На следующий день Виктория поехала в социально-реабилитационный центр, где органы опеки временно разместили Катюшку сразу же после гибели её матери. Вика каждый день навещала девочку, привозила ей какие-нибудь сладости или игрушки, чтобы хоть как-то порадовать малышку и отвлечь её. И каждый раз она обещала Кате, что совсем скоро заберёт её к себе.
Катюша была очень смышлёным ребёнком, очень развитым для своих четырёх с половиной лет. Нина уделяла много внимания дочери, занималась с ней, учила девочку читать.
Вика понимала, что Кате очень нужна семья, где она будет окружена любовью и заботой. И она была готова дать Катюше семью, она по-настоящему любила дочку своей лучшей подруги. Но вот Павел… Почему он так категоричен и не хочет, чтобы Катя жила с ними? Как можно оставаться равнодушным к такой чудесной девочке, как Катюша?
- Когда ты заберёшь меня? – снова спросила девочка у Вики.
- Обязательно заберу, моя хорошая, - сказала Виктория, обнимая малышку.
- И я буду жить с тобой и дядей Пашей?
- Конечно, милая.
- А можно только с тобой?
- Почему? Тебе не нравится дядя Паша?
- Нет, он плохой, - ответила девочка, высвобождаясь из объятий Виктории.
- Катюша, послушай меня. Дядя Паше совсем не плохой. С чего ты это взяла? Разве он тебя хоть чем-то обидел? Если обидел, ты расскажи мне.
- Нет, не обидел. Но всё равно он плохой, - снова повторила девочка и в её глазах заблестели слёзы.
Вика вздохнула. Она не знала, что ответить Катюше и не понимала, почему у девочки такая неприязнь к Павлу. А у Павла к ней и к покойной уже Нине. Виктория решила, что, вернувшись домой, ещё раз поговорит с мужем, а заодно и спросит, чем так не угодила ему её подруга и маленькая Катя.
- Девочка моя, всё будет хорошо, я тебе обещаю, - сказала Вика, прощаясь с Катюшкой. – Я завтра снова приду к тебе.
Девочка ничего не ответила, и Вике была очень больно и стыдно перед Катюшей. Ей хотелось как можно скорее начать оформлять опеку над ней, но Павел… Как убедить его в том, что Кате не место в детском доме, она должна жить с ними. И что, опять же, делать с неприязнью, которую её муж и дочка подруги испытывают друг к другу?
- Виктория Андреевна, здравствуйте. Мне нужно с вами переговорить,- обратилась к Вике директор центра Лариса Ивановна.
- Здравствуйте, я вас слушаю, - сказала Вика, прекрасно догадываясь, о чём сейчас пойдёт речь.
- Катя очень славная девочка. Здоровенькая и умненькая, вы ведь это понимаете?
- Понимаю, конечно. Катюша замечательная.
- Я думаю, что для неё быстро найдутся приёмные родители. Кроме того, у меня есть знакомая бездетная пара, которые были бы не против удочерения… Они как раз и хотят девочку лет трёх – четырёх, не старше и не младше.
- Лариса Ивановна, я понимаю, о чём вы. Пожалуйста, дайте мне ещё немного времени, и я начну оформлять опеку над Катенькой. Не отдавайте её никому, пожалуйста! Я люблю Катюшку как родную дочь. Лучше меня никто о ней не позаботится, поверьте. К тому же Катя ко мне очень привязана, я ведь была лучшей подругой Нины, её мамы, мы были как сёстры… Я для Катюши очень близкий человек.
- Тогда я не понимаю, что вам мешает прямо сейчас начать оформлять опеку над девочкой? Ваш муж против?
- Да, пока против, к сожалению, - честно призналась Вика. – Но я обязательно уговорю его, и мы сразу же заберём Катеньку. Пожалуйста, дайте мне ещё немного времени.
