Марина на пару секунд потеряла дар речи. Воспользовавшись этим замешательством, «Сеструха» втиснула свое грузное тело в квартиру, следом за ней тихо, и как будто бы нехотя, зашли старики. «Что с дороги не накормишь что ли? Хавать хочется страсть…», - зычным голосом прорычала гостья и, обернувшись к старикам, хохотнула: «Чего встали, марш за стол, стоят как статуИ». Те каким-то затравленным взглядом исподлобья одарили собственную дочку и мышками выполнили приказ.
Марина уже решительно ничего не понимала. Нет, родственникам Никиты она была бы даже рада, тем более в нынешней ситуации, но откуда взялась эта странная сеструха, ведь на свадьбе ее не было, да и Никита никогда о ней не упоминал.
Из ступора ее вывел толчок в предплечье: «Чо померла что ли? Жрать давай!» Именно с этого момента вроде всегда бойкая Марина почему-то сломилась, подчинилась воле этой странной сеструхи, молча пойдя разогревать макароны с котлетами.
За столом говорила только Галя. При этом не переставая с жадностью чавкать. Жир от котлет тёк по ее лоснящимся губам, брызги слюней разлетались в разные стороны, но сеструху это мало волновало. Старики не ели от слова совсем, лишь затравленными зверьками посматривали на дочь. Марина вяло ковыряла вилкой макароны, она до сих пор не понимала, как себя вести.
«Гык», - Галя явно была в хорошем настроении и решила-таки сообщить цель своего визита, - пока я чалилась, Никитосик-то малохольный в муженьки подался». Поток слов внезапно остановила мощная отрыжка. «Так вот, - продолжила Галя, - «кстати или некстати братик окочурился это уж тебе решать», - вновь хлопнула по плечу Марину бабища, - «только квартирку-то со сродственниками делить надобно, чуешь?» Старики после этих слов еще больше съежились, а Галя разразилась жутким утробным смехом.
Продолжение следует…