Впереди Новый, 2023-й год. Елки, подарки, шампанское, дежурный оливье, хорошее настроение и время. Время сказок...
Не так давно я имел удовольствие ознакомиться с фанфиком -
"И звезда с звездою говорит...", автором которого выступила Martius, по сути впервые попробовавшая себя в написании подобных произведений. Эта прекрасная история, которая могла бы произойти в действительности, по словам автора - во многом основана на реальных событиях, описанных мной в книгах "Виктор Цой.Последний герой современного мифа" и "Виктор Цой. Последний год".
Новогодние выходные - как раз время для прочтения подобных сказочных историй. Ведь иногда действительно очень хочется попасть в сказку, и так сказать, "увидеть древнюю Москву"...Или, скажем, попасть на совместный концерт Цоя и Шатунова. Почему бы и нет?..
Поскольку произведение достаточно приличное по размеру, для удобства прочтения я буду публиковать его постепенно, по частям. Свое отношение к теме и мнения о прочитанном Вы, мои дорогие читатели, можете писать в комментариях под текстом.
Итак...
«В надежде, что Время двинется вспять…»
Виктор Цой
«Смешной историей является знакомство Виктора Цоя и всей группы "КИНО" с группой "Ласковый май" и Юрием Шатуновым и его директором Аркадием Кудряшовым на гастролях. Мы всегда были уверены, что это вызовет как минимум изжогу у Вити и вообще всей группы. Но когда мы в каком-то городе на Украине пересеклись с "Ласковым маем" на гастролях — наоборот, сам Виктор и Игорь Тихомиров высказали огромное желание познакомиться с группой "Ласковый май". Мы пошли к ним в гости и общались долго. После этого Витя сказал, что у него есть очень много песен, которые он писал будучи совсем молодым, песен про любовь и романтических, и соответственно, он считает, что надо ближе познакомиться с Юрием Шатуновым и дать ему эти песни, пусть эти песни поет вот такая группа, как "Ласковый май"…
Юрий Горошевский
«Я был лично знаком с Виктором Цоем. Мы жили вместе в одной гостинице на Украине, в городе Запорожье, это был, по-моему, 1990 год,гостиница "Интурист", общались, и это было здорово. Мы не делили друг друга, типа — попса или рок…Мы просто были музыкантами, которые вместе жили, тусовались в тот момент. Мы даже вместе делали сейшены. Например, садились мои музыканты, его музыканты и все начинали лабать, и кто что угодно пел… Это было круто».
Юрий Шатунов
- Ну что, кто с нами? - Виктор Цой обернулся на пороге гостиничного номера.
- О нет, я сегодня пас, - Георгий Гурьянов всматривался в отражение в зеркале. – Да и Макаренко из меня никакой.
- У меня планы на вечер, - загадочно протянул Юрий Каспарян, лежа на диване. – А вы что, в гости с пустыми руками?
- Почему с пустыми? Вот, - в руках у Игоря Тихомирова булькнула коробка «Золотого кольца».
- Ты чего, детям – водку? – изумился Цой.
– «Помилуйте, разве я позволил бы себе налить этим детям водки? Это чистый спирт!» – мгновенно выстрелил почти булгаковской цитатой Гурьянов.
Под общий хохот Виктор вернулся в номер и взял из шкафа кубинский ром – подарок поклонников.
- Ром с пепси-колой – напиток звезды рок-н-ролла. Пошли, - Цой качнул головой к выходу. - В баре еще чего-нибудь возьмем.
Большой гастрольный тур «Кино» 1990-го года по Союзу стартовал в феврале, но уже к концу марта жизнь «на колесах» музыкантов порядком утомила. Чуть ли не каждый день по два концерта, переезды, снова концерты - гастрольная рутина. Это был первый тур, который зарядил новый менеджер Юрий Айзеншпис или Шпис, как называли его в музыкальных кругах.
