Урал. Шёл вразвалочку 2010 год, лето, со своими дарами, стремилось к закату.
В дверь раздался громкий стук, Таня пошла открывать, удивившись, что люди не пользуются звонком.
Зашёл сантехник лет пятидесяти с широкой физиономией и большим «выхлопом» перегара. Хозяйка посторонилась, дав ему пройти. Он потопал в своих кирзачах прямо по ковровой дорожке. Рыжий хозяйский котище сразу ретировался под диван, оттуда настороженно стали выглядывать два зелёных глаза.
Таня невольно поморщилась, в свои 40, с небольшим, она жила одна и привыкла к чистоте и порядку. Никто у ней в квартире не бегал, не оставлял крошки, не прыгал на диване. И, тем более, перегаром на неё никто не дышал, и небритым подбородком об её щёку никто не тёрся.
Таня прямо сказала сантехнику, приглашённому для подключения стиральной машины:
-вы бы хоть разулись! Куда в своих грязных опорках попёрлись?-
Лучше бы она на этом не настаивала! Когда мужчина снял сапоги, он остался в рваных носках, а по квартире поплыл не передаваемый аромат солдатской казармы времён Первой Мировой.
Хозяйка была уже горазда попросить его обратно обуться, да неудобно. У Татьяны заслезились глаза, но делать нечего, ведь стиралку устанавливать надо. После этого мастера Таня долго проветривала квартиру, включив вытяжку на кухне на полную мощность.
Таня, в свои годы не озадачивалась даже искать себе пару, да ещё кто бы с ней ужился, характер у неё был взрывной. Красавицей она не была, но не страшная: большие серые глаза в упор смотрели с круглого курносого лица. Она правду-матку резала всем в лоб, даже своим сёстрам говорила:
-с вашими мужиками, с которыми вы живёте, я бы на одном гектаре ср ать не села!-
Ей все казались недостойными. Но подношения от сестёр она принимала регулярно, как говорят, сырым и варёным: грибы, огурцы, всякие закатки.
А тут понадобилось Татьяне новые гардины для окон приладить. Решила она для этой работы племянника Эдика пригласить, надеясь, что у того не будет таких пахучих носков. Да и сестра Людмила ( мать Эдика), настойчиво подсовывала своего сына ей в помощники, в надежде на будущее наследство.
Приехал Эдик в воскресенье с утра со всей семьёй из посёлка, что в ста километрах от города. Пока племянник пробивал отверстия в бетонных стенах, собирал и навешивал гардины, две его дочки-школьницы носились по квартире, как угорелые, гонялись за полосатым обезумевшем котом, а супруга его сидела на диване с недовольной миной на лице, впрочем, постное выражение физиономии у неё было в порядке вещей.
Татьяна готовила обед и ужин на кухне на 5 человек, и пребывала вся в поту и раздумьях.
Она так устала от этих гостей, что не могла дождаться, когда же эта семейка свалит.
С собой хозяйка им завернула кучу подарков, она занималась торговлей, товар у ней был на лоджии. Девочкам досталось, кроме всего, по красивой вязанной китайской кофточке, а жене племянника даже какой-то кардиган.
Таня посчитала на досуге и поняла, что гардины ей обошлись слишком дорого, ведь надо было кормить эту семью и не один раз.
Может нужно было нанять чужого человека, но она не могла никак забыть того сантехника с его носками. Тут не знаешь, кого лучше выбрать. А близкого мужчины в данный момент у неё не было.
Когда ей было 28, она дружила 2 года телами, как говорят, с одним таксистом. Он со временем пропал с горизонта без объяснений, женившись на восемнадцатилетней. Этот предатель был моложе Тани на 3 года, но это же не повод для расставания!
Татьяна тогда была вне себя, очень переживала, вспоминая, как он любил приезжать к ней на обед, а она старалась ему готовить всякие вкусности.
В комнате общежития всё угощение раскатилось по углам, когда Таня сдёрнула скатерть с их свадебного стола. Разбушевавшуюся, её оттуда вывели под руки. Но ничего нельзя было изменить. Наша героиня тогда спаслась от депрессии только поездкой на отдых к морю. Но это уже другая история.
Так и жили...