Текст этой песни покажется, возможно, набором слов... Если, конечно, Вы не читали мою статью о Мазаньелло, национальном герое Неаполя.
Американцы любят победителей, поклоняются и подражают им. Такая вот особенность нации.
Неаполитанцы любят тех, кто вознесся на вершину и был повержен. Святой Януарий, Мазаньелло, адмирал Караччоло, Марадона. У каждой нации свои кумиры.
Личность Мазаньелло - это ключик к пониманию сути неаполитанца.
Мазаньелло, как и сам Неаполь - яркий, необычайно харизматичный, но побежденный. И оттого - горячо любимый. Несправедливо опозоренный, и оттого любимый еще больше.
Пино Даниеле (1955-2015), написал песню Je so pazzo (Я сошел с ума) в далеком уже 1979–м.
Когда до Неаполя дошла весть о его преждевременной смерти (певец умер в римской больнице), люди решили, что Пино их вовсе не покинул, а остался с ними на всегда, как Эдоардо, как Тотó, как Троизи.
Как и Мазаньелло.
Если Вам всё же лень читать пост о Мазаньелло, расскажу о нем коротко.
Рыбак из народа, харизматичный, решительный и импульсивный, выступил в 1647 году против очередного налога, которая испанская власть наложила на неаполитанцев. Получив поддержку народа, Мазаньелло на 10 дней стал фактически правителем Неаполя. Но затем разум его помутился то ли от резкого изменения статуса, то ли от медленно действующих ядов, которые ему подмешивали на светских приемах (скорее второе, если вспомнить судьбу композитора Чимароза или отца Александра Дюма, ставших неугодными неаполитанской власти полутора веками позже).
В неадекватном состоянии Мазаньелло ворвался в церковь, прервал кардинала, который вел службу, и произнес яркую речь, начав ее знаменитым "Popolo mio!" (Народ мой!):
Мои друзья, народ мой, люди! Вы думаете, что я сошел с ума, и, возможно, вы правы - я действительно безумен. Но в этом нет моей вины, а есть те, кто заставил меня сойти с ума! Я только хотел вам добра, и, возможно, в этом мое безумие. Вы раньше были отбросами, а теперь вы свободны! Я сделал вас свободными.
Но сколько может продлиться эта ваша свобода? Один день?! Два дня?! Да уж, потому что потом вы все уснете в своих постелях. И вы будете правы - потому что нельзя прожить всю жизнь с оружием в руках. Делайте как Мазаньелло - сходите с ума, хохочите, катайтесь по земле, потому что вы тоже - отцы своим детям. Но если вы хотите сохранить свободу - не спите! Не бросайте оружия!
Вы видите? Мне дали яд, и теперь я хочу убивать! И есть правда в их словах о том, что рыбак никогда не сможет управлять народом. Но я не хотел делать ничего дурного, и не хочу сейчас. Те, кто любят меня истинно, только одну молитву совершите обо мне - реквием, когда я буду мертв. А для остальных я повторю: я не хотел ничего для себя. Нагим я родился, нагим и умру. Смотрите же!
И он скинул одежды.
Остаться нагим в храме было неслыханным оскорблением, а незаметный наемный убийца был уже наготове и воспользовался общим переполохом. Голову Мазаньелло доставили вице-королю, а тело выбросили в помойную яму. Через день, когда налоги и цены на хлеб поднялись выше прежнего, люди осознали, что натворили. Тело и голову отыскали, сшили воедино, и печальная процессия, в которой шел весь город, прошествовала к месту захоронения в церкви Марии Кармины.
Через полтора века, когда склеп Мазаньелло стал местом сбора республикански настроенной молодежи, король Фердинанд приказал развеять прах Мазаньелло над неаполитанским заливом. Но и сейчас неаполитанцы помнят о бывшем захоронении, а песни, фильмы, спектакли о нем появляются чуть ли не ежегодно.
В песне Jo so pazzo Пино Даниеле явно имеет в виду последние слова Мазаньелло.
Начало карьеры, 1979 год, молодой и яркий Пино Даниеле, стремительно влюбивший в себя весь Неаполь.
Не могу отнести себя к доскональным знатокам творчества Данеле, но знаю, что первый альбом 22-летнего Пино вышел в 1977 и именно он содержал песни, которые мне боьлше всего нравятся - Napule é (Неаполь это...) и Terra mia (Земля моя) и, пожалуй, Cammino, cammino (Он идет, идет). Они переполнены любовью к родному городу, к его жителям, желанием поговорить о Неаполе без прикрас, о таком Неаполе, какой он есть в реальности.
Песня Je so pazzo появилась на следующем диске Даниеле, в 1979 году, и продолжила ту же линию.
Песня непростая. В ней Пино объявляет себя реинкарнацией Мазаньелло и своё право на протест, которому, ввиду сумасшествия, не может помешать власть, в отличие от его предшественника в 17 веке. Лицо, покрашенное в черный цвет, скорее всего отсылка к блюзу, музыкальной среде, в которой Пино формировался как художник.
Песня Пино помогла сойти с ума двум прекрасным певицам.
Мина
Тереза де Сио
А вот так сходили с ума на итальянском Голосе (когда его еще не отменили). Среди наставников, правда всего на пару секунд, мелькнула Рафаэлла Карра, которую многие, наверное, помнят.
Я позволю себе завершить вот таким современным ремиксом молодого рэпера, известного как Laïoung. Понимаю, что не всем близка эстетика этого ролика. Но раз я решил, что неаполитанская музыка живет вне времени, то стараюсь научиться воспринимать и 15-й век, и 21-й. Бывает трудно, но я стараюсь)
В рэп-ремиксе, конечно, гораздо больше слов, текст тут как бы композиция по мотивам оригинала – с сохранением ключевых моментов – о сумасшествии и про Мазаньелло.
Laïoung – человек с запутанной судьбой. Он родился в Брюсселе, его папа – из Италии, мама – из Лондона, но по происхождению – из Сьерра-Леоне.
Из-за семейных проблем 7-летнего мальчика отправили в Италию, в Апулию, к родителям отца, где он рос с бабушкой и дедушкой до тринадцати. Потом его место обитания постоянно менялось между Бельгией, Сицилией, Францией, Англией. Плюс гастроли по США и Канаде.
Сам псевдоним Laïoung означает «молодой лев», где второе слово говорит вовсе не о силе и славе, а просто о происхождении матери из Сьерра-Леоне.
Я не буду переводить текст рэпа, только скажу, что в конце первой строфы Laïoung справедливо отмечает, что «мне не нужно красить лицо в черный цвет, оно всегда было таким».