А началось все с облома - сорвались сразу пять концертов в Мариуполе. Виктор Цой должен был петь там один, без «Кино». Но заявленный принимающей стороной цирк оказался цирком-шапито. Выяснилось это буквально накануне, когда все билеты уже продали. Правда, Цой еще не вылетел из Москвы и администраторы успели дать ему отбой. Просто побоялись везти в тряпичный шатер под февральским снегом и дождем. Пришлось объяснять зрителям, что Виктор внезапно заболел. «Да чего вы испугались? – говорил Цой организаторам. – Ну, отыграли бы. И не убило бы нас там током…»
И вот в марте в Запорожье еще косяк. Почти одновременно с «Кино» сюда прибыл «Ласковый Май» - в ту же гостиницу «Интурист», в тот же Дворец спорта «Юность». И не какой-то там левый состав, а с Шатуновым и Разиным. Конечно, Айзеншпис, который приехал чуть раньше, уже высказал все, что думает о могучем интеллекте организаторов. Да, обе группы прочно занимали верхние строчки советских хит-парадов (хотя в ТАССовском Май был все-таки на первом), но ситуация получилась идиотская. «Они что, хором петь будут!?? - метал молнии Юрий Шмильевич. - Пусть хоть сцену от трусов и лифчиков очистят перед «Кино»!». Успех «Ласкового Мая» раздражал Шписа, который ревниво относился к финансовым показателям других музыкальных предприятий.
Теперь команда организаторов ждала реакцию самих «киношников». И приготовилась, что все это может вызвать как минимум изжогу у Цоя и вообще всей группы. В среде рок-фанов ходил грубый анекдот: «Металлист тяжело заболел. Встревоженная мать не отходит от кровати сына. - Может, цепями погреметь? - Не-е-е. - Хочешь, «Коррозию» на полную включу? - Не надо. - Ну что сделать, чтобы тебе легче стало? - Поставь «Ласковый Май», может, вырвет».
Солнечным утром 23 марта 1990 года, в день первого концерта в Запорожье, группа на «Чайке» подкатила к «Интуристу». На самом деле советский лимузин принадлежал первому секретарю компартии УССР - он дал его специально для «КИНО», чтобы перемещаться между городами союзной республики.
«Пошел в........!» - прорезал просторный холл гостиницы вроде как знакомый голос, когда Цой со товарищи вошли в стеклянные двери. Внутри прямо у входа происходила какая-то веселая возня. Несколько парней играли в модный сокс скрученными в тугой узел носками. Один из них как раз в этот момент пытался подбить тряпичный шарик пяткой, а ему мешали.
Хмурый невыспавшийся Цой, проходя мимо, машинально отбил в сторону парня падающий сокс своим стильным ботинком с металлическими вставками. И двинулся дальше к стойке администратора. Хаки-сак, или «японский мячик», был излюбленной игрой группы «Кино».
- Здра-а-сьте! – раздался за спиной Цоя нестройный, но многочисленный хор голосов. Виктор обернулся:
- Здравствуйте.
Тот самый лохматый парень в майке «Skate» и черных джинсах с любопытством смотрел на него из-под густой челки, щурясь от солнца.
- О, это ж Шатунов! Мы что, с «Ласковым маем» пересеклись? – оживились «киношники». – Вот это поворот!
Концерты планировались в течение трех дней на 17 и 19 часов. У «Мая» расписание было плотнее и начинали они чуть ли не с утра. К удивлению менеджмента, Цой и Тихомиров сами захотели поближе познакомиться с коллегами по цеху. «Перенять передовой опыт ударников производства» - съязвил кто-то из сопровождающих.
Упреки «Кино» в том, что они «гонят попсу» начались сразу после альбома «Группа крови», если не раньше. А «Звезду по имени Солнце» некоторые критики и вовсе назвали смесью «Аквариума» и «Ласкового Мая».
- Да, я занимаюсь поп-музыкой, - невозмутимо отвечал на это Цой. - Музыка должна охватывать всё: она должна, когда надо, смешить, когда надо, веселить, а когда надо, и заставлять думать. Музыка не должна только призывать идти громить Зимний дворец. Её должны слушать.
