В Самарском академическом театре оперы и балета прошел 11-й весенний оперный фестиваль. Возникнув в 2003 году – еще до грандиозной реконструкции театра, – он взял за образец Шаляпинский фестиваль в Казани и представляет лучшие спектакли текущего репертуара, украшенные участием звезд-гастролеров.
С 2012 года каждому фестивалю дают свою тему. Два года назад его посвятили великой русской певице Ирине Архиповой, в прошлом году на нем чествовали юбилей Джузеппе Верди, теперь же фестиваль получил название «Лики любви» и был обращен к любовной тематике. Удачная идея! Хотя бы потому, что львиная доля оперных сюжетов замешана на высоком чувстве, притом воплощена тема любви с разнообразием, которого не знала, пожалуй, никакая другая «оперная тема».
На суд фестивальной публики были вынесены три величайшие партитуры: «Аида», «Евгений Онегин» и «Тоска». Герои этих опер по-разному проявляют свои чувства и борются за свою любовь: это определено временем их жизни, особенностями национального темперамента и не в последнюю, а возможно, и в первую очередь, индивидуальным различием их творцов, пусть все трое – Верди, Чайковский, Пуччини – и принадлежат одному веку романтизма.
Центральное событие фестиваля – премьера «Тоски». Этот наипопулярнейший шедевр Пуччини возвращается на самарскую сцену уже в третий раз за 80-летнюю историю театра. Его новое пришествие органично вписывается в стратегические цели, провозглашенные главным дирижером Александром Анисимовым: насытить репертуар, изрядно поредевший за годы реконструкции Самарской оперы, популярными классическими произведениями, теми, что составляют фундамент любого оперного дома. Еще в недавнем прошлом Самара славилась любовью к раритетам – только здесь в России можно было услышать такие оперы, как «Медея» Л. Керубини и «Сервилия» Н. Римского-Корсакова, «Карлик» А. Цемлинского и «Видения Иоанна Грозного» С. Слонимского. Но сегодня цель совсем иная – вернуть подзабывшую оперный театр самарскую публику, сделать ее родной, заложить прочный фундамент для будущего развития. А хороший вкус, как небезосновательно полагает Анисимов, формируется именно на лучших образцах классики. Именно поэтому за последние два-три сезона здесь ударными темпами поставили «Бориса Годунова» и «Князя Игоря», «Евгения Онегина» и «Сказку о царе Салтане», «Аиду» и «Травиату», «Мадам Баттерфляй» и «Севильского цирюльника».
Петербургский тандем – режиссер Юрий Александров и художник Вячеслав Окунев – создали для Самары абсолютно классическую «Тоску». Ее действие разворачивается в 1800 году в Вечном городе. Великолепны декорации спектакля, масштабно и со вкусом последовательно воспроизводящие церковь Сант-Андреа, дворец Фарнезе и замок Сант-Анджело в Риме. При всей «всамделишности» в оформлении нет тяжеловесности или приторной пышности – декорационное решение отличает умеренность и гармоничность.
Режиссура идет по пути уважения либретто и партитуры без экстравагантных изысков «концептуальности». Александров, который нередко выступает в качестве радикала-перелицовщика оперных сюжетов, в данном случае проявляет максимум такта и даже пиетета перед великим произведением оперной литературы. Надо признать, «Тоска» не относится к излюбленным произведениям режиссерского театра – здесь слишком много исторической конкретики, а музыкальная драматургия Пуччини скроена столь точно (воистину партитура срежиссирована композитором!), что почти не оставляет места для фантазии постановщиков. Здесь трудно придумать и реализовать какую-то «поперечную» концепцию и параллельную историю. Умный режиссер Александров это понимает и новаций добавляет совсем чуть-чуть, но они нереволюционны, нерадикальны, в острый диалог с материалом не вступают, а призваны лишь усилить, укрупнить линии сюжета. Так, благородство Каварадосси подчеркивает выразительная деталь – в тюремном застенке он рисует карандашом на обрывке листа портрет мальчика, внука надсмотрщика, который приносит ему в камеру воды и поет свою незамысловатую пастушескую песенку. А экзальтация Тоски достигает гипертрофированного накала в поединке со Скарпиа: она в исступлении наносит ножевые ранения своему мучителю и затем в поисках подписанного им пропуска с легкостью ворочает его труп. Однако эти штрихи, быть может, чересчур натуралистичные, отторжения не вызывают и вполне соответствуют трагедийному тонусу спектакля.
Великолепен ансамбль солистов. Сильный и яркий голос киевлянки Оксаны Крамаревой, пусть и не гедонистически упоительный, тем не менее уместен для обрисовки несколько истеричной, но в решающие минуты мужественной Тоски. Впечатляет вокальное мастерство Ахмеда Агади в партии Каварадосси: роскошные верхние ноты и пластичная кантилена органично слиты с продуманной актерской игрой. Абсолютная удача спектакля – минчанин Станислав Трифонов (Скарпиа): зловещий, маккиавелиевского размаха образ, что сотворил певец, однозначно свидетельствует, что это полностью его роль. Самарские вокалисты дополнили звездный ансамбль гастролеров, сделав премьерную «Тоску» в музыкальном отношении очень интересным событием.
Маэстро Анисимову удалось добиться гармоничного звукового баланса между сценой и ямой, что в такой опере, как «Тоска», дорогого стоит. Партитура прозвучала сочно, с большим драматическим накалом.
22 апреля 2014 г., "Играем с начала"
