Навигация по каналу "Вечера у камина"
Анна Григорьевна достала закоченевшими руками трезвонящий телефон и нажала на кнопку приёма вызова.
— Да, я слушаю, — её голос немного дрожал, пожилая женщина уже изрядно замёрзла.
Декабрьскими вечерами темнело быстро. Холодный, пронизывающий ветер забирался в малейшие щелочки одежды и колол ледяными иглами старушку. Она сидела на лавочке во дворе многоэтажки уже целый час. Рядом с ней лежала тряпичная сумка-авоська, а в ней промерзал насквозь пакет молока и половинка батона. На коленях женщины сидел чёрно-белый кот, которого она прижимала к себе одной рукой.
— Анна Григорьевна! С Днём Рождения Вас!
— Ой, Сашенька, это ты. Спасибо, вспомнил, порадовал… — в глазах Анны Григорьевны заблестели слезы. Одна слезинка, скатившаяся с ресниц на щёку, почти сразу превратилась в хрусталик льда, который женщина смахнула рукой.
— Ну как же я могу Анна Григорьевна забыть? Просто замотался сегодня немного, поэтому и звоню так поздно. Вы дома? Я приехать хочу.
— Не надо, Сашенька, я не дома, — старушка изо всех сдерживала слёзы и старалась, чтобы голос не дрожал. Но собеседник всё же почувствовал что-то неладное.
— А где Вы? Для прогулок погода не подходящая.
— А я это, одета тепло, воздухом вот свежим дышу. Не приезжай, не надо. Потом как-нибудь, — женщина нажала на кнопку «Отбой» и, когда экран старенького кнопочного телефона погас, дала волю слезам.
— Видишь, Мурзик, ученик бывший позвонил, вспомнил. А она мне говорила, что никому я не нужна.
Анна Григорьевна в тот год, когда в её восьмой «В» пришел новый ученик, отметила полувековой юбилей. Мальчишка смотрел на всех угрюмо, исподлобья. Он был необщительным, и перевели его из соседней школы за постоянные драки, чтобы как говорится, «дать последний шанс» перед исключением. Мальчишке, казалось, было всё равно, он был молчуном, ни с кем не спешил знакомиться. Много сил тогда приложила учительница, чтобы колючий пятнадцатилетний подросток оттаял, заулыбался. Росший в неблагополучной семье, не знавший заботы и ласки, мальчишка потянулся к обратившей на него внимание классной руководительнице. И, даже окончив школу, уже двадцать лет Сашенька, как называла его старая учительница, каждый год в её день рождения звонил, часто приезжал навестить её в этот день.
Анна Григорьевна горько усмехнулась, день рождения у неё не сложился в этом году. Так получилось, что самых близких её подруг уже не было в живых, и отмечать юбилей ей было не с кем. И хоть единственный сын с невесткой и внуком жили вместе с ней, но именно из-за них она сегодня сидела на улице. Невестка крутила сыном, как хотела, тот стал «подкаблучником». Давно она мешала невестке, тесно той было жить в трехкомнатной квартире со свекровью. Анна Григорьевна не раз слышала, как та «пилила мужа», что надо его маму в дом престарелых отправить. А то сыночек придёт с армии, и мальчику жить будет негде. Пожилая женщина вздохнула. В дом престарелых сын её не отправил, а просто выгнал из дома. Анна Григорьевна пошла сегодня в магазин, молока и хлеба себе купить. Она последнее время питалась скромно, не готовила ничего, чтобы не мешать невестке на кухне. А когда вернулась, оказалось, что в двери поменян замок, и её ключи стали бесполезными. Женщина позвонила в дверь, теша себя надеждой, что замок сломался, поэтому его и поменяли. Вышедшая невестка сказала свекрови, что та больше здесь не живет, что это квартира её мужа, а свекровь пусть уходит куда хочет.
А куда ей идти?
Знакомых, кто бы мог её приютить хотя бы на время, у неё не было. Последняя из подруг ушла полгода назад, и, сидевший на коленях, старый черно-белый кот принадлежал именно ей. Наследники выкинули из дома кота Мурзика, а тот в силу возраста или того, что с рождения был домашним, не понимал, что произошло, и все полгода сидел у подъезда, под балконом. Анна Григорьевна не могла взять бедолагу к себе, но кормила его каждый день. И вот сейчас они сидели у их бывшего дома, два одиноких никому не нужных старика, не знавших, что делать. В воздухе закружили снежинки. Сначала их было немного, они падали на землю, завершая свой замысловатый танец. А вскоре снег пошёл сильнее, превращаясь в снегопад и засыпая сгорбленную фигуру сидящей на скамейке старушки с котом на коленях, которого она старалась согреть, прижимая к себе.
