Мария Петровна не носит платки и галстуки, с недалеких времен опасается цвета красного. Носит нарукавники «по-бухгалтерски», на собраниях держится мнения единогласного. Мария Петровна, ходит в столовую с сумочкой, и ватрушки кладёт в пакет полиэтиленовый. Но звонок на урок вызывает её из сумрака, оторвет от стакана белого, однопроцентного. Каждую третью пятницу каждого месяца, идёт к автомату с зеленым прямоугольником, и ей хочется закричать, зареветь, повеситься, но дочь по-прежнему замужем за алкоголиком, и внуки растут... и растут быстрее, чем кажется, словно долги на розовом крупными буквами. А по весне на окне зеленеют саженцы, чтобы стать «своими ягодами да фруктами». Время горькое, тягучее, как суспензия, Потому что, ни на секунду нельзя проштрафиться! Ей лет восемь назад бы уйти. Но - никак на пенсию... И Мария Петровна рисует, и чертит графики, пишет планы, отчеты, проекты для эффективности, платья шьет, вырезает ночами звёздочки. Ей в районе нет равных в результативности Двенадцать грамот почета лежат на полочке. С неба падают тайные слоганы от инквизиции: в крестный ход, как можно настойчивей, звать родителей... У Марии Петровны к небу своя петиция, но закон ею соблюдается неукоснительно: обеспечить явки! И мнения! И собрания! Овладеть за две ночи методикой презентации. У Марии Петровны духовное перегорание, замещение, продленка, диспансеризация... Мария Петровна от школы и до магазина крестный ход завершает, стараясь держаться прямо. Смотрит в небо и, голову запрокинув, наизусть, нараспев читает ему Хайяма.