Витя, в общем-то, не был игроманом, просто любил юзать всякие приложения из маркета. Необязательно игровые — из игрух-то он предпочитал что-то логическое или связанное с интеллектом. Или вот ещё стратегии ему заходили неплохо: в Viking Rise он рубился полгода, забивая иногда на работу и семью. Но больше отслеживал какие-нибудь необычные, экспериментальные прилки — те, что и развлекали, и заставляли поломать голову.
Поэтому услышав краем уха в рабочей курилке о «Death in Spite of», новом проекте от культовой команды Nirvanko, Витя сразу же понял, что развлекуху на ближайшие пару месяцев себе он нашёл.
Интриговало уже само описание в маркете:
«Death in Spite of» — это проводник из мира живых в мир мёртвых. Загрузив приложение себе на смартфон, вы получите уникальную возможность пообщаться с умершими близкими или друзьями, поговорить с ними, выслушать от них совет, вспомнить что-то, что связывает только вас и никого больше. Не упустите шанс прикоснуться к вечности, загружайте «Death in Spite of» и вглядитесь в загробную тьму — возможно, голос оттуда сообщит что-то важное».
Витя и не стал тормозить, быстренько грузанул эти триста с чем-то мегабайт роскошной крипоты и запустил. Мрачноватая по стилистике даже на заглавном экране «Death in Spite of» потребовала входа через какую-нибудь популярную сеть, по-другому тут зарегистрироваться вариантов не было. И Витя выбрал вариант левого логина запрещённой нынче соцсети.
Левый аккаунт он использовал сознательно: понятно же, что механика приложения вытягивает из соцсетей всю возможную информацию, включая переписки, для того чтобы создать иллюзию общения с давно уже умершим человеком. Об этом Витя предварительно вычитал в интернете, узнав заодно, что контент в процессе переписки генерируется с помощью алгоритма одного из самых продвинутых сервисов искусственного интеллекта.
Хитро придумано, но и интересно: тут есть где разгуляться, поэкспериментировать, проверить возникающие в голове мысли и догадки. Любопытно, а как приложуха выкрутиться с его аккаунтом, где в друзьях всего-то человек пятнадцать, из которых пять явных ботов, а умерших просто ноль?
Приложение после регистрации развернуло на весь экран картинку какого-то чересчур уж готического кладбища. Фоном запустился мрачный дарк-эмбиент, который леденящим посвистывающим звуком в сочетании с психоделическим ASMR прихватил-таки его в щупальца не то что страха… ну, лёгкого дискомфорта точно.
Тут же выскочила витиеватая надпись: «Здравствуйте, Виктор!». Витя напрягся, поскольку в «Death in Spite of» он зашёл с аккаунта, зарегистрированного на совсем другие имя-фамилию, взятые им с потолка. Но система откуда-то вытянула его реальные данные — интересно, как это? Витя попробовал вспомнить, указывал ли он для этого аккаунта запрещённой соцсети номер телефона? Возможно… Не по ip же его приложение вычислило?
«Ладно, — подумал он, — хочешь поиграть — поиграем, допустим, моё имя тебе известно». Но это ничего не меняет: любую другую информацию о нём загробная развлекуха вытащить не сможет, в этом Витя был уверен.
Поэтому он запросто написал в ответ: «Привет, а откуда ты знаешь, как меня зовут?». Приложение чуть помигало курсором и вывело: «Я всё о тебе знаю с того самого момента, как ты попал в наш мир».
Витя довольно улыбнулся — определённо, «Death in Spite of» ему нравилась, затягивающая крипота. В ответ он быстро настучал через виртуальную клавиатуру:
«И что же это за мир?».
«Мир мёртвых, разумеется».
Чуть подумав, Витя ответил:
«Но я же живой. Разве живые могут обитать в мире мёртвых?».
На что пришёл ответ, приправленный жутковатым смайликом смеющейся смерти с косой:
«А ты уверен, что живой?».
Это кольнуло в сердце чем-то неприятным, прямо явственно болезненным, и Витя вышел из приложения, решив взять паузу на раздумье.
