Чегдомын - ПГТ (11,5 тыс. жителей) на одноимённой реке, центр Верхнебуреинского района Хабаровского края, в 35 километрах от БАМовской станции Новый Ургал. Первые поезда он встречал задолго до прибытия на будущую Байкало-Амурскую магистраль первых комсомольцев. А вокруг двух посёлков на сотни километров нет ничего, кроме холодных гор, дикой тайги, топких комариных марей, среди которых вся цивилизация держится на тонких нитях железных дорог.
Перспектива станции упирается в таёжный склон, который делит Чегдомын на два посёлка.
Нижний Чегдомын - исходный: первые палатки, землянки и бараки люди поставили здесь ещё в 1939 году, не дожидаясь железной дороги. От транссибовской станции Бурея их везли вверх по реке пароходы с донельзя соцреалистическими названиями "Свободный", "Экономный" и "Батрачка", и против течения, по мелям и перекатам путь занимал до 9 дней, заканчиваясь в тогдашнем райцентре Чекунда. Ему на смену строился посёлок Средний Ургал, но хоть туда, хоть напрямую в Чегдомын добирались в те времена только катером или лодкой.
Деревянные домики Нижнего Чегдомына - скорее ровесники станции, а вот школа, внезапно, 1990-х годов, взамен более старой и тоже деревянной:
И облик лесопилки вряд ли изменился с тех времён, когда для них изготовлялись материалы. В позднесоветские годы Чегдомын, наряду со станцией Тырма по пути в Известковую, был одной из главных баз лесорубов из Северной Кореи, работавших в СССР.
Жили они обособлено и впроголодь, со своими полицией и безопасниками, и мне рассказывали про заброшенный Корейский городок, слегка похожий на лагерь гулага - вплоть до изолятора... Однако рассказывали уже после поездки, так что найти его нам не случилось.
А потом из-за деревье вдруг вырастает рукотворная гора - это отвалы Буреинского угольного разреза, давшего жизнь посёлку среди марей. Первые десанты строителей, среди которых, вопреки обычаю той эпохи, не было заключённых, лишь готовили место в ожидании морозов, с началом которых по зимникам на автомашинах сюда начали завозить оборудование.
Строительство первых шахт началось в 1940 году, но они представляли собой самые примитивные штольни с конной тягой, а работали скорее потому, что в начавшейся войне выбирать не приходилось. Настоящее развитие пришло на Бурбасс в 1947 году, когда по воссозданной железной дороге сюда начала поступать современная техника, с помощью которой вскоре были построены и оснащены Буреинский разрез и шахта "Ургал".
В 1950-60-х объёмы дОбычи увеличились в десятки раз, к началу 1970-х перевалив далеко за миллион тонн угля ежегодно.
У поворота дороги - целая площадка, усыпанная фрагментами карьерной техники:
В первую очередь - колёсами "белазов" (ну или их зарубежных аналогов) поперёк подошвы почти в человеческий рост:
Рядом - ковши экскаваторов и ещё бог весть что, а за этим странным полем запчастей лепится к склону и явно сталинское здание с крыльями позднесоветской эпохи - видимо, контора "Буреяшахтстроя". Чегдомын стал тылом стройки Восточного БАМа, но завершённый БАМ принёс сюда следующую реконструкцию, начавшуюся в 1980-х годах шахтой "Северная", а продолженной уже в 2010-х обогатительной фабрикой "Чегдомын" и ещё одним Правобережным разрезом.
Нынешний хозяин Чегдомына - учреждённый в 1994 году "Ургалуголь", часть крупнейшей в России и входящей в пятёрку крупнейших в мире Сибирской угольно-энергетической компании (СУЭК). Современный Чегдомын добывает 7,5 миллионов тонн угля в год - против 2,5 миллионов в 1980-е годы, и большая часть добытого экспортируется через Ванинский порт к всяческим Азиатским тиграм.
Дорога тут делает крутой поворот, огибая свалку колёс и ковшей. С другой её стороны - площадка обеих шахт. У КПП стоит на постаменте (с 2013 года) проходчный комбайн-памятник 1ГКПС (такие делаются в Копейске близ Челябинска), а на одном из зданий завлекает гостей вывеска "Шахтёрская столовая".
