Я когда на дачу к подруге в Подмосковье еду, то обычно радуюсь не только встрече с ней самой, но и с Дусей и Стиви. А иногда даже и больше: с подругой я и онлайн потрындеть могу, а вот Дусю онлайн не пошшшупать, не потискать! И это, конечно, жестоко.
Дуся, если кто не знает, да к тому же и забыл, – померанский шпиц. Эти собаки – что-то вроде промежуточного звена между кошками и собственно собаками: на ощупь – как сибирский кот, а энергетика – как у алабая. Три с половиной кило алабая…
Хотя сама Дуся считает себя ни больше ни меньше – овчаркой. Иной раз посмотрит так сурово и «Тяф!» говорит. Страшно, конечно…
А Стиви – кот. Весит примерно две с половиной Дуси и, конечно, часто этим пользуется: в упор не видит в Дусе овчарку и ведёт себя по-свински. Нападает на Дусю с дивана и роняет её! Прямо раз – и на пол! По юности и отсутствию мозгов когда-то хотел Дусю даже укусить, но кусать шпица – тот ещё квест. Запутался зубами в пуху, меху и долго плевался.
Ну и вот, собственно, я как раз о пухе и мехе. Дуся на даче жила жизнью настоящей собаки: гуляла – вы не поверите! – во дворе САМА! Было это, конечно, непривычно и немножко даже страшно, особенно когда мимо в гости заглядывал соседский кот, но всё-таки интересно. И соседский кот даже – в отличие от Стиви – считал Дусю охранницей двора и не позволял себе её ронять. А тем более – кусать за зад… гхм… за начало хвоста.
Стиви во двор не ходил, его не пускали: что для нормального кота полтора метра забора? А будучи коренным москвичом, Стиви мог заблудиться и не добраться до Москвы самостоятельно: у него нет проездного и даже банковской карты.
Так вот, Дуся гуляла, гуляла, жила себе привольно и счастливо – а тут приехала я. И как давай её любить! Моя любовь – это, знаете ли, то ещё испытание, особенно для маленьких собачек, считающих себя овчарками. Я, привыкшая жить в окружении циничных и обладающих дурным чувством юмора представителей кошачьих, испорченная их обществом, вела себя безобразно: то и дело лезла с объятиями, хватала Дусю на руки и постоянно бессовестно ржала, когда Дуся сурово говорила «Тяф!» мимо идущим соседям.
Впрочем, Дуся – ангел, она терпеливо сносила мои объятия и кротко выслушивала мой хохот. А если я ей предлагала ещё и кусочек сыра, то Дуся и вовсе считала меня не такой уж плохой гостьей.
Но я была бы не я, если бы не нашла способа, чтобы меня запомнили.
- Что-то Дуся какая-то пыльная, - нетактично заявила я однажды днём.
- По кустам шарится, вот и пыльная, - пожала плечами подруга, давно привыкшая к моей откровенности.
- Надо бы её искупать, - не унималась я.
- Тебе надо – ты и купай, - опять пожала плечами подруга. – Мне что-то лень. Я б до Москвы подождала.
Но я приняла эту фразу как руководство к действию. Мне выдали собачий шампунь, полотенце, фен и две щётки. Дусю я нашла сама под кустом пионов.
- Дусенька! А пойдём купаться, душа моя!
- А мож, не надо? – неуверенно возразила Дуся. – Понюхай лучше пионы!
Пионы были прекрасны, но кто меня остановит на пути к совершенству?!
В силу своей миниатюрности Дуся даже не способна достойно сопротивляться. Максимум – сердито сопеть. Но это я с Мотей сто раз проходила, приобрела иммунитет к сопению, так сказать. Хоть обсопитесь – бестолку!
В ванне Дуся растеряла и воинственность и самоопределение как овчарки. Зато Стиви был счастлив: купали не его!
- Эй, овчарка, - глумился Стиви, наблюдая за приготовлениями к помывке, - ванна-то под тобой не сломается? Хе-хе-хе!
Дуся хранила гордое молчание, чем выводила Стиви из себя. Кот ходил вдоль ванны и вертел хвостом. Пришлось брызнуть на него водой.
Как истинная леди, Дуся достойно перенесла головомойку.
И даже последующая сушка феном не вывела её из себя.
- Только не столкни со стиралки, - ворчала она.
Быть чистой Дусе даже понравилось. Из ванной она вышла модельной походкой, гордо размахивая пышным хвостиком. Вышла на закрытую веранду. Стиви брезгливо принюхался. От Дуси отчётливо пахло «луговыми травами» и свежестью.
Внезапно Стив загрустил: луговые травы манили и обещали райскую жизнь. Но впереди маячила только Москва.
- Ой, да иди уже отсюда! Овчарка!
И Стив замахнулся когтистой лапой. Однако Дуся привычно отскочила и, дразняще вихляя пушистой попой, выскочила за дверь, которую я ей услужливо открыла. На свободу – с чистой совестью и чистым тылом!
- Не больно-то и хотелось, - ворчливо буркнул Стиви.
И улёгся в лучах солнечного света обдумывать мстительные планы.