- Оезык, Оезык, там мама…она…она…, - трёхлетний Игорёк, заикаясь и уливаясь слезами выскочил из комнаты в коридор навстречу старшему брату.
Олег за секунду скинул куртку и рюкзак прям на пол и быстро стянул кроссовки, чуя неладное. Он подхватил Игорька на руки и, попутно вытирая тому зарёванное лицо ладонями, метнулся прямиком в родительскую спальню. Мама ничком лежала на кровати, накрыв руками голову и сотрясаясь всем телом. Прояснять ситуацию при братишке Олег не стал, тот, итак, судя по всему, натерпелся, обревелся и от страха бессвязно лепетал:
- Мама…папа…ушёл…упала…
Олег улыбнулся малышу, пообещав всё уладить, и включил телевизор. На его счастье, довольная телетётечка рекламировала очередную чепуху, радостно порхая по ту сторону экрана. Игорёк тут же включился в «процесс» - рекламу он обожал, цитировал наизусть и «залипал» на неё, забывая даже про мультики. Олег вернулся в комнату и потормошив маму, силком перевернул её на спину. Конвульсии прекратились. Но женщина безучастно уставилась в потолок. Единственным признаком жизни являлись льющиеся водопадом слёзы, словно её напрямую подключили к водопроводу.
- Мааам, - позвал Олег, - Мамочка…Что случилось?
Его вопрос остался без ответа, просто повис в воздухе. Тяжело вздохнув и решив ненадолго отпустить ситуацию, парень вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Игорёк заливался весёлым смехом – реклама сменилась мультфильмом про кота, третируемого мышонком. Телефон задребезжал так внезапно, что Олег пулей «вылетел» из своих мыслей и, подбежав к аппарату, схватил трубку:
- Аллё…
- Здравствуй, Олег, - заговорила трубка голосом бабушки Раи, - Что там мать? Не истерит, надеюсь?
- Привет, ба, - его чуть покоробило от этих вопросов, - Может, хоть ты объяснишь мне, в чём дело?
- Что уж тут объяснять, - бабушка была абсолютно спокойна, - Павел полюбил другую женщину, отношения у них давно, - слова звучали так обыденно, словно бабушка сообщала о смене погоды, - И ты не имеешь права судить отца, это его выбор и счастье.
- Я не сужу, - отозвался Олег, - Только…
- Ой, да перестань ты, - бабушка не дала ему договорить, - Твоя мать изначально не была ему парой. А там подрастают две девочки, они мне уже, как родные. И Павла они зовут папой.
- Мне пора, ба, прости, - Олег еле сдерживал злость и, от греха подальше, чтобы не нахамить, бросил трубку.
Он медленно сполз по стене и плюхнулся на пол. Два плюс два в его голове сложились, но уложить «результат» хоть в какие-то рамки пока не удавалось никак. Еле сдерживаемые слёзы доводили до удушья, и он заиграл желваками, стискивая зубы. Нет! Нельзя! Мама в состоянии невменяемости. И Игорёк ещё совсем малышок…Чёрт, Игорь… Вспомнив, что оставил брата без присмотра надолго, Олег тяжело поднялся и поспешил в комнату. Братик спал на диване, свернувшись калачиком, под идиотский смех рекламного клоуна. Выключив телевизор, Олег укрыл братишку пледом и присел с ним рядом. Он не даст его в обиду! И маму тоже! Ни отцу, не соизволившему даже объясниться, ни бабке, скоренько переметнувшейся на ту, другую сторону, где счастье с двумя совершенно чужими девчонками. Никому! О десятом классе, видимо, придётся забыть, и искать работу. Отец маме работать не позволял. Впрочем, как и поддерживать с кем-либо мало-мальски дружеские отношения. Он всё и всегда решал сам. Как сегодня. Захотел слить семью в прошлое, и никто ему не указ. Слил. А у них, троих, никого больше не осталось в целом свете. Мама осиротела в восемнадцать лет. Благо, хоть квартира, в которой они жили, досталась от маминых родителей. А это уже не мало! Олег пытался мысленно выстроить их дальнейшую жизнь, без отца, но всё пока выходило как-то хиленько.