За подъездными путями, с которых открывается неплохой вид на двор шахты, дорога начинается набирать высоту так, словно мы сели по ошибке в "элочку", что летают с 2017 года в Хабаровск из расположенного неподалёку аэропорта. Впереди - мощный треугольный мыс меж пойм Ургала и Чегдомына. С подъёма открываются впечатляющие виды шахтёрской промзоны:
По словам местных, туристу приезжать в Чегдомын лучше в будние дни - ежедвным зрелищем шахтёрского посёлка становятся взрывные работы в разрезе. В Чегдомыне от взрыва дрожат стёкла, а над отвалами поднимается ярко оранжевое, иногда отчётливо грибовидное облако. Ядовитый цвет пугает - хотя на самом деле это просто пыль здешних пород.
Та же пыль висит над разрезами постоянно - даже по моим фото видно, насколько мутный в Чегдомыне воздух:
Подъём отмечает памятник жертвам репрессий - угледобычу здесь поднимали добровольцы, но железную дорогу тянули Бамлаг, Амурлаг, Бурлаг...
Подъём приводит в Верхний Чегдомын, или Городок, становясь его главная улицей, которая здесь называется просто и техногенно - Центральная:
Городку и Низу пришлось поначалу поспорить за то, какой район станет главным Первые бараки на сопке начали строиться ещё в 1940 году, но вскоре опустели и заросли малиной - народ предпочёл жить в низине, ближе к штольням и поездам, где разрослась Самостройка.
В 1949 на косогоре был снова заложен Соцгородок, до 1960-х остававшийся в народе Стройгородком, и лишь в позднесоветское время, с появлением комфортабельного жилья и автобусов от дома до работы, окончательно ставший центром Чегдомына. Однако вдоль Центральной, Пионерской, Рабочей улиц ещё стоят деревянные дома времён его зарождения:
И в некоторых из них явно живут интересные люди:
Чегдомын отнюдь не бедствует, и хотя за пределами шахт тут немного работы, на шахтах никого не удивишь зарплатой в 100 тысяч рублей. Однако даже зажиточный шахтёрский посёлок в глуши остаётся шахтёрским посёлком в глуши, где нравы суровы, а жизнь однообразна и скучна. СУЭК, администрация и жители явно пытаются сделать посёлок красивее - но только явно не очень-то знают, как:
А население тем временем убывает - с 1989 года, когда в Чегдомыне было 20 тыс. жителей, посёлок сдал примерно вдвое:
На косогоре среди бараков встречает такая же деревянная церковь Новомученников Российских (2003-07):
Неожиданно огромная и я бы сказал, довольно симпатичная для нынешних времён:
Особенно - минимализмом деревянных интерьеров:
Колорит дальневосточной глухомани:
А Чегдомын - он в первую очередь именно глухомань, и лишь во вторую шахтёрский посёлок. Если между окраинами Донецка или Прокопьевска, Караганды или Воркуты есть что-то неуловимо общее, то Чегдомын гораздо больше напоминает глухие станции БАМа или посёлки хоть на протоках Оби, хоть на притоках Амура, доступные лишь по воде.
Чегдомын - не шахтёрский посёлок в глуши, а глушь, в которой трудятся шахтёры.
Центр Чегдомына открывает импровизированная площадь Ленина с кинотеатром "Ургал" (1955). Обратите внимание на рукописные афиши вполне современных (на момент нашей поездки) фильмов:
И не случайно именно тут стоит Ильич: открытие "Ургала" стало своеобразной вехой в истории Чегдомына. Ведь раз уж тут крутят кино, значит посёлок поставлен всерьёз и надолго, и люди пришли сюда не только работать, но и жить. Если верить одному заезжему урбанисту, этот подход не меняется - лет 5 назад главной мечтой чегдомынцев было достроить бассейн.
