Софья растила сына одна. И, надо сказать, ей пришлось очень непросто. Женщина с молодости привыкла не жалеть себя. Работала она инженером в конструкторском бюро. Чтобы иметь лишнюю копейку — бралась делать чертежи студентам из политехнического института. Когда заводчанам давали участки земли, Софья совершила настоящий подвиг – сама «подняла» кусок целины, вырастила сад, оплатила постройку домика… Дача давала возможность изрядно экономить на питании. Овощи, фрукты, ягоды — всё своё. На собственный гардероб женщина тоже тратила минимум средств, годами носила одну и ту же верхнюю одежду, регулярно отдавала в починку обувь.
Софья вовсе не жаждала идти таким трудным жизненным путём, но в своё время у неё не было выбора. Слишком уж достала её свекровь. Когда Соня и Алексей поженились, мужу от завода дали двухкомнатную «хрущёвку», и он тут же привёз из деревни мать. Не дело, дескать, пожилой женщине проживать в глухой деревушке, в доме без удобств.
И началось! Выглядела свекровь в свои «почти шестьдесят» действительно старушкой – худенькая, ссутулившаяся, седовласая, в белом платочке. Она сразу поставила перед фактом, что решила - сама будет вести хозяйство и при этом экономить каждый рубль.
— Пошто так много борща наварила? — пеняла она Софье, — Гляди, не съели, он и прокис…
— Так вылить надо, — откликалась невестка.
— И не вздумай – сама сварила, сама теперь и доедай прокисший! В следующий раз думать будешь, экономить станешь! — поучала свекровь.
Софью воспитали так, что она привыкла с уважением относиться к старшим. И первое время искренне пыталась приспособиться к требованиям свекрови. Но с появлением в семье маленького Толика жизнь превратилась в сплошное мучение. Мать не могла купить сыну ни сладостей, ни игрушек – свекровь считала это баловством.
Да и других мелких придирок со стороны свекровушки было немало. Не так с мужем разговариваешь! Не те продукты купила! Зачем красишься? Никаких дней рождения праздновать не будем!
… Софья была готова уже на что угодно – даже снимать отдельную квартиру для свекрови, но муж на это не соглашался. Когда он вечером возвращался с работы – его никто не тревожил, женщины подавали на стол ужин, потом можно было смотреть телевизор, спать…Мать считала, что сын устал за день и заслужил спокойный отдых. И Софья видела, что супруг решительно не понимает, чем это жена его недовольна. Последней каплей стал ужасный случай, когда свекровь на глазах у маленького Толика опустила в ведро с водой котят от домашней кошки. Когда мать пришла, мальчик был в истерике, которую долго не удавалось унять.
В тот же вечер Софья собрала ребёнка и уехала к подруге, а на следующий день подала на развод. Вот так и стала она мамой-одиночкой. Со временем получила своё жильё, а дальше всё складывалось для неё очень просто, и были в её жизни только сын да работа. Часто Софья упрекала себя в том, что не может уделять мальчику достаточно времени.
Поэтому, как только выдавалась свободная минута, она старалась посвятить её Толику – съездить с сыном на пляж, сходить вместе в кино, почитать книжку…
Все годы, пока Толя учился в школе, учителя считали Софью превосходной матерью. Мальчик был отличником, одет всегда аккуратно, плату за питание, а также взносы на всякие школьные нужды — мать никогда не задерживала, не пропустила ни одного родительского собрания…
И, надо сказать: Анатолий замечал, как много трудится его мама, любил её и жалел.
Может быть, Софья подсознательно надеялась, что сын, когда вырастет, возглавит их маленькую семью, в доме будет мужчина…
Но, окончив институт, парень вскоре женился на девушке, с которой был едва знаком. Софье пришлось признать, что теперь на первом месте для её сына — не она, мать, а молодая жена. Единственное, на чём женщина сумела настоять – это, чтобы молодожёны пришли жить к ней.
У невестки Галины в семье были младшие сестры, её родителям предстояло растить их.
— А я как же буду одна? — жалобно спросила у сына Софья, — Поживите со мной хоть несколько лет! Квартир сейчас государство не даёт, если будете жильё снимать – это, считай, деньги в трубу выбрасывать. А так, на первый взнос накопите, ипотеку сможете взять, все-таки свое жилье это совсем другое, чем по чужим углам мыкаться. Пока же нам всем вместе веселее будет.
Сын признал, что это разумно, да и невестка не возражала. И поселились все трое — в такой же двухкомнатной «хрущёвке», как та, в которой начинала семейную жизнь сама Софья.
— Занимайте ту комнату, что чуть поменьше, — сказала она молодожёнам, — А я буду спать на диване в большой, проходной. Вам мешать не стану…
Однако всё оказалось с точностью до наоборот. Если бы кто-то сказал Софье, что она ведёт себя не намного лучше, чем в свое время поступала её свекровь – женщина ни за что бы не поверила. Но всё было именно так.