Мама так и лежала на кровати, уставившись в потолок. На Олега не реагировала, но, хоть плакать перестала. Игорёк, проснувшись, хотел есть, играть и к мамочке. С последним было проблематично. На младшего сына мама не реагировала тоже. Два дня Олег метался между ней и братом, забросив учёбу. Благо классная была «с понятием» и, выслушав парня по телефону, кратко изложившего суть да дело, разрешила недельную отлучку, велев звонить, если понадобится помощь. Родственники не появлялись и не звонили. Ну не вписывалась «старая» семья в новое счастье.
На третий день, когда отчаяние подкралось к Олегу совсем уж близко, затренькал дверной звонок. Этого члена семьи не чаяли, не ждали, от слова «совсем». Бабушка Капа, вернее, прабабушка, была бабушкой отца и свекровью бабушки Раи. В свои восемьдесят с заметным хвостом, она являла собой «энергетический сгусток», кажется, никогда не болеющий, не ноющий и пребывающий в вечном движении. Язык у бабушки был, что бритва, судила она строго, словно по себе, рубила с плеча, за словом и делом в карман не лазала. Проживала Капитолина Егоровна в деревне неподалёку, но в городе бывала редко, особенно, после смерти сына, потому как всей душой презирала двуличную (по её непрошибаемому мнению) Райку и Райкиного донельзя избалованного отпрыска. В последний раз Олег видел бабушку Капу на похоронах деда, а Игорёк не видел вовсе. То есть, номинально, бабулька родственницей являлась, а вот в реальности – родственных отношений не складывалось, отец не позволял, ненавидя её всем нутром.
- Здорово, внучок! – бодренько гаркнула баба Капа, как только Олег распахнул дверь, - Ты рот то притвори, не ровён час нечисть какая залетит, - хохотнула она и ступила на порог, стискивая Олега в объятиях, - Баулы втаскивай, - кивнула бабулька на гору сумок, - Жизнь будем налаживать.
- Бабушка Капа, - Олег даже засипел от неожиданного явления, - А как ты…
- Узнала? – старушка скидывала в прихожей чоботы и вполне современное пальтецо, - Так Райка позвонила, бабка твоя, - зачем-то пояснила она, - «Радостью» поделиться, - передразнила баба Капа, - Я и скумекала, что дело – дрянь. Маманька твоя девка, конечно, хорошая, но мозгёнками слабенькая, - бабулька, походя вручив извлечённую из потаённых недр конфетку остолбеневшему Игорьку, и нежно чмокнув младшенького правнука, ухватилась за один из баулов, и волоком потащила его на кухню, - Другая ж разве пошла б за недоумка Павлика?!
Мальчишки восторженно смотрели на процесс извлечения из кучи сумок деревенских припасов и деликатесов, «горы» которых возвысились на всех свободных поверхностях. Баба Капа попутно тарахтела о том, что своих деточек ро́дных до смерти на поругание никому не отдаст, а «эти пущай катятся…». На бабулькин матерок Олег успел зажать Игорьку уши.
- Не горюйте, мужики, баба рядом, - обняла она мальчишек.
- Ты как это всё допёрла, бабушка? – только и вымолвил Олег, готовый разрыдаться от нежданной удачи в виде и лице нагрянувшей внезапно помощи.
- Запомни, внучок, - баба Капа отпустила парня, продолжая тискать Игорька, - Мир состоит не из одних говнюков, типа… Ну ты понял. Помогли люди добрые. Господи, как на моего Санечку то похож, - она с умилением глядела на младшего правнука, - На дедушку своего ты похож, Игорёчек, - и чмокнула его в макушку, - Ну что, ведите теперь к своей мамане.
Оказавшись в спальне и разглядев «внучу Олечку», баба Капа охнула и стремительно направилась к телефону, причитая на ходу:
- Девонька, что ж это деется?! Довела себя, дурёха, эх…
Через час Ольгу увезли в больницу на Скорой.
Продолжение следует.