Это уж точно: попадись мне эта книга лет в 13-14, я ее читать не стал бы. Недоуменно зевнув, пренепременно отложил бы роман Желязны в сторонку.
Все-таки для этого произведения надо, как говорится, созреть. В "Порождениях света и тьмы" не найти популярных ныне умопомрачительных приключений, да и язык отнюдь не так примитивен, как у Берроуза и Муркока. Сравнение "Порождений..." с "Корумом" последнего мне вообще кажется непонятным и нелепым.
Хотя бы потому, что Муркок никогда не блистал по части изящного слога. Вот приключений хоть пруд пруди, а поэтики в текстах кот наплакал.
С "Порождениями света и тьмы" все совершенно иначе. Роман задумывался как эксперимент. Иногда писатели экспериментируют со слогом и не стесняются этого, а не задирают нос после первой же вышедшей книги. Так вот, Желязны, видимо, под впечатлением от ворвавшегося в литературу магического реализма и от уходящего модернизма, решился на смелый творческий опыт - сотворил нечто такое, чего даже от него не ждешь.
Обратите внимание хотя бы на форму: роман написан в настоящем времени, что позволяет нам, читателям, не просто узнавать о событиях, а как бы присутствовать среди происходящего.
А поэтическая глава? Когда начинаешь ее читать, недоумеваешь: что это за? Но постепенно втягиваешься и дочитываешь ее в восторге.
Абсурдность мира. Станция жизни и станция смерти (Храм Жизни и Храм Смерти), в которых по сути разницы мало, а за мнимым равновесием стоит безудержный хаос. А смысл самого существования? Что значит быть живым? Вы ведь помните момент, когда Анубис превращает Безымянного в механизм - и это в мире, который ассоциируется нами с древним Египтом! Уж не популярные ли это в то время идеи Эриха фон Дэникена о палеоконтакте, чья "Колесница богов" немногим позднее захватит не только западного читателя, но и зрителя, заставив его - редкое явление - смотреть документальное кино? Встречаем мы в произведении и передовое объяснение на тот момент сущности черной дыры...
Читая роман, понимаешь, что "автор не просто взял и придумал", а долго работал: изучал мифологию (древнеегипетская прекрасно дополняется древнегреческой - и взаимосвязь, пусть и не столь очевидная есть на самом деле: образ сфинкса у греков, к примеру). Но Желязны интересовался не только прошлым - все новое было не менее загадочным и заслуживающим внимания. И всему нашлось место в романе.
Посмотрите на обложку первого издания книги (картинка ниже). Анубис в одежде с перфокартой. Еще одну перфокарту мы видим над его левой рукой. Есть, над чем поломать голову, разглядывая обложку. Вообще в те далекие годы иллюстраторы были превосходные и пытались передать не зрелища, а суть понятий.
Что запомнилось больше всего? Да хоть еще один абсурд: Сет, который одновременно и сын, и отец Тота.
Мир, заключенный в драгоценном камне.
Гадание на кишках, когда умирающий гадатель поправляет ошибки: по моим кишкам, дескать, гадать надо правильно.
Сражение со Стальным Генералом, когда создавались многочисленные образы в предшествующем времени, а исход битвы в итоге решился до ее начала.
Да много всего запомнилось! Все здорово, все прекрасно! И снова Желязны не разочаровал.
Посоветовал бы книгу? Не удивляйтесь, но понравившуюся мне книгу советовать не стану. Просто уверен, что многим она не понравится, показавшись скучной и непонятной. А я... А я продолжу знакомство с творчеством Желязны. На очереди "Остров мертвых" и "Принеси мне голову прекрасного принца".
