Кажется, мы с ним не понравились друг другу с первого взгляда. Он недовольно заскрипел половицами у меня под ногами, а я наморщил нос, заметив паутину по углам. Но делать было нечего: многолетних сбережений хватало только на этот старый дом с заросшим садом.
В первую ночь он строптиво стучал ставнями, гремел посудой на кухне, сотрясался от порывов ураганного ветра, хотя никакого ветра не было и в помине.
Наутро я проснулся с ватной головой и стойким ощущением, что ни на миг не сомкнул глаз.
Кое-как выбравшись из-под одеяла, я отправился на кухню. Кухня имела плачевный вид: на полу осколки тарелок и блюдец с нарядными золотыми каёмками, дверцы буфетов нараспашку. Стараясь не наступать на стекло, я подошёл к окну. Оно было грязным и пыльным. Я повозил по стеклу пальцем, оставив на нём только одно слово: «Хозяин». Что-то ухнуло в старой печке, заслонка распахнулась, и в воздух взметнулось облако чёрной сажи. Я громко чихнул. Последняя выжившая тарелка со звоном упала на пол и разбилась вдребезги.
— Поищу-ка я более спокойное место для завтрака, а ты пока остынь, — сказал я.
Не тут-то было.
Старый дом хмурился ещё сильнее, когда я вернулся. Сделав вид, что мне всё равно, я принялся за уборку — а что ещё мне оставалось делать?
Однако старик не желал сдаваться без боя. Как только я сметал пыль с секретера, он швырял на него кусок штукатурки. Убирал паутину из угла — появлялся деловитый паук и принимался плести новую. Смазывал петли дверей — они снова начинали скрипеть.
Все мои усилия были напрасными.
В итоге я забросил любые попытки сделать своё жилище хоть капельку опрятным. Хоть чуть-чуть обитаемым. Дом упрямился. Дом не желал меня принимать.
— Меня не так-то просто приручить. Не на того напали, — как будто говорил он.
Наша молчаливая война продолжалась из месяца в месяц, из года в год. Ни один из нас так и не сдался. Мы не научились терпеть друг друга.
До той самой осени, когда в моей жизни вдруг появилась она.
Я повстречал её в старом парке. Она читала, сидя на самом краешке скамьи, словно стараясь поймать последний солнечный луч. Мне стало интересно, что за книга у неё в руках, и я неожиданно для себя присел рядом.
Книга была без обложки.
Она почувствовала мой взгляд и подняла голову.
Её глаза были такими же серыми, как и уютный кашемировый свитер. Тогда я отчётливо осознал, что влюбляюсь в неё. Кажется, она это тоже поняла, но виду не подала.
— Вы, наверное, хотите узнать, что я читаю? — спросила она.
— Вы меня разгадали, — улыбнулся я.
Она повертела книгу в руках, как бы извиняясь за её несуразность.
— Представьте себе, понятия не имею, что это за книга.
Заметив на моём лице удивление, она добавила:
— Правда-правда! Я нашла её здесь, на краю скамьи. Как видите, обложки нет. Наверное, ей было холодно, и она грелась в последних лучах солнца.
«Совсем как вы», — подумал я, но промолчал.
— Позвольте мне взглянуть, — сказал я вместо этого. — На своём веку я прочитал много всякой всячины…
— Нет, не могу, — мягко улыбнулась она, прижав книгу к груди. — Видите ли, я грею её. Бедняжка совсем продрогла без своей обложки. Солнце в октябре не сравнится с теплом объятий.
Я изумлённо смотрел на неё.
— Вы… поэт.
— Ну что вы, — отмахнулась она.
Потом оценивающе взглянула на меня из-под густой каштановой чёлки.
— Если хотите почитать вместе со мной…
И она придвинулась чуточку ближе. Совсем капельку, но мне вдруг стало теплее.
Мы читали безымянную книгу, пока солнце не скрылось за кронами сосен. Стало прохладно, словно кто-то добавил в вечер горсточку льда.
Я заметил, что она зябко повела плечами.
— Хотите, я одолжу вам пальто?
Она покачала головой.
— Скоро стемнеет, мы не сможем продолжить чтение.
— Тогда встретимся завтра? И дочитаем эту загадочную книгу без названия.
Она кивнула в ответ.
Я с трудом дождался следующего дня. Даже причуды дома не так докучали мне той ночью.
Мы встретились в том же парке. Книга ждала нас на прежнем месте, и мы читали её, пока не стемнело.
На следующий день всё повторилось. Мы встречались каждый день, пока не дочитали книгу до конца.
— Мне бы хотелось, чтобы она никогда не заканчивалась, — вздохнул я и услышал тихое «мне тоже» в ответ.