Анна Григорьевна начала засыпать или не засыпать, а проваливаться в состояние, когда перестаёшь чувствовать холод. И тут она услышала, что кто-то позвал её по имени. Старушка встрепенулась, шапка снега упала с головы. А через несколько секунд чьи-то руки стали стряхивать с снег с её одежды и тормошить её. Старушке стоило большого труда открыть глаза и посмотреть на человека, который тряс её за плечи.
— Сашенька? – её голос прозвучал очень тихо.
— Анна Григорьевна, что происходит? — мужчина огляделся по сторонам и, не увидев поблизости людей, что могли бы помочь ему, наклонился, чтобы поднять на руки бывшую учительницу.
— Саша, зачем?
— Молчите, Анна Григорьевна, всё потом. Сейчас я заберу Вас отсюда, Вам надо согреться.
— Я не одна, со мной Мурзик, — женщина продолжала прижимать к себе старого кота.
— Куда же мы без Мурзика.
Через несколько минут в тёплой машине женщина стала понемногу согреваться, а кот, чувствуя, что его продолжают обнимать, не отпуская ни на минуту, поверил, что он снова кому-то нужен, как и раньше.
Высокий крупный мужчина, посмотрев в зеркала заднего вида, осторожно тронулся с места, и машина плавно поехала прочь со двора многоэтажного дома, во дворе которого он нашёл свою бывшую замерзающую учительницу с котом на руках.
— Саша, а куда мы едем? — Анна Григорьевна стала беспокойно оглядываться по сторонам.
— Домой, — спокойно и немного устало сказал Саша.
— У меня нет больше дома. Невестка с сыном выгнали меня. Мне некуда идти. Я стала мешать сыну, — женщина опустила голову и заплакала.
— Есть. У Вас с Мурзиком есть дом, — уверенно произнёс мужчина. А в голове промелькнули воспоминания того, как он встревожился после разговора с бывшей учительницей и, отложив дела, поехал к ней домой. А там её невестка сказала, что Анна Григорьевна ушла из дома, сказав, что не хочет здесь больше жить, и, где она, никто не знает. Саша замер, услышав такое. Он растерянно вышел из подъезда, осмысливая услышанное и не веря в это. Он уже достал телефон, чтобы позвонить, как его внимание привлекла фигура сидящего на скамейке во дворе человека, занесённого снегом. Саша позвал свою учительницу и, увидев еле заметное шевеление, бегом бросился к скамейке.
Начавшийся снегопад разогнал с улиц и людей, и машины, и оттого дороги были полупустыми. Вскоре Саша распахнул перед Анной Григорьевной дверь квартиры на втором этаже пятиэтажного дома. Щелкнул выключатель, загорелся свет, освещая небольшую прихожую и приветствуя входивших в квартиру людей.
— Анна Григорьевна, теперь это Ваш дом. Это квартира моей бабушки, Я не стал продавать её, с ней у меня связано много тёплых воспоминаний. Раз в месяц сюда приходит женщина, которая живёт в квартире напротив. Она убирается, за цветами ухаживает. А я иногда приезжаю сюда, когда надо подумать, отдохнуть. Почти никто не знает про эту квартиру. Жена не лезет в мои дела, я хорошо обеспечиваю её, и она не любопытничает. Квартира долго стояла пустой, а теперь Вы будете здесь жить.
— Что ты Саша. — Анна Григорьевна попятилась. — Это же неудобно.
— Дорогая моя, Вы и с моей бабушкой не дали мне озлобиться на весь мир, когда я был подростком. Вы и она помогли мне стать человеком. И это самое малое, чем я могу помочь Вам сейчас.
Саша подошёл и обнял пожилую учительницу. У женщины потекли из глаз слёзы, она подняла руку, чтобы вытереть их, и Мурзик, почувствовав немного свободы, вырвался из рук старушки и важно пошел в комнату, словно понимая, что здесь теперь его дом.
