Молодая няня, по нелепой случайности, оказывается запертой на балконе многоэтажного дома в тридцатиградусный мороз. Балконная дверь бронирована, попасть обратно в квартиру невозможно. За стеклом – двухлетний малыш, который остался совсем один…
Начало ЗДЕСЬ
Часть 2
Маша ещё не осознала, что произошло, но руки и ноги уже налились свинцом. Она даже дышать перестала. Казалось, весь мир вокруг замер. Даже ветер, до этого неистово хлещущий по лицу деляной крошкой, застыл. Щёки пылали жаром. Она снова толкнула дверь. На этот раз посильнее. Та не шелохнулась. Приложилась плечом. Безрезультатно. Ручка двери повёрнута вниз. Яна попрощалась с ней, захлопнула дверь и машинально повернула ручку вниз.
Малыш, сидящий перед телевизором и внимательно следящий за любимыми героями, растянулся в широкой улыбке и беззвучно захохотал. Беззвучно потому, что Маша не могла слышать его смеха сквозь толстое, прочное стекло.
Всё это случилось в считанные мгновения, но их хватило для того, чтобы Яна, неуклюже топающая по скользкому льду на высоких каблуках, успела добраться до автомобиля мужа. Маша так резко рванула к перилам балкона, что чуть не вывалилась наружу.
– Яна! – завопила она так громко, как только позволяли голосовые связки. – Эй! Подожди! Яна!!!
Силуэт подруги едва различался сквозь плотно летящие клубы снега. Маша кричала что есть мочи. На глаза, от боли в горле, навернулись слезы. Окоченевшие пальцы впились в новенькие пластиковые перила балкона, а тело наполовину свесилось над чёрной ледяной пропастью.
Она кричала, но прекрасно понимала, что вой ветра и шум хлещущей ледяной крошки заглушает голос. Яна распахнула дверь машины и села внутрь. Включились фары. Тяжёлый внедорожник медленно двинулся с места. Маша ещё раз крикнула. И это уже было не имя закрывшей её на балконе подруги, а протяжное и хриплое «бля-я-ядь!». Её не услышали.
Автомобиль катился вдоль дома, вальяжно проезжая под балконом, на котором тряслась от холода и ужаса Маша. Она в панике стала озираться по сторонам в поисках хоть чего-нибудь, что можно было бы сбросить вниз, чтобы привлечь их внимание. Но на балконе ничего не было, кроме ледяной крошки. Девушка стала торопливо сгребать её и мять, пытаясь соорудить снежок. Лёд, вместо того чтобы лепиться, только больно впивался в ладони, на которых теперь выступили крошечные капельки крови. Лишь сумев немного растопить кристаллы дыханием, удалось слепить некое подобие небольшого, но плотного снежка.
Маша снова перегнулась через перила и с ужасом обнаружила, что внедорожник Игоря уже сворачивает к выезду из двора. На размышления времени не было. Девушка размахнулась, насколько могла сильно, и швырнула снежок вдогонку уезжающему автомобилю.
Как же медленно он падал! Она видела, как снежок пролетает один этаж, затем второй, третий. Это были три вечности, слившиеся в одну. Затем его осветил редкий свет одного из горящих окон и в следующий миг – снова темнота. Капот автомобиля уже скрылся за углом дома. Снежок летит прямиком в него. Маша видит силуэт подруги, сидящей на переднем сидении и освещаемой тусклым светом приборной панели. Ещё этаж. Ещё… Из-за угла теперь виден только багажник внедорожника и красные габаритные огни.
На короткое мгновение мигнули фонари «стопов», но на скользкой дороге машина тормозила очень неспешно. Видимо, автоматический шлагбаум на въезде во двор поднимался медленно, и Игорю пришлось притормозить.
Третий этаж, второй, первый. Хлоп! В красном свете габаритных огней было видно, как плотная ледяная снежка разлетается на мелкие кусочки в разные стороны и оставляет на обледеневшем асфальте узор в виде множества лучей. Мимо…
– Чёрт! – прорычала Маша и с силой ударила кулаками о перила.