В поисках интересных музыкальных фишек «киношники» прослушивали километры пленок и, как радары, ловили свежие идеи - «просто хочешь ты знать, где и что происходит». Европа уже плясала под евродэнс, и рейв-просветитель Гурьянов настойчиво продвигал электронную танцевальную музыку. «Скоро ничего не будет – ни «Кино», ни телевидения, один сплошной рейв!». А 1/6 часть суши тем временем была захвачена «майской» лихорадкой.
Айзеншпис замечал, как музыканты не раз по приколу, дурачась, исполняли репертуар бойз-бэнда. Причем каждый старался максимально соответствовать Шатунову, его манере петь и держаться на сцене. А иногда для разгона перед выходом на стадион «киношники», наоборот, перепевали «Перемен!» в «ласковой» стилистике - и огненная песня протеста (как ее воспринимали многие) сразу становилась требованиями капризного ребенка. Это превращение очень забавляло Виктора.
В среде рок-героев, которые отчаянно рубили правду-матку в остросоциальных, точно передовица в газете, песнях на злобу дня, такие высказывания и поведение воспринимались то ли как ранний маразм с изощренными причудами, то ли как диагноз гораздо хуже - «продался».
- Ребята, к нам Цой после концерта придет!
- Да ладно?!!
- Сам охренел, мне Кудряшов сказал.
Больше всего Юре Шатунову у Цоя нравилось вот это: «Но если есть в кармане пачка сигарет, значит, все не так уже плохо на сегодняшний день…». С такими словами он, закуривший в 6 лет, был полностью согласен. Песня очень клевая, хотя и грустная…. Про чужое небо из чужого окна и бесконечные дороги, по которым ходит человек в поисках чего-то важного, но никак не может найти. Чувствовалось, что когда Цой ее писал, ему было очень несладко и по-человечески одиноко.
Альбомы «Группа крови» и «Звезда по имени Солнце» они часто гоняли в плеерах во время переездов. Еще в памяти зацепились какая-то смешная песня про огурцы и песня про восьмиклассницу. Их Юра слышал в Оренбурге, когда к Кузе пришли друзья в «Орбиту» и принесли запись на бобине.
А еще классный фильм «Игла» - смотрели его с ребятами на кассете. Поездка в вагоне безбилетником и рельсы, уходящие по степи к закатному солнцу, – все это показалось очень знакомым… «Никто не знал, куда он идет, и сам он тоже…». Правда, примерно на 11-й минуте Шатунов задремал и проснулся уже ближе к финалу, к уличной драке с наркоманами... Но фильм все равно понравился.
«Тот, кто в 15 лет убежал из дома, вряд ли поймет того, кто учился в спецшколе….» Юра помнил, как окончательно лишился дома в 11 лет. Интересно, учились ли Виктор Цой и его музыканты в спецшколе?...
По пути к «маевцам» к Цою и Тихомирову присоединился парень из техподдержки Юрий Горошевский. Он и рассказал, что в Запорожье Шатунов и Разин приехали с тремя музыкантами, концертным директором Аркадием Кудряшовым, плюс техники и сопровождение. Того «Мая», что взорвал мозги и разбил сердца страны в 88-м, по сути, уже нет. Автор главных хитов Сергей Кузнецов вместе с частью ребят из детдома примерно год назад покинул группу – говорят, из-за каких-то разногласий. «Кузнецов прямо как художник Нико Пиросмани, только в музыке», - слышал о нем восторженные отзывы Цой. Причем имелось в виду не только умение писать гениальные по простоте произведения, но и талант употреблять веселящие напитки.
- Витя, дорогой мой, здравствуй-здравствуй! - Андрей Разин прямо с порога гостиничного номера, как старого знакомого, заключил Цоя в капкан объятий. – Помнишь, как мы с тобой в Воронеже пересеклись? Ты там в гостинице в каком-то клоповнике жил, даже без телевизора, ну как так можно! Вы сколько концертов продали здесь? У нас с Юркой по четыре в день!
- Привет. Нормально, - с вежливой улыбкой кивнул Цой, освобождаясь из цепкой хватки. И протянул руку Шатунову.
- Здоровались уже, - хмыкнул Юра, отвечая на рукопожатие. – А вы классно играете… и в сокс тоже.
- Вы тоже. Пора чемпионат проводить.
