Глава 48.
Лариса, зашла на кухню, на столе лежали остатки вчерашней пищи и грязная посуда, в умывальнике стояла кастрюля, заполненная водой.
- Предстоит битва, — прошептала она и принялась за работу, задёрнув шторы. – Отсутствие освещения – моё лучшее состояние души.
- Как я живу? – спрашивала она себя. – Я приличная девушка и всё у меня в полном порядке. Я не совершаю легкомысленных поступков. Правда, вчера чуть не сорвалась. Будь на месте Ивана Ивановича Игорь, могли бы пасть мои бастионы. Ой, о чём это я? Какой грех, даже думать об этом. Потому, что осознаю, что могу всё испортить. Но с другой стороны, как только мы сошлись со Стёпой, моё время затормозилось. И всё это продолжалось до тех пор, пока не состоялся этот разговор на работе. Будь он не ладен с её ответом. А ведь я до сих пор не понимаю, что плохого в однообразном и скучноватом существовании?
Вымыв всю посуду и расставив её в шкаф на сушилку, Лариса снова вымыла руки и лицо.
- А если положить руку на сердце? – решила она. – Если не думать, что порой меня накрывает невыразимый ужас, что всё вокруг меня ежедневно меняется и это меня не только огорчает, но и ввергает врасплох. Я вспоминаю, как мой папа всё время бездоказательно ревновал маму. Слава Богу, мы со Стёпой не изводим друг друга ревностью, но буквально за неделю до дорожного происшествия со Стёпой, я пришла к выводу, что отсутствие ревности у нас объясняется не чем иным, как недостатком любви. Какая гадость! Я всё сделаю, что бы отделаться от этих мыслей.
Приводя в порядок кухню, она почти позабыла о сне, приснившемся ей этой ночью.
- Сон, сон, — прошептала она. – Что в нём было такого, что заставило меня проснуться потной и в слезах?
Неожиданно, появилась, дрожь в теле и её стало снова знобить.
- Во всём виноват сон, — решила она, присаживаясь к столу. – Да я видела во сне своего Степана. Что же здесь плохого? Он лежал как прежде рядом со мной на нашем стареньком диване с улыбкой на устах и нежно целовал меня.
- А кто эти мужчины у нас в комнате? – спрашивал он.
- Какие мужики? – вздрогнула я.
- Смотри, — ответил он и показал в дальний угол комнаты, где стояли двое мужчин.
- Вы кто? – спросил Степан.
- Я начальник Ларисы, а это молодой врач Игорь мы оба помогали Ларисе, когда ты отсутствовал дома. – Донёсся из угла комнаты глухой голос Ивана Ивановича.
- Как помогали?
- Ты, лучше спроси Ларису, она тебе всё расскажет.
- Когда я был в больнице, кто-нибудь из вас навещал Ларису?
- Всё к Ларисе, — ответили они в унисон и тут же растворились в дымке.
Лариса повернулась к Стёпе, но и он «растаял». Она осталась в комнате в одиночества на одноместной кровати.
- Что я здесь делаю, — спрашивала она себя, внезапно обнаружив себя лежащей в своей подростковой спальне.
Закипел чайник на плите, она встала из-за стола, налила в чашку кипяток и опустила пакетик, накрыв чашку маленьким блюдцем.
- Давно мне не было так тяжело, — мыслила она. – Моя иллюзорная стойкость постепенно стала рассыпаться на крохотные части. То душевный дискомфорт с ощущением пустоты, то поток слёз. Пропала куда-то радость бытия, её место в душе мало-помалу стала заполнять пустота и раздражительность. Последние полгода я существовала, потому, что надо было жить. И я жила машинально. Мой внешний вид по-прежнему демонстрировал, что у меня всё хорошо, но под оболочкой пряталось что-то догоравшее, лишенное живой энергии. Но то, что случилось вчера, окончательно лишило меня сил.