Закоченевшие пальцы тут же отозвались пронзительной болью, и эта боль стала последней каплей отчаянья. Она закусила нижнюю губу, прижалась спиной к боковой стене балкона и медленно сползла на пол. Во рту разлился привкус железа, а по щекам покатились горячие слёзы. Они крупными каплями спускались к подбородку и моментально остывали, обжигая кожу ледяным холодом. Маша обернулась к мальчику, но сквозь пелену слёз смогла разглядеть только его размытый силуэт. Малыш сидел в центре комнаты лицом к экрану и радостно размахивал маленькими ручонками над головой.
– Господи… – беззвучно выдавила Маша. – Боже мой. Что теперь делать? Кирюшка… Господи, что мы наделали!?
Чем больше она говорила, тем сильнее плакала. Постепенно всхлипывания переросли в рыдания, а спустя минуту Маша уже не могла ничего говорить. Она закрыла ладонями лицо и не могла остановиться. Было страшно смотреть на ребёнка, которому совсем недавно исполнилось два года, и который теперь оказался запертым в одиночестве на всю ночь.
«Боже, пусть он посмотрит эти мультики и уснёт. Пусть даже на полу! Да хоть на потолке, только пусть уснёт! Умоляю! Господи! Пусть спит! До утра! О, Боже…»
Её рыдания постепенно пошли на убыль, а из оцепенения вывел стук. Она даже не сразу поняла, что слышит его. Стук был очень тихим и в шуме ледяного снега сначала показался стуком её собственного сердца, доносящимся из груди.
Маша спешно утёрла слезы и обернулась к двери. Прямо за ней стоял малыш. Он маленькой ладошкой хлопал по стеклу. Нижняя губа искривилась, а на глазах выступила влага. Было видно, что он вот-вот заплачет. Видимо, одиночество стало его пугать, и он стал искать «Асю», а когда обнаружил её плачущей на балконе, и вовсе раскис.
– Эй, – Маша постаралась улыбнуться, подобралась вплотную к стеклу, положила на него ладони и помахала мальчику. – Кирюшка, не плачь. Ну?
Тот на мгновение успокоился, его нижняя губа приняла обычную форму, но лицо всё ещё оставалось грустным.
– Тётя Ася тут застряла немножко, но мы с тобой ведь большие. Да? – Ей стоило колоссальных усилий, чтобы снова не сорваться на плачь. – Да, малыш. Мы с тобой большие. Мы справимся. Всё будет хорошо.
Мальчик, конечно же, не слышал её слов. Всё, что она говорила, скорее, говорила себе. Ей срочно нужно было успокоиться и начать мыслить трезво. Иначе всё могло закончиться совсем не так, как она только что пообещала. И то, что она это понимала, означало, что первый шаг в верном направлении уже сделан. Отлично!
Ответственность. Вот, что сейчас действительно важно. Никакой паники! Никакой жалости к себе! Никаких эмоций! Только прагматизм! Только трезвый расчёт и верные действия! Произошло то, что произошло. Исправить положение – увы – не вышло. Но это не повод для отчаяния. Не повод опускать руки. Слишком высока цена. Слишком высоки ставки. В трёх сантиметрах от её ладоней стоит маленький человек, жизнь и здоровье которого полностью зависит от неё.
Маша посмотрела на ручку двери с внутренней стороны и с досадой отметила, что малыш при всём желании до неё не дотянется. Она закрыла глаза, сделала глубокий вдох и постаралась полностью расслабиться. На миг ей это удалось, но очередной порыв ветра, задувающий под куртку, заставил снова напрячься и съёжиться. Несмотря на это она широко улыбнулась, вытерла остатки слёз и показала мальчику язык. Тот в удивлении распахнул большие круглые глаза и, смутившись, широко улыбнулся. Она увидела его четыре зуба и захохотала.
Этот смех окончательно привёл её в чувства. Маша сложила губы бантиком и прильнула к стеклу, оставляя на нём аккуратный отпечаток помады. Мальчик захлопал в ладошки и снова засмеялся. Она послала ему воздушный поцелуй. Тогда он уверенно подошёл к стеклу с обратной стороны и тоже поцеловал. Посмотрел на свой отпечаток. Удивился, что пятнышка нет. Снова поцеловал. Снова удивился. Маша рассмеялась сильнее. Оставила на стекле второе пятнышко. Малыш попытался дотронуться до него пальчиком. Даже слегка потёр, а когда понял, что стереть не получается, смутился.