Шатунов заулыбался. Вот ни за что бы не подумал, что с Виктором Цоем можно общаться вот так запросто…
Если бы какому-то репортеру выпала удача оказаться в гостинице «Интурист» в те дни, то он сделал бы бомбические снимки. Две звезды рока и попсы - Цой и Шатунов - вместе курят. Юра с азартом рассказывает Виктору, как в прошлый приезд в эту гостиницу технично успел спрыгнуть со скейтборда, а тот влетел в стеклянную витрину, Виктор с интересом слушает. Кислое лицо Аркадия Кудряшова – он тоже, конечно, помнил Юрынькин заезд и круглую сумму, которую пришлось заплатить администрации гостиницы. Горделиво-оценивающий взгляд Разина. Мягкая улыбка Тихомирова. Пьют ром от поклонников «Кино» и едят торт от поклонниц «Ласкового мая». От предложенных Шатуновым беляшей из гостиничного ресторана Цой вежливо отказался. Все смеются над рассказом Миши Сухомлинова в лицах - как ночью в номерах «маевцев» милиция искала несовершеннолетних девиц.
Но главный таблоид Союза «КП» еще был увлечен общественно-политической повесткой. И пока не отработал технологию внедрения в гостиничные номера для добычи звездных эксклюзивов. Поэтому музыканты могли общаться спокойно - ну разве что с улицы иногда доносились крики уже непонятно чьих фанатов.
Андрей Разин то и дело пытался вырулить на тему количества концертов, ценовой политики на билеты, своих выдающихся успехов в деле становления отечественного шоу-бизнеса и воспитания сирот. Особенно некоторых, которые не понимают, что для них делается, на что приходится идти ради «Ласкового Мая». И если бы не эти его усилия, была бы у них одна дорога – с троечным аттестатом в механизаторы!
- Ты должен меня понимать, вы же со Шписом теперь работаете. После квартирников и ДК стадионные концерты - это вообще другой уровень, другие деньги. После твоей кочегарки - и к такой популярности!
- Популярность - не самоцель, самоцель – музыка, - Цоя стала утомлять эта беседа. - Выходим на сцену для того, чтобы играть ту музыку, что нравится мне и группе «Кино». Мы играем песни и музыку, которая нам нравится.
- А продолжение «Иглы» будет? Или вас.. то есть, как его…. Моро там совсем убили? - Шатунов почуял, что надо срочно сменить тему.
- Такого же продолжения - нет, но есть проект сделать фильм с тем же режиссером, который снимал «Иглу», - объяснил Виктор. - По идее, осенью должны начаться сьемки... Сам еще не знаю, о чем будет, - чувствую, все поменяется не раз. Может, еще с американцами и японцами что-то получится, но это совсем вилами по воде…
Цой рассказал, как в январе они летали в Америку на фестиваль независимого кино «Sundance» - представлять «Иглу». И как носились на снегоходах по горным склонам Солт – Лейк – Сити в штате Юта. Глаза Шатунова горели - эх, вот бы там погонять, он как картингист со стажем точно показал бы класс!
- Ну и как вы вчера? «Ма-а-лыш, ты меня волнуешь»? - поинтересовался Гурьянов, когда в ресторане гостиницы они собрались на поздний завтрак.
Виктор поперхнулся кофе. История с крымскими концертами «Кино» была, конечно, памятной. Это самое начало больших, стадионных выступлений. Тогда в Евпатории они познакомились с начинающим певцом Сергеем Пенкиным. Он был весь в блестках, очень волновался, смешно матерился и уморительно изображал экзальтированную барышню, которая все время что-то теряет. Бегал по коридору и визгливо кричал: «Блять, где моя косметичка?», чем очень веселил «киношников». Перед самым выходом на сцену будущего Принца Серебряного уже не на шутку пробил мандраж. На его паническое «Не буду выступать!» Цой ответил своим невозмутимым «Все будет хорошо!»
Именно от него музыканты подхватили забавное словечко-обращение «Малыш». А потом под впечатлением от евпаторийских песчаных пляжей и знакомства с Сергеем Пенкиным у Цоя появилась одноименная песня-шутка.
Нет, тут совсем другая история…
- Хорошо посидели, - кивнул Виктор, откашлявшись. – Самое поразительное - у Шатунова крыша на месте. Несмотря на это вот все… Никаких закидонов. Даже удивительно.
- А он детдомовец, закалка сильная, - заметил Тихомиров.
- Да, может, поэтому…. Он такой… не знаю… настоящий. Такой скромный хулиган. Да вообще нормальные ребята.
Это была высшая оценка от Цоя. Знакомство с «Маем» оказалось хорошей идеей и сильно разнообразило гастрольную жизнь. Темп работы был, конечно, бешеный, особенно у бойз-бенда. Казалось, Шатунов качает энергию прямо из воздуха и щедро делится с теми, кто оказался рядом, - Виктора удивлял его неизменный позитив и готовность зажигать в любое время суток.
- А у вас есть что-то общее, - неожиданно сказал Цою Айзеншпис, глядя на него так, будто видит впервые. – Не каждый способен заполнить сцену собой. Просто собой, без всяких шоу.
В следующие два дня, вернее, вечера, музыканты Мая и Кино делали совместные сейшены - садились и играли, кто что хотел. В один из таких моментов Шатунов затушил сигарету, взял гитару и запел: «Теплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног. Звездная пыль на сапогах…»
Участники обоих коллективов хмыкнули и стали коситься на автора - ну как, мол, тебе? Не охренел ли наш пацан?
«Вот щенок, - беззлобно подумал Цой. – И никакого смущения. А мне, наверное, было бы стремно вот так лицом к лицу петь перед Гребенщиковым или Майком их же песни».
Он вспомнил, как сам впервые пел «Группу крови»…. Нет, в самый первый раз - это Наташе, зимой в Ялте, в его номере в гостинице, когда у них все только начиналось…. Над морем выл ветер, потом этот звук стал вступлением к песне… А на публику - это было на Пятом фестивале рок-клуба. Питерская тусовка приняла песню настороженно, без обычного восторга. Похоже, в тот момент она не зашла, как и новый «героический» образ группы. Зато потом, особенно после «Иглы», стадионы ревели, песня превратилась в гимн.
Цой встретился глазами с Каспаряном. Тот ухмылялся уж слишком широко. Дело в том, что они с Гурьяновым как раз недавно сделали диско-версию этой песни. Виктор послушал и сказал: «Нет, ребята, так не пойдет». Эксперименты - это хорошо, но в этот раз получился какой-то воинствующий «Модерн Токинг». Идею похоронили. Теперь Юрию Дмитриевичу доставляло особое удовольствие наблюдать за реакцией творца.
Шатунов пел без всякого героического пафоса, не кривлялся, не стремился спародировать цоевский стиль, без фирменных «майских» манер. Пел ровно так, как поют эту песню мальчишки во дворах по всему Союзу. Но с какой-то свойственной только ему отчаянной искренностью. Как заклинание.
И вот это пронзительно-хрипловатое шатуновское «Пожелай мне-е-е не остаться в этой в траве, не остаться в этой траве, пожелай мне удачи в бою, пожелай мне-е-е удачи!» вызвало у Виктора ощущение смутной тревоги. С чего бы это?
А ночью, когда Цой вышел покурить на балкон гостиницы и смотрел в запорожскую даль, на дрожащие огни в стороне Днепра, откуда-то из небесного эфира сами собой пришли строки:
«Над полями туман, над рекой туман,
Ты придешь - не придешь, все равно обман.
А на небе луна, за ней звезд стена,
А над хутором песня слышна.
Идет паренек и ему невдомек
То, что завтра начнется война».
Шесть концертов «Кино» в Запорожье отгремели, оставив у всех, кто там побывал, незабываемые ощущения. Особенно незабываемыми они были у администрации Дворца спорта и милиции после заключительного выступления: давка, разбитые стекла-витрины, вывороченные металлические перила…
С «Маем» «киношники» распрощались уже совсем по-дружески. Гурьянов даже подарил Шатунову барабанные палочки – оценил его умение играть на ударных. А у Цоя созрела неожиданная идея….