Вообще, алгоритм ведения беседы у этого загробного искусственного интеллекта зачётный, судя по всему. Уводящий в философию: кто там размышлял о том, что все люди мертвы на самом деле? А, неважно: все философы так или иначе душнили на тему того, что готовиться к смерти нужно с рождения.
Сам Витя философом не был и себя мёртвым точно не считал — он жил вовсю, чувствовал, ощущал мир во всей его красоте и безобразии. А значит, жил. Живой и точка. Вообще-то, разработчики «Death in Spite of» обещали ему общение с мёртвыми, и пусть он ни одной зацепки о себе приложению не даёт, должно же оно хоть чем-то порадовать? Пускай там хотя б имитацией беседы с умершим в исполнении искусственного интеллекта…
Поэтому, загрузив приложение снова, он сразу же вбил в поле переписки: «Хочу поговорить с кем-нибудь из мёртвых». Проводник (а Витя так обозначил того невидимку, который с ним общался в прошлый раз) помигал курсором секунд десять и спросил: «С кем именно?». Тут же под формой переписки выпало несколько менюшек:
— Пёс Филя.
— Бабушка.
— Таинственный незнакомец.
Едва глянув на список, Витя поперхнулся. Серьёзно? Пёс Филя? Он решил уточнить:
«Что, с Филей можно прямо поговорить? Обменяться мнениями? С собакой?».
На что Проводник вывел невозмутимым курсором:
«Разумеется. В мире мёртвых всё возможно».
И только тут Витя поймал себя на мысли: «Опять приложуха приложила его именем, которое по идее знать не могла». С эрдельтерьером Филей он, кажется, даже фотографии никакие в соцсети не выкладывал, когда тот был жив… Однако, магия.
Впрочем, неважно, очередная уловка хитросделанного сервиса, что-то он, наверное, тут упускает. Пробежавшись ещё раз глазами по списку, решил всё же выбрать для разговора «бабушку» — тут уж разоблачить искусственный интеллект как два пальца о гранит виртуальной могилы.
В общем, на «бабушкину» менюшку и тыцнул. «Death in Spite of» тут же сменила фон для диалога: на экран всплыли условные интерьеры комнатки, поразительно похожие на ту, в которой жила его бабушка в последние годы перед смертью. Витя ошеломлённо захлопал глазами, вглядываясь. «Ну точно, это её комната. Вот этот уродливый диванище с вечно примятой подушкой, над ним старинные часы с ходиками, возле дивана табуретка с вазоном изогнутой разлапистой нолины… Охренеть просто, и как это работает?».
Долго думать над этой магией, впрочем, приложение не позволило. Поскольку сразу же написала «бабушка»:
— Витя, привет. Как ты? Как самочувствие, как настроение?
С лёгким удивлением Витя понял, что читает эту фразу бабушкиным голосом: хоть та умерла три года назад, он до сих пор помнил её слегка приглушённый, сиплый говорок.
В ответ он выстучал на клавиатуре:
— Да вроде норм всё. А это точно ты? В смысле… моя бабушка?
— Вить, ты о чём? Ну, конечно же, я.
Витя сосредоточенно почесал наморщенный лоб, думая над тем, в какую сторону повернуть их разговор. Надо эту «бабушку» как-то проверить, спросить о чём-то. Копнуть, скажем, в районе одной из тех семейных тайн, которые никогда не выплывали дальше родственного круга… Так, и что бы это мог быть за вопрос?
«Бабушка» тем временем спросила:
— Вить, а как там мама?
На что он отвечал, тщательно взвешивая каждое слово:
— Да всё хорошо у неё. Работает, по выходным на дачу ездит с дядь Толей.
— С каким это дядь Толей? С Кублановским, что ль? Так они, что ж, теперь сошлись, что ль? Живут вместе?
Витя замер. В голове явственно проворачивались тяжёлые гайки полусвязных мыслей: «Так… стоп… Кублановский… ну да, Кублановсий… нейросеть знает о Кублановском… как это?.. откуда?.. или… или всё же… или всё же это…» Последнюю мысль Витя никак додумать не мог или не хотел, хотя она, кажется, уже напрашивалась очевидно и бесповоротно.