Центральная улица тянется по гребню мыса своеобразной летописью, и после "Ургала" на ней встречают каменные дома 1950-х годов, да и деревянные назвать бараками язык не повернётся:
У школы с плакатами для будущих тружеников подземелья - эффектный памятник Героям Космоса (1966):
Дальше расположилась Аллея шахтёрской славы, состоящая по сути из одного валуна с надписью "Шахтёрам Ургала, погибшим на боевом и трудовом фронтах", который был поставлен в 2007 году на соседней площади Блюхера и в 2010-м перенесён сюда:
К мемориалу "Последняя Атака" (1975) - явному символу Чегдомына. При первом взгляде он впечатляет странными пропорциями фигуры солдата, а при втором - размером списка павших воинов из этих, казалось бы, почти безлюдных мест.
Ещё парой кварталов дальше - собственно, площадь Блюхера, "самый центр" Чегдомына на стыке сталинок и хрущоб. Название её не случайно: именно Василий Блюхер, так неудачно оступившийся в 1938 году на Хасане, был главным лоббистом освоения здешний углей. С одной стороны Центральной улицы стоит Дом культуры (1973), с другой ведёт вниз симпатичный бульвар, благоустроенный в 2019 году на деньги СУЭКа:
Где-то на нём по идее должен стоять мемориальный камень БАМовцам, привезённый в 1983 году с заречного хребта Туран, но мы его не приметили и даже спросить у прохожих забыли. Нам на бульваре попались берёзы с глазами...
...и пятиэтажки со счастьем:
Бульвар упирается в здание Межшкольного учебного комбината (1977), вмещающее библиотеку и краеведческий музей. Музей нам очень рекомендовала та водительница, что показывала озеро с цаплей, но ещё больше она расхваливала турклуб "Янкан" и его руководителя, который знает про эти места всё и наверняка был бы рад нечастым в этих краях путешественниками. Увы, из всего перечисленного открыта оказалась лишь библиотека - у музея в воскресение выходной, а туристы ушли в поход в какие-то дикие горы.
Благо, походы - тот вид развлечений, который Чегдомын может предложить в достатке. Посёлок действительно кажется островом, о который разбиваются волны, гонимые ветром по древесным кронам, и старожилы помнят, что бруснику и голубицу собирать тут можно было прямо во дворах. Теперь по грибы-ягоды придётся пройти пару километров, но самое, пожалуй, яркое, что только есть в невзрачном Чегдомыне - это виды на окрестную тайгу:
Хорошо заметные склоны уходят в обе стороны от Центральной улицы, но явным "фасадом" Чегдомын обращён на юг, к долине Чегдомын-реки и далёкому Буреинскому хребту. Вытянутый на 400 километров, он представляет собой прямое, куда более мощное и высокое (2370м, хотя известнее вершина Город-Макит, 2298м) продолжение Малого Хингана.
Хребет разделяет бассейны Среднего и Нижнего Амура: на запад с этих гор текут Бурея и другой крупный приток Селемджа, на восток - Амгунь, впадающая в Амур недалеко от устья. К Буреинскому хребту то ли принадлежат, то ли примыкают меньшие хребты со звучными названиями Эзоп (!), Ям-Алинь и Дуссе-Алинь, красотой и высотой не уступающие куда как более знаменитому Сихотэ-Алиню.
В глубине Дуссе-Алиня скрыт горный лагерь "Гремячий Лог", куда можно попасть лишь вертолётом, а от него ещё дней десять идти туда, где смотрят в небо зубчатые скальные "замки", пики с названиями вроде Неприступный (2072м) и грандиозные каменные цирки, в которых хлещут водопады (как 70-метровый Медвежий) и лежат круглые тёмные озера, в первую очередь Корбохон - "Зелёный кристалл в чёрной оправе". Но я не знаю, видны ли те горы отсюда - туристов на Гремячий Лог забрасывают из Бриакана на восточной их стороне...
Даже больше сопок в этих панорамах впечатляет Чегдомынская марь, по-нашему говоря болото - дальневосточное слово известно не так широко, как сопка или падь, однако не менее важно в местных реалиях.
И глядя с Чегдомына на необозримое безлюдное пространство, совсем не удивляешься созвучию слов "марь" и "море".