- Ох… - вздохнула Лариса Ивановна. – Я вижу, что вы действительно очень любите девочку и переживаете за её судьбу. Но вот то, что ваш муж против, и у меня рождает сомнения. Будет ли Кате хорошо в такой семье? Не станет ли ваш супруг обижать девочку?
- Нет, конечно же, нет! Что вы… Павел хороший и добрый человек, но просто пока не готов принять… - Вика запнулась, подбирая нужные слова.
- Принять чужого ребёнка, - продолжила за Вику директор. – Я, конечно, подожду ещё какое-то время. Мне очень бы не хотелось, чтобы Катя попала в детский дом, ей обязательно нужно найти семью. Но вы, Виктория Андреевна, всё-таки подумайте хорошо. Вы ещё очень молоды, и, конечно же, хотите своих детей. И ваш супруг, очевидно, хочет своего ребёнка. Он против того, чтобы Катя жила с вами. Может быть, будет лучше, если девочка попадёт в другую семью? Поверьте, мои знакомые, про которых я вам только что говорила, прекрасные люд, и они смогут полюбить Катеньку как родную, ей будет хорошо с ними. Там сложная ситуация, своих детей у пары уже точно не будет. А у вас, наверняка, будут. И тогда не пожалеете ли вы, что взяли Катю в семью? Всё-таки, родной ребёнок и приёмный – это не одно и то же. А я работаю здесь уже много лет, и на моих глазах разворачивалось немало историй с усыновлением. К сожалению, не все они заканчивались хорошо…
Вике было очень неприятно это слушать. Конечно же, она хочет родить ребёнка и обязательно родит, но от этого она не станет меньше любить Катюшку. Почему Лариса Ивановна считает, что Катя станет для неё ненужной, когда появится свой ребёнок?
Нет, не правильно. Что значит свой? А Катюшка разве не своя? Конечно, своя. Родная, любимая девочка. Неважно, что биологически они друг другу не родственники, разве это главное?
Взять, к примеру, мать Нины. Она отказалась от дочери ещё в роддоме, бросила её. И неважно ей было, что девять месяцев они были связаны одной пуповиной. Взяла и оставила ребёнка, свою кровиночку… Вот тебе, казалось бы, и родные по крови люди. Самые родные… А ещё говорят, что кровь – не вода. В жизни нередко всё бывает иначе… Чужие люди порой становятся самыми близкими, а родные предают и бросают.
Вика так погрузилась в свои мысли, что не услышала вопроса Ларисы Ивановны.
- Виктория Андреевна, вы меня слышите? Сколько вам ещё нужно времени, чтобы принять окончательное решение?
- Ой, простите, Лариса Ивановна. Я задумалась. Немного времени, совсем немного. Но вы не сомневайтесь, я не откажусь от Катеньки. Ни за что не откажусь.
Вернувшись домой, Вика сразу же заметила недовольство на лице Павла. Он сидел на кухне и лениво ковырялся вилкой в тарелке. Ел жаркое, которое она успела приготовить утром в мультиварке и оставила в режиме подогрева.
Вика знала, что муж очень не любил есть в одиночестве, он считал совместные ужины обязательным атрибутом семейной жизни. И, видимо, с этим и было связано недовольство на его лице. Жена задерживалась и ему пришлось ужинать одному.
- Привет, - сказала Вика.
- Привет. Не дождался тебя, есть очень хотелось…
- И правильно, чего голодным ходить.
- А где ты была? Твой рабочий день закончился ещё полтора часа назад. Я звонил тебе, но ты телефон дома оставила.
- Да, сегодня забыла его… Я была в реабилитационном центре, навещала Катюшу…
- Зачем?
- Что зачем? Зачем я навещала ребёнка, который лишился матери? Ты прекрасно знаешь, что я очень люблю Катю.
- Ты разве не понимаешь, что своими посещениями ты только душу травишь ребёнку? И себе тоже. Ещё, наверняка, обещаешь ей, что скоро заберёшь?
