НАЧАЛО
Теперь звезды сошлись на Фиоленте. Место, с одной стороны, редкой красоты, с другой – вполне доступное: всего 15 километров до центра Севастополя, час с небольшим до аэропорта в Симферополе. А в самом крайнем случае мог выручить и ближний военный аэродром Бельбек. Группа «КИНО», которая задействована в фильме в полном составе, уже не могла позволить себе зависнуть где-то в глуши – слишком много одновременно запущено проектов. Теперь у них были деньги, все хотели их в гости… А вот времени не было совсем. Особенно переживал Гурьянов: у него уже в первых числах октября намечалась выставка в Будапеште.
– Тебя убьют в самом начале, – успокоил его Цой, – и можешь ехать. А к озвучке вернешься.
Идею фильма Нугманову подал именно Виктор. За основу сценария, написанного всего за месяц, были взяты фильмы «Семь самураев» и «Великолепная семёрка». История получилась такая: непрерывные национальные распри сотрясают и опустошают страну, многочисленные разбойничьи шайки грабят и убивают крестьян. Жители одного из селений, которым стало уже невмоготу терпеть нападки местной банды байкеров, решают нанять тех, кто сможет их защитить. Собирается экзотическая команда наемников под предводительством Цоя, которая вступает в неравный бой с рэкетирами. Соратниками по борьбе становятся философ-фотограф Учитель, спортсмен-мотогонщик Игорь и модник в майке «Спасем мир», виртуоз уличных драк Юрик. К банде байкеров у них есть и личные счеты, ведь негодяи убивают их друга – художника Густава.
Особый шарм этой компании защитников должна придать барышня по имени Мэрилин на раритетном автомобиле ЗиС. По сценарию эталоном внешности героини стала, конечно, Мэрилин Монро. С поиском кандидатки на эту роль возникли сложности. Изрядно удивил своим предложением Гурьянов:
– А помните, как у Курехина в «Поп-механике» Владик Мамышев-Монро эффектно смотрелся в этом образе? Давайте его позовем!
Повисла пауза. А потом все участники разговора, в том числе Цой и Нугманов, смеялись чуть не до слез. Гурьянов снисходительно глядел на них, как на деревенских простачков, и заявил, что вообще-то не шутит. Дрэг-квин – это стопроцентная гарантия офигительной фестивальной судьбы для фильма из Союза за рубежом!
На что Виктор ответил – он, конечно, уважает Владика как художник художника. Но вот голая задница участника группы «АукцЫон» на фестивале во Франции год назад тоже имела огромный успех у публики. Потом, правда, долго спорили – была ли задница голой на самом деле или это так, показалось из-за особенностей балетного костюма. Но концептуально это ничего не меняет. Эффект голой задницы был достигнут.
Ехидные французские газеты назвали ее символом советского рока и лицом перестройки. Да и наши не отставали, журналисты донимали Виктора расспросами: «Вы говорите, что не хотите быть клоуном. Ну а поездки во Францию? В прессе писалось, что один музыкант показывал голую задницу. Стоило ли с голой задницей ехать туда, на Запад? Они ведь там это все видели». На что Виктор терпеливо говорил: «Я не отвечаю за группу «АукцЫон», я отвечаю за группу «КИНО». Никто из группы «КИНО» голой задницы не показывал. Мы стараемся минимально использовать, вообще не использовать каких-то внешних эффектов, а просто играть и петь. Поэтому на фоне «голой задницы» мы прошли более незамеченными».
– Ну раз вы ни фига не сечете в настоящем эпатаже, то можно попробовать на роль Мэрилин наших девчонок, писаных красоток – Улечку или Дженни, – продолжал генерировать идеи для фильма Гурьянов.
А вот это была неплохая мысль. Правда, Улечка Шестакова, озорная хиппушка-лапушка с тесемочкой на облаке белокурых волос, дудочкой и сумкой от противогаза, она же манекенщица Дома моды, сейчас пребывала в Австралии в статусе замужней дамы под фамилией Цейтлина. К предложению отнеслась с энтузиазмом – «о да, вы такие необыкновенные, как я вас всех обожаю и скучаю по вам, мои мальчики!» Но в процессе ночных телефонных переговоров стало понятно, что бюджет фильма не потянет приглашенную «звезду» с далекого континента.