— Ну чего ты молчишь-то, Вить? Расскажи про мать-то? С этим олухом Кублановским она теперь, значит? А он, что же, от Ольки своей сбежал? — пропечаталось тем временем на экране.
Отвечать он ничего не стал, просто подрагивающими пальцами наелозил сенсорную кнопку выхода из приложения. И сидел, глядя на потухший смартфон с отупелым непониманием, чувствуя, как в груди бухает набравший ход экспресса сердечный локомотив.
«Что, БЛЯДЬ, вообще происходит?» Этот вопрос огненной вспышкой взрезал, наконец, мозг, и Витя очнулся. «Откуда долбаная крипота знает о Кублановском? О человеке, которого нет и не было никогда ни в одной соцсети (ну, неинтересны они ему), который телефон использует исключительно для звонков и колки орехов. Он вообще девственно чист перед интернетом, а уж найти какую-либо связь между его мамой и пятидесятилетним лысым оленем в сети просто нереально…» Значит ли это, что Витя действительно общался с бабушкой? «Да ну бред, это всё какой-то голимый развод».
С опаской отложив телефон в сторону, Витя подтянул ноутбук и полез гуглить про «Death in Spite of». «Яндекс» услужливо высыпал ему с десяток ссылок на материалы из вполне статусных, авторитетных медиа. Быстро проглядев несколько страниц, Витя уяснил для себя главное: приложение было очеееень странным. Буквально все заныривающие в него обнаруживали, что будто бы общаются с умершими родственниками, друзьями и даже питомцами (привет, Филя). Но понять, раскусить, в чём фишка этого общения, никто не мог — тут концы в воду полностью. Не помогали и журналистские расследования: настырные мастера клавиатурной эквилибристики наталкивались на глухую стену молчания со стороны разработчиков — у нас коммерческая тайна, до свидания, ничего комментировать не собираемся. Удивительно, но не помогало и буйное неистовство фриковатого депутата ГосДумы, который, лохматя рыжую необузданную шевелюру, кричал фальцетом, что засудит Nirvanko за кощунство и дискредитацию священных православных скреп, не позволяющих общаться с умершими.
Вырисовывалась интересная картина: несмотря на весь шум вокруг «Death in Spite of», никто так и не разобрался в деталях работы приложения. Общественное мнение удовлетворялось объяснением, что реплики всех умерших — это всё же умело и правдоподобно состряпанное шарлатанство, за которым стоит нейросеть нового поколения. Особо въедливые персонажи расписывали стройные конспирологические теории, согласно которым западные спецслужбы через приложение выведывают у русских секреты. Правда, не совсем было понятно, что это за странные секреты, выуживаемые через виртуальный «загробный» мир…
«Нет, — думал Витя, — всё это что-то не то, не срастается…» К иконке «Death in Spite of» на экране он приблизился пальцем только на следующий день, хотя залипнуть в приложении его тянуло теперь постоянно. После загрузки появилось диалоговое окно общения с Проводником, который тут же спросил:
«Рад снова видеть, Виктор, хочешь, открою маленький секрет?».
«Это какой же?».
«Через приложение ты можешь заказать смерть любого человека».
Едва прочитав это, Витя поперхнулся и закашлялся. Походу, в шутках разработчики «Death in Spite of» решили себе не отказывать, раз в дело шёл любой трешовый психодел. Так это, впрочем, работает: чем больше жести в контенте, тем больше хайпа.
Поэтому он аккуратно уточнил:
«В каком смысле заказать? Типа, как киллеру?».
«Вроде того. Правда, для этого ты должен выйти на секретный уровень…».
«И как на него выйти?» — спросил на автомате Витя. Не то, чтобы ему хотелось кого-то заказывать — уточнил чисто ради поддержания диалога, — и Проводник ответил, разумеется, не добавив ни грамма ясности:
«Просто продолжай играть».
Тут же на экране появились менюшки со списком доступных для общения «мёртвых»:
— Пёс Филя.
— Бабушка.
— Лена Астахова.
Витя вздрогнул и нахмурился… Кажется, в прошлый раз Лены тут не было. Вообще, всплывшее в «Death in Spite of» имя Лены заставило похолодеть — вот уж кого-кого, а с ней он общаться точно не будет. Потому что… ну его на хрен. «Да не может про неё ничего знать это сраное приложение! Это просто нереально!»
