Человек, который пережил много эмоционального насилия, не чувствует полутонов и тонкостей.
Ты ему, к примеру, предложишь:
«Я пирожные купила, угощайся!» — и он будет угощаться, чтобы мне понравиться. Он не прислушается к себе — хочет ли он на самом деле эти пирожные, он будет опираться совсем на другие мотивы.
Он привык к тому, что терпеть — это нормально, приносить себя в жертву — тоже нормально.
И вот супруг, например, скажет жене: «Что-то ты растолстела, давай-ка худей». И у жены не возникнет никаких вопросов — что это за разговор в приказном порядке, и почему это муж требует, чтобы она что-то сделала со своим телом… Такой приказ может ранить, но сомнений не возникнет — все правильно! Это же ее недостаток.
Это реальная история. Одна женщина вышла замуж за состоятельного мужчину, и он ей сказал, что ее дело — улыбаться, когда он приходит домой и не пилить его по мелочам. И она с ним согласилась. Что его дело — зарабатывать, а ее дело — вдохновлять, и не портить настроение неприятным видом.
Человек, который вырос в атмосфере эмоционального насилия, не привык прислушиваться к себе. Все эти «Извини, я не в ресурсе» или «Мне сейчас не хочется» — это не про него. Он не чувствует себя, свое тело и свою душу. У него стоят другие задачи: понравиться, задобрить, быть хорошей или хорошим.
Когда ко мне приходит такой клиент, он легко со всем соглашается.
«Вам удобно в этом кресле?»
«Да, нормально»
«Вы замечаете, как быстро вы одеваетесь? Я же вас не тороплю»
«Да? Действительно… Но я так привыкла — побыстрее, чтобы никого не задерживать…»
Когда такой человек сталкивается с кем-то, кто начинает ему говорить, что лучше знает, как ему хорошо, он не сопротивляется. И даже радуется. Потому что воспринимает такой контроль как заботу.
«Не одевайся, как баба на базаре. Ты — леди, и должна одеваться соответствующе!»
«Не смейся, как дура, не смотри такие фильмы, не ешь медленно, не чавкай, не ешь быстро».
И снова человек, не чувствующий себя, не находит в таком обращении ничего предосудительного. Это же забота, внимание. Так и должно быть.
Человек, выросший в атмосфере эмоционального насилия, не замечает чувств других людей. Какие чувства? Он и своих-то не замечает. Он привык, что контролировать, наседать, проламывать и продавливать — это норма. Он воспринимает это как заботу и даже любовь.
Именно так с ним поступали в детстве. Когда он плакал, над ним смеялись. И он перестал плакать.
Когда он говорил что-то спонтанно, не подумав — его били. Он перестал говорить то, что приходит в голову. И стал говорить то, что от него ждут.
Ему внушили, что надо быть сильным. Дали понять, что сила — это захват, подавление и доминирование. И у него не было шанса не усвоить урок. Потому что в противном случае его бы забили или уничтожили иным образом. Ему не позволяли быть уязвимым и человечным.
Люди, выросшие в атмосфере эмоционального насилия, подходят друг другу, как ключ к замку. У них много общего: они одинаково смотрят на силу, на заботу, они одинаково не чувствуют себя и не чувствуют Другого.
Они одинаково презирают человеческую «слабость», имея в виду уязвимость и человечность. И они в одинаковой степени воспроизводят ту атмосферу, к которой привыкли, со своими собственными детьми.
Автор: Вероника Хлебова