Мы продолжали встречаться каждый день, уже без книги. Это были удивительные дни, пронизанные неярким солнцем, ясные, как первая утренняя мысль.
— Я хочу посмотреть дом, в котором ты живёшь, — сказала она однажды.
Признаюсь, я давно ждал и боялся этих слов.
Привести её в свой дом! Это было немыслимо. Даже если бы я потратил на уборку целую неделю, в последнюю минуту всё снова заросло бы паутиной и покрылось пылью.
Но не это пугало меня больше всего. Я не мог даже представить, что устроит этот строптивец, лишь бы мне досадить. А если ему вздумается уронить ей на голову потолок? Или подсунуть под ноги мокрую половицу? Или устроить такой кавардак, какой не приснился бы и в самом страшном сне?
Да после этого она и видеть меня не захочет!
Вот чего я опасался больше всего.
Вот поэтому я и тянул как мог.
Но как-то в начале ноября, когда мы встретились на нашем обычном месте, она заявила:
— Я замёрзла. Мы идём к тебе пить чай.
Дом взглянул на нас исподлобья, но она, кажется, этого не заметила.
— Почему ты не говорил, что у тебя есть сад? — ахнула она, когда я отворил скрипучую калитку.
По дороге я мысленно успокаивал себя тем, что там, в доме, не отпущу её от себя ни на шаг, тогда всё пройдёт более или менее благополучно. На «абсолютно благополучно» я даже не рассчитывал.
Но все мои планы рухнули. Я и рта не успел раскрыть, а она уже бежала по заросшей садовой дорожке.
— У тебя и розы есть! — восклицала она. — О, а здесь я бы целый день провела с книгой! И почему ты не наполнишь водой этот маленький пруд?
Она вела себя точь-в-точь как ребёнок, который везде суёт свой любопытный носик. А я стоял у калитки и молился, чтобы она не поскользнулась и не свалилась куда-нибудь. Я был уверен, что дом уже замышляет что-то, коварно потирая сухие ладошки.
Я и не заметил, как она предстала передо мной. На шерстяном платье — репейник и сухие листья. Волосы растрёпаны и блестят от паутины, глаза сияют.
— Скажи, ну скажи, почему ты не привёл меня сюда раньше? Хотел единолично пользоваться самым прекрасным местом на земле?
Я тоскливо взглянул на дом. Интересно, что это «самое прекрасное место» уготовило мне на этот раз?
— Ну что, покажешь мне дом? Или так и будем стоять у калитки?
Мы шли по дорожке, и ненавистное крыльцо в три ступеньки приближалось с каждым шагом. Она взошла на него и ласково провела ладонью по шершавому дереву двери.
— Какая тёплая, — пробормотала она.
Я же мысленно приготовился к худшему.
К моему удивлению, ключ в замке повернулся с первого раза. Во рту пересохло от нехорошего предчувствия. Дверь отворилась.
— О, так скрипела дверь в доме моей прабабушки, — мечтательно сказала она и вошла в тёмную прихожую.
Я вошёл следом и принялся шарить рукой по стене в поисках выключателя. Когда прихожая озарилась светом, её рядом не оказалось.
В доме было очень тихо. Только в гостиной неугомонно тикали старинные часы, которые своим звоном так часто будили меня среди ночи.
Она исчезла.
Эта мысль буквально парализовала меня, заставив замереть на месте. Вот, сейчас, ещё миг, и раздастся её пронзительный крик. Если, конечно, она вообще ещё способна издавать звуки…
Секунды отстукивали отчётливый ритм в моих висках. Раз, два, три, четыре… Раз, два, три, четыре… И тут до меня донёсся… нет, то был не крик, а восхищённый вздох.
— Твой дом! Это моя мечта.
Чары рассеялись, я вновь обрёл власть над своим телом и, не разуваясь, прошёл в гостиную.
Она сидела на полу и разжигала маленький камин. На столе мигали огоньками несколько свечей. Было уютно и как-то по-домашнему. Я поднял голову. Картины в золочёных рамах впервые висели ровно.
Мы пили чай, слушая истории пылающих поленьев. За окном неожиданно пошёл дождь, заставив нас теснее прижаться друг к другу.
Мне никогда ещё не было так спокойно.
Потом я проводил её через сад до калитки, она села в такси и помахала мне рукой.
«До завтра», — прошептали её тёплые серые глаза.
Я вернулся в дом и подошёл к запотевшему окну.
Было по-прежнему тихо. Камин погас. Я поводил пальцем по стеклу.
«Хозяйка?» — так звучал мой немой вопрос.
В ответ на него дом незримо кивнул. Часы пробили полночь. Я лёг и впервые заснул сразу.
Мне снился сон. Она читала в саду, и старый дуб нежно ронял в её ладони свои бархатистые листочки.
Автор: Katerina Imaginia