И он тут же скипнул всё загруженное, выйдя в основное меню телефона.
Ближайшие два дня Витя жил словно в горячечной лихорадке, перемалывая настырно лезшие в голову мысли. С одной стороны, хотелось понять, в чём весь прикол «Death in Spite of», с другой стороны, шизофренические диалоги с приложением окрашивали всё происходящее в какую-то малоприятную и нездоровую шутку. Да чего там, дело явно пахло криминалом, если на секунду поверить, что всё это всерьёз. Лена Астахова там объявилась, ага…
Он попробовал нагуглить про заказ людей с помощью приложения, но в сети по этой теме ничего не было. Это что же, «Death in Spite of» только ему одному предложило заказать человека? Да ну, бред, всё это полный и невменяемый бред. Но что же делать, как всё это разруливать, чтобы не вляпаться во что-то неприятное? Удалить приложуху? Да запросто, в общем-то, вот только…
Смертоносная иконка костлявой мадам в капюшоне с косой наперевес по-прежнему притягивала взгляд, маня недосказанностью. И он, наконец-то, решился. Сразу про себя оговорившись: на провокации Проводника поддаваться не будет, просто выберет в меню «бабушку» и попробует прощупать хоть что-то через неё.
На удивление, в этот раз «Death in Spite of» не пробовала сама с ним вести диалоги. После загрузки вылезли всё те же меню, и Витя, не задумываясь, жмякнул пальцем по «бабушке».
Курсор секунд пять помаргивал, как будто всматриваясь в глубины его души, затем неуверенно поползли буквы:
— Вить, а ты чего меня избегаешь? Убежал в прошлый раз, даже не попрощался…
Вздохнув, он отстучал в ответ:
— Да нет. Ну просто я до сих пор в шоке. Всё это так странно… Я ведь никогда даже не верил в загробный мир. И сейчас думаю, может, это всё байда.
— Что за байда, Вить? Выражайся понятнее, я ведь слов таких не знаю даже. Вечно ты меня прикалываешь.
Что удивительно: именно так бы бабушка с ним и разговаривала, выученное когда-то доисторическое слово «прикалываешь» употребляла к месту и не к месту, желая, видимо, показать, что она с молодёжью на одной волне. Таких личных нюансов в общении между людьми ни одна нейросеть не обнаружит, Витя был в этом уверен.
— Ну ок, допустим, я верю. Ты — моя бабушка. Моя мёртвая бабушка. Объясни только, откуда ты вещаешь? Как выглядит этот загробный мир? Как ты в нём выглядишь?
— Ох, Витенька, и не спрашивай. Тут такая беда, что я и сама не очень-то понимаю, что происходит. Но чувствую, ох, страшно чувствую.
— Что чувствуешь?
— Как будто нахожусь в какой-то каше, Витенька. Страшно неприятная каша: холодная, склизкая, колючая, она облепляет с ног до головы, и ничего с ней сделать нельзя. Ни стряхнуть, ни вылезти из неё… Мне иногда кажется, что эта каша я сама и есть. И всегда ей была, когда жила то бишь.
Что на это отвечать, решительно непонятно. Бабушкина загробная каша оседала в голове Вити кашей собственных бессвязных мыслей.
— Послушай, ба, — начал он печатать неуверенно. — А как это вообще работает? Ты общаешься со мной тоже по телефону? Но ты же вроде даже эсэмэски отправлять не умела, когда была живой…
— Почему по телефону? Вить, я просто с тобой говорю. Слышу твой голос, отвечаю тебе. Даже вижу тебя, правда, смутно — в этой густой каше ничего не разобрать. Хотела бы тебя обнять, приголубить, да не могу… Каша вокруг, липкая каша, не могу сделать ни движения.
Витя глубоко вздохнул и глянул с тоской в окно — там в городском мареве плавилось жгучее июльское солнце.
— Вить… Скажи, а тебе ничего не было из-за Леночки? После того как ты её убил?
Едва это услышав, Витя размахнулся и с раздражением швырнул телефон в приоткрытую оконную створку.
Автор: Филипп Хорват
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