Привет, с вами Игорь Рабинер.
2 июля - день спортивного журналиста. С праздником, коллеги.
И все, кто нас читает и смотрит, для кого мы работаем, - тоже.
Сейчас не время для восклицательных знаков по таким поводам (потому и ограничился точками), но это не значит, что мы должны стесняться своей профессии. С чего бы?
Недавно вышел у меня спор с одной пожилой благородной дамой из тех, чья степень безразличия к спорту напоминает публициста Зарецкого из бесподобного довлатовского «Ремесла»:
«Разговаривая с Баскиным, он простодушно недоумевал:
- Так вы действительно увлекались хоккеем? Что же вы писали на эту странную тему? Если не ошибаюсь, там фигурируют гайки и клюшки?
- Не гайки, а шайбы, - мрачно поправлял его Эрик».
В приятной, но разношерстной компании, где было два футбольных болельщика, но присутствовала и такая вот дама, я что-то увлеченно рассказывал о том, как Грузия отреагировала на победу тбилисского «Динамо» в Кубке кубков 1981 года, как на улицах всю ночь накрывали столы, а огромная толпа пришла на стадион "Динамо", вышла на поле, варила там хинкали, жарила шашлыки и пила вино, и праздник продолжался несколько дней. И вообще, по словам грузин, это едва ли не самый счастливый день в истории Грузии.
Дама удивилась: «Им что, больше праздновать нечего? Как может вообще вызывать такие эмоции то, что одна команда просто забила больше голов, чем другая? Вы как журналист можете со стороны это объяснить?»
Отвечаю: «Со стороны - не могу». - «Это почему же?» - «Потому что я так же люблю футбол, как эти грузины». - «Но ведь вы журналист, а не болельщик!» - «А откуда, по-вашему, появляются спортивные журналисты? Из кого?»
Дальше спор углубился. Я сказал, что сегментная, тематическая журналистика - будь то о спорте, кино, музыке - отличается от общественно-политической тем, что автор должен не только знать, но и любить предмет, о котором говорит или пишет. «Вы хотите сказать, что журналист, пишущий на темы криминала, должен его любить?» - упиралась дама.
Но это уже было явное доведение моего тезиса до абсурда. Ведь криминал, то есть нарушение закона, - явление заведомо негативное. Спорт же, как и искусство, несёт в себе позитивное, творческое начало - которое при желании, конечно, можно развернуть в сторону ненависти, подлости, ксенофобии, подмены спортивных целей политическими, стремления достичь цели любыми средствами. О чем, конечно, тоже надо говорить и писать.
И все равно горжусь тем, что в основе профессии, которой решил заниматься в 13 лет и занимаюсь до сих пор, лежат любовь и страсть. И спортивная журналистика, и эти ее корни оставляют меня в чем-то ребенком. Дама и об этом тоже спросила, причем в негативном контексте: нужна ли, мол, профессия, которая делает людей детьми в нашем жестоком и циничном мире? Для меня же это стало комплиментом. Ребенок - это ведь как раз душевная чистота и отсутствие цинизма. Чего сейчас так не хватает.
В предисловии к книге «Наедине с футболом» великий спортивный журналист Лев Филатов писал:
«Когда произносят фразу «в футбол играют люди», подразумевают, что не офсайдом и пасом он жив, что выражены в футбольных движениях движения человеческой души. А существует еще и свой мир футбола. Там вы встретите благородство, честность, верность идеалам, дружбу, молчаливое мужество, незримый дух романтики. Там же — иллюзии, обольщения, надежды и их крушение, наивные суеверия. Там же — черная беспощадная работа, ручьи пота, ссадины, обезболивающие уколы, операции. Там же — грубость, страх за место, неприязнь сходящего к новенькому, сплетни, подозрения...»
Этот мир футбола, не ограничивающийся 90 минутами игры, я и стараюсь понять. Но с каждым годом растет лишь ощущение того, сколького же не знаю. Ощущение своего невежества.
Тот же Филатов размышлял о футбольной журналистике:
«Подавляя чувства, журналист углубляется в механику игры, начинает искать и различать в ней скрытое от непосвященных и привыкает любой матч расчерчивать на грифельной доске.
Добродушный мяч, вся таинственность которого в том, что он круглый, выдают за сложную многоугольную нерешенную фигуру. Вот только неясно, помогает ли деловая объективная футбольная проза вербовать мальчишек, подталкивает ли она болельщиков на путь истинный — к стадионам, заставляя томиться и трепетать их сердца от неизъяснимого волнения? Правильно ли, что мы всегда сдержанны и сухи, что преуспели в смокинговых околичностях, что руки выпускают пылкое, увлекающееся перо и тянутся к прямолинейному рейсфедеру?»
Такими строками Лев Иванович дал мне, в ту пору подростку, ответ: конечно, неправильно! Спасибо ему за это.
И спасибо моей профессии и спорту как таковому, которые позволяют не сходить с ума и забываться чем-то хорошим даже в самые тяжелые и мрачные времена. И когда кто-то заявляет: как, мол, вообще можно писать о спорте, когда вокруг происходит такая жуть, я отвечаю: вы предлагаете мне отказаться от своей профессии, от того, что было и остаётся частью меня, от того, чему я посвятил большую часть моей жизни?
Да, меня очень волнует и зачастую ужасает то, что происходит вокруг. Но именно спорт и спортивная журналистика делают меня - мной. И продолжат делать. Потому что неправильно и невозможно отказаться от своего естества, предать свою природу. На мой взгляд.
И поэтому - с днем спортивного журналиста, друзья!