Две хозяйки на одной кухне – это уже непросто. Мир можно сохранить лишь в том случае, когда обе женщины идут навстречу друг другу, готовы в чём-то уступить, посчитаться с чужим мнением. Софья же столько лет была полновластной хозяйкой, что искренне не понимала – как это она будет прислушиваться к пожеланиям молодой девчонки?!
Галина ратовала за «здоровое питание», ей нравились необычные рецепты, она могла приготовить что-то недорогое, но при этом очень вкусное. Софья же говорила, что всякие там салаты – это несерьёзно, и надо налепить пельменей на два дня. Экономно и сытно. Женщины садились лепить, и почти сразу Софья начинала критиковать работу невестки:
— Ты зачем лепишь такие маленькие? Туда и мяса-то почти не войдёт, одно тесто будет. Нет уж, давай я буду кружочки раскатывать правильного размера, а ты лепи…
— Ну, кто сейчас делает пельмени самостоятельно? — пыталась возразить Галина, — Потратим весь вечер. А вон, в магазине сто сортов, на выбор….
— Да разве ж в магазине такие?— презрительно отмахивалась Софья.
Хотя комната молодых не была проходной, Софья могла зайти к сыну с невесткой в любой момент – и без стука. Даже поздно вечером, когда они уже лежали в постели. Свекровь бесцеремонно щёлкала выключателем:
— Спите уже? Я вот что хотела сказать, а то потом забуду…
Галина заливалась краской, утыкаясь лицом в подушку.
— Давай снимем жильё, — просила она наутро мужа, — Я согласна на любой вариант, даже на изолированную малосемейку. Готова взять подработку и оплачивать квартиру. Но я так больше не могу! Я же за тебя замуж выходила, а не за твою маму… Впрочем, у меня чувство, что меня она воспринимает как какую-нибудь крепостную девку Палашку…
Анатолий попробовал было заикнуться матери о том, что им надо жить раздельно. Он тщательно подбирал слова. Говорил, что так будет спокойнее, в первую очередь, самой Софье.
— Я понимаю, что вы с Галей очень разные – пока еще притрётесь друг к другу! Сейчас ты не можешь полноценно отдыхать, а если у нас и ребёнок когда-нибудь появится…
— Вот, насчет детей я хотела как раз сказать, — оживилась Софья, и стала объяснять сыну, на какое время им лучше запланировать беременность Галины, и как правильно использовать материнский капитал…
Когда же сын всё-таки стал настаивать на том, чтобы разъехаться, Софье стало плохо с сердцем, пришлось вызывать «скорую помощь». Правда, приехавшие медики ничего серьёзного не нашли – кардиограмма неплохая, давление лишь чуть-чуть выше нормы… Но напугать Толика матери без труда удалось. И теперь, когда супруга заводила разговор об отдельном жилье, он неизменно твердил:
— Не могу я больше волновать маму, у неё сердце не выдерживает…
— Ну, давай что-нибудь придумаем, — умоляла Галина, — Например, скажем, что сейчас моим родителям нужна помощь, и мы переедем к ним. Временно! Поверь, мои мама и папа совсем другие, там нам будет намного спокойнее.
— А если матери, когда она будет одна, опять станет плохо, что тогда делать? — возражал Анатолий.
В результате он выбрал свою тактику — если женщины начинали ссориться или Галя опять просила сменить место проживания, он просто отмалчивался. Софье ещё пару раз «накручивала себя» так, что приходилось экстренно вызывать медиков. Но те, осмотрев пациентку, говорили, что кроме банальной вегетососудистой дистонии тут ничего нет.
И тогда в голову Гале пришла мысль, которая сначала представилась ей безумной, а потом стала казаться единственно возможным вариантом. Женщина поделилась своим планом с мужем.
— Ты же просто шутишь! — не поверил он.
— Ради Бога! — взмолилась жена, — Ты не понимаешь, или, может быть, просто не хочешь замечать, что жизнь семьи превратилась в настоящий ад. Твоя мама убеждена, что я — самый плохой вариант невестки. И стенает — за что же её сыну выпала такая судьба — взять в жёны настоящую змею? А вот если она увидит, какие бывают снохи… Надеюсь, тогда она меня оценит.
— Короче, ты хочешь сделать как в старой миниатюре Аркадия Райкина? Когда соседи травили пожилую учительницу, а ее бывший ученик, ныне артист, разыграл сцену – дескать, он хочет поменяться с учительницей комнатами и жить в этой квартире. Тут у него будут огурчики в ванне, здесь брательник с ножом… Злые соседи потом готовы были с учительницы пылинки сдувать, лишь бы она не уезжала…
— Ну, пожалуй, что-то общее с моим планом тут есть, — согласилась Галина.
Анатолий долго не соглашался с женой, считая эту идею безумной, но она была настолько настойчива, что наконец он сдался. Галя была сама не своя от радости:
— И не обращай, пожалуйста, внимания, если твоя мама опять разыграет сердечный приступ. Помни, что говорили врачи – сердце у неё здоровое...
СЛЕДУЮЩАЯ, ВТОРАЯ ГЛАВА