Маша уткнулась в стекло носом и прижалась сильнее, от чего её ноздри расплылись по стеклу. Мальчуган захохотал и даже шлёпнулся попой на пол. Девушка рассмеялась в ответ, и от её дыхания стекло покрылось изморозью. Она стёрла её рукавом и увидела кончик маленького носа, уткнувшегося в плоскость бронированной двери.
Малыш ещё некоторое время покривлялся, но вдруг отбежал вглубь гостиной, явно заинтересовавшись чем-то происходящим на экране. Ей не было видно, что показывают, но она мысленно благословила тех людей, которые придумали транслировать мультфильмы круглосуточно. Кабельное телевиденье! Маша терпеть не могла зомбоящик, и сама его практически никогда не смотрела, отдавая предпочтение просмотру фильмов на компьютере, но в этот вечер в полной мере прочувствовала всю мощь и спасительную силу этого шедевра человеческого гения.
Кирюша пару минут приплясывал на ковре, периодически хлопая в маленькие ладошки, и снова уселся на своё место перед экраном. По всей видимости, до этого была рекламная пауза, и малыш потерял интерес к телевизору. Теперь же снова начались мультфильмы, а значит, всё же есть надежда, что он всё-таки уснёт.
Только сейчас Маша смогла немного расслабиться и тут же почувствовала, как сильно замёрзла. Зубы стучали. Ноги в комнатных тапочках закоченели до такой степени, что пальцы просто онемели. Короткая юбка, едва прикрывающая бедра, открывала колени, обтянутые тонкими капроновыми колготками. Куртка была довольно тёплой, но долгое сидение без движений на пару с сильным ветром остудили и то, что находилось под ней.
Её трясло. Маша медленно разогнула колени и выпрямилась. От этого стало холоднее. Она принялась топтаться на месте, похлопывая себя руками. Пальцы на ногах заныли от боли.
«Это хорошо. Так должно быть. Значит, кровь растекается. Значит, начинаю их чувствовать. Значит, все делаю правильно. Только не паниковать. Надо двигаться».
Она посмотрела через стекло. Мальчик сидел на прежнем месте и не обращал на неё никакого внимания.
– Умничка, Кирюха. Молодец. Смотри мультики, солнце. Смотри, мой хороший.
Чем больше она двигалась, тем теплее становилось. Постепенно согрелись ноги и ступни. Несколько раз присела и обнаружила, что это согревает ещё лучше. Растёрла снегом ладони и лицо, спрятала руки в карманы и те налились приятным жаром.
– Хорошо, отлично. Ты молодец, Машка. Ты всё делаешь правильно. Ты молодец.
Вместе с теплом вернулась и кое-какая уверенность. Пока всё шло не плохо и это внушало определенный оптимизм. У неё получается согреться, и сил для этого должно хватить до приезда подруги, а малыш так заинтересован мультфильмами, что остаётся только молиться, чтобы рекламные паузы между ними выходили в эфир как можно реже и короче.
Яна просила её покормить сына, но есть надежда, что интерес к телевизору поборет чувство голода и мальчик сможет уснуть без ужина. По крайней мере, Маша на это очень рассчитывала. А что ей оставалось делать?
Стоп! Она даже оторопела от внезапно пришедшей в голову мысли. Такой очевидной и такой простой, что ей даже стало обидно, что она до сих пор её не посетила. Позвать на помощь! Ну, конечно! Попросить, чтобы кто-нибудь набрал номер Яны и сказал, что ей нужно срочно вернуться домой. Хотя, нет… Не выйдет. Маша не помнила наизусть номер мобильника подруги. Тогда хотя бы в полицию! Пусть разыщут их! В городе много клубов, но не так много таких, в которых не побрезгует отдохнуть Янкин благоверный.
Маша подошла к перилам и, перегнувшись, посмотрела вниз. Двор был пуст. Единственным его обитателем был припаркованный автомобиль, мерно мигающий синей лампочкой сигнализации под лобовым стеклом.
Без паники, дорогуша. Чему ты удивляешься? Дом стоит особняком, чёрт знает где от жилмассива. Дом пустой, не заселённый. На дворе второе января. Все сидят по домам, опохмеляются или отсыпаются после праздников. Ясное дело, многотысячных митингов и демонстраций в такое время ожидать, как минимум, глупо. Но рано или поздно кто-то же должен пройти! Это, всё-таки, город. Здесь люди живут. Много людей. Надо ждать. Или орать. Может, кто услышит?
Маша ещё раз окинула двор беглым взглядом, глубоко вдохнула и уже собралась закричать, но влетевшая в лёгкие ледяная пыль тут же вынудила закашляться. На глазах снова выступили слезы. Теперь от кашля, который едва не довёл до рвоты.
– Чёрт… – она перевела дыхание, прикрыла рот ладонью и на этот раз смогла как следует вдохнуть. – Помогите! По-мо-ги-те!!! Кто-нибудь! Спасите! Эй!
Маша прокричала это несколько раз и прислушалась. Ничего, кроме шума ветра. Даже гула машин не слышно. Ветер заглушает все звуки.
Она обернулась назад и посмотрела через окно. Мальчика на месте не было. Маша подошла к стеклу вплотную, и принялась ощупывать взглядом пустую комнату.
– Боже… Где ты, Кирюха? Эй! Маленький! Ты где? Ты куда ушёл?!
Она сама не заметила, как снова сорвалась на крик. На этот раз вовсе не о помощи. Ребёнок не возвращался. Она принялась колотить кулаками по стеклу, но выходило нечто вроде ударов по бетонной стене. Не было обычного в таких случаях дребезжания или звона. Только тихие, глухие удары по твёрдой, плотной поверхности.
– Чёрт, чёрт, чёрт!!! Кирилл!!!
В дверном проёме показался мальчик. Он присосался ртом к маленькой бутылочке. Маша знала эту бутылочку. Из неё он пьёт воду. Она чуть не расплакалась от радости. На глаза навернулись слезы, а губы растянулись в улыбке облегчения. Маша помахала малышу, но тот не заметил. Он прошёл в гостиную, забрался на диван, улёгся на подушку и принялся неспешно пить, забрасывая поочерёдно одну ногу на другую.
– Умница, Кирюха. Какой ты уже взрослый и самостоятельный. Молодец. Умничка. Пей, золотко. А тётя Ася пока кого-нибудь позовёт на помощь. У-у-ух, как тёте Асе холодно, блин!
Пальцы на ногах снова начали коченеть. А ведь прошло не так много времени. Колени ныли от усталости. Хотя, они вполне могли ныть и от холода. Она уже не различала причины.
Вернулась к перилам и перегнулась через них наружу, оглядываясь по сторонам. Все окна двадцать седьмого этажа оказались темными и напоминали амбразуры какой-нибудь заброшенной средневековой крепости. Равно, как и окна двадцать шестого, двадцать пятого, двадцать четвёртого. Только на двадцать третьем этаже светилось кухонное окно и панорамное окно балкона. Вверху вообще всё оказалось непроглядно черно. Видимо, Янина семья пока была единственной, заселившейся так высоко.
– Эй! Помогите! Люди! Ау! Вызовите… вызовите хоть кого-нибудь! Помогите! Спасите! Пожалуйста! Э-э-эй!
«Боже, какой абсурд! Я нахожусь в городе-миллионнике! Среди миллионов людей! В элитном доме, в котором квартира стоит больше, чем я вообще смогу заработать за всю жизнь! Да что там квартира… Здесь одни только окна… Эти хреновы, долбанные, чёртовы окна стоят больше, чем я могу себе представить! И в этих хреновых, долбанных окнах не предусмотрено возможности открыть их снаружи! Ирония судьбы говорите? Вот она ирония! Вот настоящая, мать её, ирония! Меня отделяют три прозрачных сантиметра от человечка, который живёт в этом мире два года! Который в любой момент может выйти из комнаты и взять на кухне нож! Или сунуть пальцы в розетку! Или газ на плите открыть! Или в унитазе утонуть! А я тут стою, среди миллионов людей, и жду, когда этот маленький человечек что-нибудь подобное с собой сотворит! Вот это, блин, ирония!»
Автор: servalyst
Источник: https://litbes.com/balkon/
Больше хороших рассказов здесь: https://litbes.com/
Делитесь мнением о прочитанном, ставьте лайки, подписывайтесь на наш канал. Ждём авторов и читателей в Беседке!
#фантастика #рассказ @litbes #литературная беседка #фэнтези #рыцари и дракон #жизнь #юмор #смешные рассказы #книги #чтение #романы #рассказы о любви #проза #читать #что почитать #книги бесплатно #бесплатные рассказы #дом #сын #дерево #главные ценности жизни #мир