Зато 23-летняя студентка «Мухи» Дженни Яснец, девушка с лукавыми глазами и тающей улыбкой, согласилась практически сразу – «м-м-м, да, любопытно». Они отлично монтировались с Цоем на пробах в эпизоде в «Сайгоне» – точнее, в кафе, которое должно было изображать в фильме это культовое место. В реальном «Сайгоне» теперь вместо кофе продавали итальянские унитазы. На роль крестьянского паренька Ионы в тех же «сайгоновских» эпизодах пробовался симпатичный студент Сергей с дружелюбным открытым лицом.
Иона сидит на бордюре у «Сайгона», обхватив голову руками.
ГОЛОС ЦОЯ. Иона!
Иона поднимает голову, лицо его залито слезами.
ЦОЙ. (Протягивает записную книжку). Забыл.
Иона прячет записную книжку во внутренний карман.
ЦОЙ. (Показывает фотографию). Это я оставлю себе. Не возражаешь?
Иона утирает слёзы.
ЦОЙ. О чём печаль?
ИОНА. (Всхлипывая). Этот лысый сказал, через час придёт...
ЦОЙ. Лысый?
ИОНА. Да, с татуировкой. Мы думали, он тот самый, что надо. Весь в шрамах.
ЦОЙ. Лучше бы спросили, кто ему эти шрамы оставил.
Цой ободряюще похлопывает Иону по затылку.
Во взгляде Ионы-Сергея сочетались отчаяние обманутого деревенского парнишки и жесткость человека, готового идти до конца. И все это вместе с восхищением героем. Но тут уж было непонятно – то ли предводителем команды наемников, то ли реальным лидером «КИНО». У Сергея уже был небольшой опыт работы в кинематографе. Он сыграл эпизодическую роль малолетнего правонарушителя в фильме «Свобода — это рай», снятого его отцом, режиссером Сергеем Бодровым.
Съемочный день, как и говорил Цой, начался в 8 утра, и был он напряженным, вдохновенным и безумным. Нугманов не относил себя к сторонникам подхода типа «Фильм готов — осталось его только снять» и считал, что деятельность по заранее созданному тщательному плану убивает жизнь. Импровизация – конечно, в известных пределах – только приветствовалась. Однако административная часть съемочной группы имела на этот счет иное мнение. Если так пойдет и дальше, то они допустят неслабый перерасход дефицитной пленки и даже при жестком, практически потогонном графике работы 6/1 вряд ли успеют отсняться до конца октября и выйти на стадию монтажа.
Сегодня снимали убийство художника-Густава и прибытие команды защитников-мстителей во главе с вожаком-Цоем в крестьянскую деревню. А ближе к вечеру взялись за отдельные эпизоды столкновения с бандой байкеров и обучения мирных земледельцев приемам ведения боя. Прыжки с крыш вместе с перестрелками особенно эффектно смотрелись при закатном свете.
Сьемки продолжались до глубокой ночи, когда над Фиолентом взошла луна и зажгла в море серебряную дорожку.
Клуб. Интерьер.
Мужики спят на полу. Цой будит Игоря.
ЦОЙ. Возьми двоих человек, подмените Учителя.
Игорь уходит. Цой укладывается на подстилку и закрывает глаза. Кто- то тихо тянет заунывную песню про ворона. Ионе не спится.
ИОНА. А ты бы смог командовать полком?
ЦОЙ. (С закрытым глазами). Смог бы, Иона, смог.
ИОНА. А дивизией?
ЦОЙ. Да, Иона.
ИОНА. А целой армией?
ЦОЙ. Да.
ИОНА. (Приподнимается на локоть). А всеми войсками страны?
ЦОЙ. Смог бы.
ИОНА. Ну, а в мировом масштабе?
ЦОЙ. Нет, в мировом не смог бы.
ИОНА. Почему же?
ЦОЙ. Я невыездной. Спи.
Пробежки по жаре и бесконечные постановочные драки так вымотали «киношников», что они снова решили не возвращаться в гостиницу в Севастополе и остаться ночевать тут, на «Каравелле» вместе со съемочной группой, под стрекот цикад. Да и фиг с ним, что ночи уже прохладные, а из еды опять рыбные консервы с макаронами.
Только Георгий в категоричной форме пожелал, чтобы его отвезли к цивильному туалету, ванной и постели. При этом он с достоинством денди смахивал с белоснежной, хотя и в пятнах «помидорной» крови рубашки семена растущих здесь в изобилии «бешеных огурцов»: «Спасибо, что не алюминиевые». А Виктор, Игорь и Юрий хотели уже просто доползти до душа на улице и лечь спать где-нибудь. Да хоть прямо в клубе турбазы, где только что вместе с Сережей Бодровым создавали киноаллюзию на «Чапаева».