Я тут прочитала, что недавно в театре «Современник» был реализован проект к 95-летию Олега Ефремова с броским названием «Хочу как О.Н.».
Неплохо, правда? А чего хотели?
Оказывается, хотели использовать методику работы Олега Ефремова – подобрать «ключ» к каждому артисту и соединить его с режиссёрской волей.
Понимаю. Люди пытаются возродить то, что на театре почти потеряли. Ефремовское любовное отношение к актёрам, понятие «театр-дом», тесные, почти родственные отношения единомышленников в театре.
Что-то, наверное, получится в «Современнике». Дай Бог. Им тяжело после ухода Волчек.
Я же, в принципе, рада тому, что «дети» не забывают об опыте «отцов». И то, что помнят Олега Ефремова (1927-2000). Он оказал огромное влияние на наш театр.
Личностью своей. Мерой таланта. И тем, что не боялся рискнуть и пойти против ветра.
Поэтому сегодня «хотеть» мало. Сегодняшний день быстрый и предполагает для муз многостаночность. Сериалы, ток-шоу, интервью на разных платформах. Сложно актёрам. Надо успеть. Да и заработать. Деньги, извините, никто пока не отменял.
Актеров-то понять можно, а нам, обывателям, рекламное актерское мельтешение только минусует их в творчестве.
Ефремов считал, что нужно «жить в театре» все время. С утра до вечера. Утром – репетиция, вечером – спектакль. Штрафовал за опоздания. Лилия Толмачева любила опоздать и часто платила три рубля. Деньги шли на конфеты женщинам в театре.
Кстати, актёры в ещё ефремовском «Современнике» должны были все каждый день присутствовать на репетициях. Даже если ты в массовке. Сидели, смотрели, впитывали. Никто не спорил.
Людмила Иванова вспоминала, что однажды просто провалилась в сон от усталости. Когда крикнули: «Иванова! На сцену!», то она подскочила и упала. Сломала два ребра. В больнице рыдала, что через четыре дня прогон.И с перебинтованными рёбрами приехала в театр.
Что характерно, Ефремов принял как должное. И распорядился, чтобы актрисе за кулисами поставили раскладушку для отдыха. И играла Иванова в результате со сломанными рёбрами.
Но что спектакль! Все подчинились Ефремову и в том, что и свободное время нужно тоже целиком посвящать театру. Праздники – только вместе.
Он почти не отпускал актёров на волю.
Считал, что и жениться надо «на своих». Сейчас не буду писать, как это реализовалось. Ефремов–Покровская, Табаков–Крылова, Волчек–Евстигнеев, Дорошина–Даль… тут истории незабываемые. И непростые. Но все свадьбы играли вместе, «с коллективом».
Интересно, что однажды в «Современник» позвали гипнотизера. Тогда это был ещё никому не ведомый Анатолий Кашпировский.
Все хотели избавиться от вредных привычек. Кто-то похудеть хотел, кто-то от седины избавиться.
Смешно, но гипнозу поддались все. Кроме Ефремова. В зале спячка, а Ефремов смеётся. Такой был, не как все.
Не любил Ефремов и то, что теперь необыкновенно распространено: антрепризы. Он же считал, что театр – семья, а изменять ей нельзя. Можно ли сегодня это принять? Вряд ли.
Актёра не ноги, а антрепризы кормят.
Готовя новый спектакль, Ефремов «погружал» участников в действо. И так мог репетировать целый год. Собирал актёров даже у себя дома и «насыщал» их рассказами о времени действия спектакля.
Сам он был готов абсолютно. Очень много читал, на гастроли брал неподъёмный чемодан книг.
Ефремова уважали и пушкинисты, и чеховеды. Он много выступал на литературоведческих конференциях.
Ну и, конечно, как не отметить потрясающую ефремовскую харизматичность. Я много читала воспоминаний из времени «Современника». Люди театра прямо писали, что ради Ефремова готовы на все! Он сам гипнотически действовал на мужчин и на женщин, на чиновников и на зрителей. Ефремову многое прощали, чего другим бы – никогда.
Всегда отмечаю, что на Новодевичьем они рядом по праву. Станиславский и Ефремов. Как говорил Анатолий Смелянский: «…им есть о чем поговорить…».
Так что, сказать «Хочу как О.Н.» можно, но соответствовать очень сложно. Но хоть попробовать!
Еще о Ефремове:
Популярное: