В июне Наташа родила девочку, дочку, как и мечтали Андрей с Любочкой. Назвали малышку Лизой. В это год Люба окончила школу и ей нужно было определяться в жизни. Она решила стать учителем, и уехал поступать в Курский педагогический институт.
На вопрос почему решила поступать в Курск, ответила: “Хочу быть поближе к бабушкам и деду, каждые выходные буду приезжать в Липовку, за столько лет скитаний по гарнизонам, мы очень редко бывали у них, поэтому наверстаю упущенное”. Сдав экзамены на отлично, она стала студенткой физико-математического факультета. Надежда Петровна, мама Наташи, очень радовалась рождению ещё одной внучки. Но к сожалению через три года умерла от сердечного приступа. А в конце восьмидесятых не стало и Ольги Петровны. Остался Виталий Алексеевич в Липовке совсем один. Как ни звали его Андрей с Наташей к себе, переезжать он отказался. На то время, они тоже переехали жить в Курск, купив там кооперативную квартиру. Андрей уволился из армии перед самым распадом союза, а вот сыновьям, которые пошли по его стопам, довелось испытать на себе все тяготы тогдашней перестройки. Но они выдержали, из армии не ушли и продолжали служить. Поддерживала Наташа связь и со своей подругой Тосей, Антониной Валентиновной, теперь все её величали только так. Потому что она сменила на посту председателя колхоза, Александра Фёдоровича Ступочкина, который дал ей когда-то путёвку в жизнь, отправив учиться на зоотехника. На похороны мужа Антонины, Александра, и приехали тогда Наташа с мужем в Липовку. На следующий день после похорон, возвращалась она от подруги домой. Проходя по Луговой, неожиданно услышала у себя за спиной.
— Наташа, здравствуй.
Она обернулась, у небольшого, вросшего почти по самые подслеповатые окошки домика, сидел сгорбленный, седой старик, и смотрел на неё. Она не могла понять, кто это. Стала вспоминать, домик принадлежал старикам Найдёновым, родителям Тамары Владимировны Скрябиной, но хозяева давно умерли. Да и Тамары с Николаем уже нет в живых. Как молния, осенила её догадка, неужели Иван. И тут старик подтвердил её мысли.
— Что, не узнала? — спросил он, — я теперь и сам себя не узнаю. Да Наташа, это я, Иван.
Она вернулась, и подошла к нему.
— Здравствуй Ваня.
— Присядь, — он указал на место рядом с собой, — поговорить с тобой хочу, прощения попросить. Я видел вчера тебя на похоронах у Александра, но подойти не решился, ты была с мужем. Да и похороны не самое удачное место для разговоров. Я знал что ты сегодня будешь у Антонины, поэтому с утра сижу здесь, жду когда домой пойдёшь. Повиниться перед тобой хочу.
— За что, Ваня?
— За то что обидел тебя тогда, в юности, любовь нашу предал. Жизнь меня наказала за это, но всё равно, уходить туда с таким грузом на сердце не хочется, мне ведь уже немного осталось.
— Ну что ты такое говоришь Ваня, тебе всего шестьдесят пять. Да и прощать мне тебя особо не за что. Всё давно в прошлом и ворошить его не стоит. Молодые мы тогда были, глупые, а кто по молодости ошибок не совершает. И любви у нас Ваня, не было, просто юношеская влюблённость. От того и разлетелась она на куски при первых трудностях.
— Нет я вину за собой чувствую, если бы я мать свою слушал, а не отца, то не случилось бы с нами, то что случилось. Это он зудел мне в уши, что мы с тобой не пара. Гулящей тебя выставить пытался, знал ведь что я в молодости ревнивым был. Вот он и оговорил тебя, рассказав будто видел как ты с солдатами на току любовь крутишь. Наломал я тогда дров. А потом Юльку с её мамашей в село принесло, они с папашкой моим сговорились поженить нас, и всё у них получилось. А лучше бы всё было по другому.
— Ладно Ваня, не терзай себя воспоминаниями. Я давно тебе всё простила.
— Правда? — Иван с надеждой посмотрел Наташе в глаза.
— Правда.
— Спасибо тебе Наташа, сняла камень с души.
Она хотела встать и уйти, но он остановил её.
— Погоди Наташа, посиди ещё немного, расскажи как живёшь.
— Хорошо живу Ваня, детей на ноги с мужем подняли, все при деле, у каждого своя жизнь. У меня ведь их четверо. Дочки замужем, старшая с мужем в Петербурге живёт, в школе преподаёт, младшая с нами в Курске, тоже замужем, и тоже учитель. Только Люба математику преподаёт, а Лиза музыку. Наверное от бабушки, способности свои переняла. Сыновья, как и отец, военные. Четверо внуков у меня, бабушка я уже Ваня. А ты как живёшь, и почему здесь оказался? Ты ведь кажется директором крупного завода в Харькове был.
