Всем привет.
"Обречённые" Глава 44.
18+
Потянулись длинные однообразные, наполненные горем дни. Саша молчала. Дэн не видел, чтобы она плакала, но её постоянно красные, воспалённые глаза говорили сами за себя.
Каждый день она подолгу сидела в беседке, глядя на простой деревянный крест, который Дэн установил над могилой. Или лежала на диване, глядя в потолок.
Наступил Новый год, потом закончилась зима, невероятно тёплая даже для Геленджика, а следом и весна подошла к концу. Саша всё так же либо сидела в беседке, глядя на могилу мужа, либо лежала в гостиной. Со дня его смерти она не произнесла ни единого слова.
За семь месяцев Денис не встретил в Геленджике ни одного человека. Их оставили в покое. Только Кот вернулся в начале февраля, и Дэну стало немного легче. Теперь он мог оставаться рядом с Сашей, пока Иван добывал им еду и топливо. Но иногда Кот надолго уезжал в Ростов, где познакомился с лидером той группы выживших. «Обречённых», часто думал Денис про себя.
Он никогда не оставлял Сашу одну дольше чем на два часа, но когда бы он не возвращался домой, он всегда находил её либо в беседке, либо на диване.
Иногда она пила. Редко, но много. Без разбора глотая всё, что попадалось ей под руку. Так пролетело и лето.
31 октября Дэн проснулся, ощущая смутное беспокойство. Он выглянул из окна на улицу, в беседке никого не было. Проверив кухню, он не нашёл Сашу и там. Поднявшись на второй этаж, он обнаружил её в комнате. Она не заходила в эту комнату ровно год.
Саша сидела на полу, привалившись спиной к кровати. Рядом с ней были разбросаны листки с портретами Ника. Он увидел пистолет, лежащий в нескольких сантиметрах от её руки.
Подбежав к ней, Дэн отодвинул оружие подальше. Правая рука Саши была перепачкана кровью. Опустившись перед ней на колени, он задрал красный и влажный рукав её светлой кофты. Кисть руки была исполосована лезвием, но не глубоко, она не задела вены, только поранила кожу.
Самообладание покинуло его. Прижав её к себе, Дэн заплакал.
— Саша, — только и смог сказать он.
Она совсем не шевелилась, и у Дениса появилось ощущение, что он обнимает куклу.
— Я не смогла, — тихо сказала она, — я не смогла. Испугалась, что мне будет больно.
Её голос, после стольких месяцев молчания, звучал так, словно у неё болело горло.
— Я больше не могу. Дэн, больше не могу. Я не хочу больше жить.
Она тоже заплакала.
Дэн не пытался её успокоить, он и сам не мог сдержать слёзы, и только поглаживал её по голове.
— Ты должен сделать это.
Она подняла с пола пистолет.
— Прошу тебя.
Дэн выхватил его и отшвырнул к двери.
— Я никогда не сделаю этого!
— Умоляю, Денис, если ты любишь меня, помоги. Я больше не вынесу этого!
— Нет.
Он прижал любимую к себе ещё сильнее, слушая её бессвязное бормотание, и ужасаясь все больше, с каждым произнесённым её словом.
— Я начинаю забывать, Дэн. Начинаю забывать. Неужели так у всех? Сколько времени пройдёт, прежде чем я забуду, каково это было, касаться подушечками пальцев его щетины? Когда я забуду оттенок его глаз? Или как звучал его голос? Помоги мне, Денис, я не хочу забывать, я хочу быть вместе с ним. Возьми пистолет, сама я не смогу. Ты ведь знаешь, я смелая, но этого сделать я не смогу. Я не смогу убить себя.
— Пойдём вниз, — Дэн поднял Сашу на ноги и увёл из комнаты. Уложив её на диван, он долго сидел рядом. Наконец, слёзы кончились.
— Сегодня День его Рождения и год, как его нет.
— Я знаю, Саша. Я помню.
— А мне ничуть не легче. Говорят, со временем боль притупляется, но у меня не так. Притупляется только память, но не боль, с каждым днём становится всё больнее.
Саша свернулась клубочком.
Её тело снова начало вздрагивать от беззвучных рыданий, но на этот раз она успокоилась быстрее. Рыдания перешли в редкие всхлипы, потом дыхание замедлилось, она уснула.
Осторожно, чтобы не разбудить её, Дэн осмотрел запястье. Сходил на кухню, смочил вату, найденную в шкафу, водой и смыл кровь. Он насчитал семь полосок, одна из которых была вполне глубокая. Чуть-чуть не хватило, чтобы Саша задела вену.
Денис забинтовал руку любимой и устроился в кресле, наблюдая, как она спит.
Год. Ровно год, как его друга не стало.
Они потеряли всё. Детей, друзей, просто людей, которые жили с ними под одной крышей, всех, кто был рядом после эпидемии. Они остались вдвоём. Только Дэн и Саша.
Денис очень хотел помочь Саше пережить это горе, но не находил сил даже на помощь самому себе. Каждое утро, когда Саша ещё спала, он приходил на могилу Никиты, и разговаривал с ним.
Он просил друга, чтобы тот ожил, вернулся к ним. Рассказывал про Сашу, про то как у них идут дела, и о том, как они скучают по нему.
Денис не знал, как жить дальше, он не был готов к такой утрате. Ник был для него и лучшим другом и старшим братом, его семьёй. И с его смертью, Денис понял, что только благодаря Нику, он смог смириться с новым миром. Только благодаря ему, он нашёл в нём своё место.
Сейчас он жил только ради Саши, он всё так же любил её, а может быть ещё сильнее, чем прежде. Ему было больно от того, что она страдает, а он ничем не может ей помочь.
Ровно год он не слышал от неё ни единого слова. Он боялся за неё, хоть она и не проявляла никаких признаков безумия, кроме молчания. А ещё он боялся именно того, что произошло сегодня. Он боялся, что она попытается убить себя.
Глядя на забинтованную руку любимой, которая свисала с дивана, и на окровавленный рукав кофты, он с содроганием думал о том, что чуть не потерял и её. Если бы Саша чуть сильнее надавила на лезвие, ей хватило бы духу, дождаться смерти. Но она не смогла, испугалась, что будет больно. Пистолет бы она тоже не рискнула пустить в ход. По крайней мере, Денис надеялся на это.
Дэн прикрыл глаза и устало вздохнул.
— Сколько я ещё смогу продержаться? —вслух спросил он. Но ему никто не ответил.
Конец главы.
45 глава выйдет как обычно в следующий понедельник в 14:00. Осталось совсем чуть-чуть. Сейчас мы примерно на 85% текста.
Желаю вам хороших выходных, до понедельника!
#каринавачевских #выжившие #обреченные #новаярукопись