- Я не обещаю, я на самом деле хочу забрать Катю…
- Послушай, Вик, - Павел встал из-за стола и подошёл к жене. – Мы ведь уже это обсудили. Я не смогу принять чужого ребёнка. Не смогу полюбить эту девочку. Я хочу, чтобы у нас с тобой были свои дети. Ты же сама потом пожалеешь о том, что оформила опекунство над Катей.
- И ты туда же…, - вздохнула Вика, вспоминая слова Ларисы Ивановны.
- О чём ты?
- Да так, ни о чём… Почему ты не веришь, что я люблю Катю? Нина была мне близким человеком. Очень близким. Я не представляю, как бы я выжила без Нины тогда, когда попала в детский дом… Она так помогла мне, благодаря ей я не чувствовала себя одинокой и никому не нужной…
- Я всё это уже слышал, Вика. Мне очень жаль, что ты рано потеряла родителей и оказалась в детском доме. Но пойми, что чужой ребёнок – это слишком большая ответственность…
- Да сколько раз можно повторять, что Катя мне не чужая, - уже начала злиться на мужа Виктория. - Кстати, можешь мне объяснить, почему тебе так не нравилась Нина? Я всегда это замечала, и сама Нина чувствовала, поэтому в последнее время она совсем перестала приходить ко мне тогда, когда ты был дома… И Катя тебя боится…
- Вот видишь! – как будто бы даже обрадовался услышанному Павел. – Ребёнок меня боится. А ты хочешь, чтобы я ей отца заменил! По-моему всё говорит в пользу того, что ты не должна оформлять опеку над Катей. Уверен, что ей быстро найдут приёмных родителей. А ты избавишь себя и меня от массы совершенно нам не нужных проблем!
- Ты не ответил на мой вопрос. Почему тебе не нравилась Нина?
- Хорошо, я отвечу. Потому что она была детдомовкой…
- Что?! – Вика с трудом верила, что это всё говорит её муж. – А ничего, что я тоже выросла в детском доме?
- Ты – это совсем другое дело. Ты попала в детдом по воле злого рока, когда погибли твои родители. Но родилась-то ты в хорошей интеллигентной семье. Мама была учителем, папа – юристом. Я же видел их аттестаты и дипломы, которые ты хранишь. Они отлично учились, а значит, были умными, трудолюбивыми, достойными людьми. Поэтому у тебя хорошая наследственность. Ты не без роду и племени. А кто такая эта Нина? Кто её родители? Ты сама говорила, что её мать в роддоме оставила. А папаша вообще неизвестен. Скорее всего, это были какие-то асоциальные личности. Мать, возможно, была гулящей. Или алкоголичкой. Ну сама подумай, разве нормальная женщина откажется от своего ребёнка? Поэтому твоей Нине я никогда не доверял. Я боялся, что она рано или поздно пойдёт по наклонной и ещё, чего доброго, и тебя втянет во что-то нехорошее. Или ограбит нас, или ещё что-то похуже. Мне кажется, что она завидовала нашему благополучию.
Вика слушала мужа и чувствовала, как внутри неё всё закипает. От обиды, от возмущения и от боли… У неё так болела душа после смерти лучшей подруги, она очень переживала за Катю, а вот теперь её муж, её любимый человек, говорит такие ужасные вещи о Нине! О человеке, который был и остаётся для Вики очень дорог. Слышать всё это было невероятно больно. Тем более из уст человека, который тоже был ей дорог.
И откуда только взялась эта спесь? Никогда ранее за Павлом она не замечала ничего подобного. Получается, что на ней он женился только потому, что её родители были интеллигентными, образованными людьми.
А если бы нет? Мерзость какая. Вика почувствовала себя собачкой, на которую обратили внимание только потому, что она породистая. Не ожидала она такого от Павла, сейчас он раскрылся для неё с новой и крайне неприятной стороны…