— Ох Наташа, жизнь меня помотала, так, что в страшном сне не приснится. Сначала да, как только поженились с Юлькой, всё у нас хорошо было. Но она по своей натуре гулящей оказалась. Ну и пошло поехало у нас, у неё любовники у меня в отместку любовницы. В общем, куролесили мы, пока до папаши её не дошло, промыл он нам тогда мозги, в основном доченьке своей, я думал за меня он ничего не знает, но ошибался. Всё этому старому лису было известно. Но нужен я ему был, для его тёмных делишек, потому и разойтись с доченькой своей не дал, наоборот, за границу отправил. Когда назад вернулись, должность директора по производству мне отдал, сам с поста генерального правда так и не ушёл. К тому времени у нас уже Наташка родилась. Думал ну вот, жизнь наконец то наладилась, семья, ребёнок, а оказался, что сильно ошибался. Тестюшка мой, зло на меня затаил, за то что изменял его доченьке, да и вообще, не по двору я ему был. Я же говорил, делишки он всякие проворачивал, а меня в тёмную использовал. Когда всё открылось, у меня просто волосы дыбом встали. Торговал он деталями с завода направо и налево, а ведь у нас секретный цех был, работал на оборонку. Короче стали копать, а на документах везде моя подпись. Ну и загремел я на десять лет, хорошо что хоть под расстрельную статью не подвёл старый урод. А тут и Юленька сюрприз преподнесла. Дочь оказалась не моя, разошлась она со мной и укатила в Москву забрав Наташку. Пока я сидел, мама умерла, а отца Наташенька моя любимая так обработала, он на неё дом наш переписал. Они с мамашей её, продали тут всё, и с Вадимом этим, отцом Наташкиным в Израиль укатили. У него оказывается мать еврейкой была, только тогда об этом особо не распространялись. Отец русский ну и он соответственно русский. А когда перестройка эта началась, тут-то они и полезли из всех щелей. Короче отбыла моя бывшая семья, на историческую родину. Да, Наташа, я тебе сейчас скажу,ты смеяться будешь. Знаешь кто этот Вадим?
— Кто?
— Тот самый, из-за которого мы тогда поссорились. Представляешь, и тут мне гадёныш подгадил.
— Да быть такого не может, Ваня.
— Может, ещё как может, Наташа. Не знаю где и как, моя бывшая жена познакомилась с ним, но как говорится, нашли два сапога, себе пару. Связь у них долгая была. Этот вояка всё ждал генеральских погонов, а как дождался, сразу из армии уволился, с женой развёлся и с Юлькой моей расписался. А я когда освободился, в село вернулся. Дома нет, там уже чужие люди живут, хорошо хоть вот эта дедова лачуга осталась. Вот так и живу здесь.
— Странно, а мне Тося о том что ты в село вернулся ничего не писала.
— Это я её просил, стыдно мне было, за свою жизнь, не хотел чтобы ты про это узнала.
— И ты что, теперь совсем один?
— Да нет, дочка ко мне приезжает, помогает, пенсия по инвалидности совсем крошечная.
— Постой Ваня, ты же сказал что дочка в Израиле.
— Это Наталья, дочка этого самого Вадима, а ко мне родная приезжает, Сонечка моя. Я её и мать её предал, променял на сытую жизнь за границей, а они простили. Катерина правда замужем, хорошо живёт. Но как только узнала что со мной приключилось, то поддержала меня, в тюрьму писала, посылки слала. Теперь вот Соня меня поддерживает, приезжает, внуков привозит. А мне после смерти и оставить им нечего, кроме вот этой развалюхи.
Вот такая у меня жизнь получилась, Наташа. Как в сказке, было всё, а оказался у разбитого корыта. Лежу иногда ночами и думаю. Какие же мы порой слепые. Счастье вот оно, рядом, протяни руку и бери, а мы не видим, всё за призрачными химерами гоняемся. Так и проходит оно мимо нас стороной.
— Ничего Ваня, не отчаивайся, главное, что жив, и дочка тебя не бросает. Это ведь тоже счастье. Ну до свидания, пойду я, а то муж со свёкром наверное меня уже потеряли, с утора из дома ушла и до сих пор нет меня.
Наташа шла домой и думала: “ Да счастье оно такое, рядом ходит, но не каждый его разглядит. Спасибо тебе Господи, что позволил своё разглядеть”.
Через полгода после их встречи с Иваном, он умер, хоронила его дочь, Катерина, Тося, и Наташа с мужем, больше никого не было.