялись. Дети только во взрослом возрасте догадались, какую жертву принесли им их родители.
Но дети выросли. Сын окончил техникум, стал работать в автомастерской. Дочка поступила в институт на бюджет. Детьми можно было гордиться. И можно было наконец-то уйти из семьи, тем более, что на горизонте у Виктора появилась новая девушка мечты.
— Тимошка был моей последней попыткой удержать его, — рассказывала Юлия, — Он собак всегда любил. Завели лабрадора...
Завели щенка лабрадора и словно бы нового ребёнка родили. Опять Виктор спешил домой с работы, как когда-то. Очень он любил Тимошку. Гулял с ним, зарплату тратил на Тимошкины потребности, к кинологу ходил пару месяцев. Светился от счастья вместе с собакой.
Между тем дети разлетелись. Сын отслужил, женился, сейчас снимает квартиру и грозится сделать родителей дедом и бабкой. Дочь только что закончила с красным дипломом институт и уже отчалила в столицу жить и работать. Юля и Виктор остались лицом к лицу...
— Вот теперь пусть уходит, раз ему совсем невтерпёж. Теперь перед детьми не стыдно. Тимошу только жалко. Как его примет новая «мама»?
Виктор настоял, что собаку забирает он, а Юле остаётся кот Барсик. Юля не стала спорить, уважая многолетнее терпение мужа. Пусть теперь будет так, как хочет Витя.
Я смотрела в спину уходящим по тропинке Юлии и Тимоше и было мне так горько... Зачем люди «заводятся» и разводятся? в каком месте свербит у нас этот самый «невтерпёж», не дающий нам жить спокойно?
Чужая семья — потёмки. И правда не может быть только на одной стороне. Поэтому язык не поворачивается давать им советы и тем более судить этих людей. Но очень жалко Тимошу, да и вруху Барсика тоже. Одно утешает — каждый из них остаётся с любящим его хозяином.
Не знаю, сможем ли мы теперь встречаться с Юлией на прогулках, ведь Тимоша будет жить в другом районе, а Барсик отказывается гулять с собаками. Но я дала ей номер телефона Петруши и его щенков. А вдруг?
Может быть, мы ещё встретимся на прогулке в старом сквере... Хорошо бы!
На фото черный лабрадор, похожий на Тимошу, пытается ответить на вопрос: почему люди сначала заводятся, а потом разводятся? Я ответ не знаю, а вы?