— Возражения не принимаются. Вы сейчас осмотритесь. Там в комнате есть одежда, может что-то подойдёт Вам. А я вернусь через час.
Когда Саша вернулся в квартиру, то Анна Григорьевна сидела на кухне в теплой, вязаной кофте и шерстяных носках, на плите шумел чайник, а на подоконнике умывался старый кот Мурзик.
Саша положил на стол три больших пакета из супермаркета и сел на табуретку.
— Как хорошо, я словно в детство попал. Когда я приходил к бабушке, то вот так же на плите кипел чайник, на подоконнике спала кошка, а бабушка почти всегда ходила в старой вязаной кофте. Говорила, что старые кости тепло любят.
Через полчаса Саша ушёл, попив чаю и пообещав приехать на следующий день, чтобы выслушать историю своей бывшей учительницы. А Анна Григорьевна, положив продукты в холодильник и покормив Мурзика, легла спать. Впервые за долгое время она спала спокойно.
Утром следующего дня в дверь позвонили, пришла соседка, что раньше присматривала за квартирой. Женщины были почти ровесницы, поэтому сразу нашли общий язык и долго разговаривали за чашкой чая, пока соседка не вспомнила, что ей пора встречать внучку со школы. Ближе к обеду приехал Саша. Анна Григорьевна сварила борщ, все необходимые ингредиенты для этого ей принесла соседка.
После обеда, Саша с Анной Григорьевной пили чай, и женщина рассказала бывшему ученику свою историю.
Три года назад от инфаркта умер муж, его уход был столь неожиданным, что Анна Григорьевна долго приходила в себя после этого. Месяца через три после смерти мужа в её квартиру въехали сын с невесткой и внуком, ранее снимавшие жилье. Сначала всё было нормально, но через полгода невестка начала ворчать на старушку и всё предлагала поехать той жить в деревню, в небольшой домик, оставшийся после смерти её родителей. Сначала такой вариант предлагался с заботой о здоровье, дескать, на свежем воздухе пожилой женщине будет лучше, чем в квартире. Затем предложение обосновывалось заботой о внуке, якобы мальчик взрослый совсем, ему нужна своя комната. А потом и вовсе невестка стала говорить в лицо свекрови, что та зажилась и только мешает им. Сын Анны Сергеевны был ей не родной, это сын от первого брака её мужа. Хоть и вырастила она его с пятилетнего возраста, и считала родным, сын так не считал. И на деле слушал жену, а не мачеху. Квартира, в которой Анна Сергеевна жила с мужем, супруги купили, продав две свои квартиры, когда поженились. Оформлением наследства занимался сын, и Анна Григорьевна не вникала в нюансы, да и не была она против, что сын оформил квартиру на себя. Ведь всё ему достанется, в конце концов.
Вот такую историю поведала женщина. Саша хмурился, слушая рассказ бывшей учительницы. А когда та закончила, пробормотал:
— Разберёмся, — и, попрощавшись, уехал.
Саша заезжал почти каждый день, привозя продукты. А через неделю вместе с другом привёз множество пакетов с вещами Анны Сергеевны. Он побывал у сына женщины и привез все вещи из её комнаты, в том числе и документы.
Анна Григорьевна наслаждалась спокойной жизнью. Она, предварительно спросив разрешения у Саши и с его помощью, сделала перестановку в комнате, повесила новые шторы, что нашла у бабушки Саши в комоде. Она много гуляла, подружилась с соседкой. Кот Мурзик начал поправляться, он успокоился и окончательно поверил, что его любят и что он кому-то нужен. И всё вроде было хорошо, но Анну Григорьевну постоянно беспокоили мысли, что нет у неё своего дома. Она не раз пыталась поговорить об этом с Сашей, но тот отмахивался, говоря, что она не мешает ему и пусть живёт в этой квартире, сколько хочет. Но женщина вновь и вновь возвращалась к этому разговору, и мужчина пообещал, что разберётся с ситуацией.
В начале мая в квартире раздался звонок в дверь. Женщина открыла и замерла, на пороге стоял высокий молодой человек в военной форме, она всплеснула руками:
— Артема, внучок! Как же, как ты меня нашёл!
— Бабуля! — мужчина обнял пожилую женщину. — Я вчера только домой вернулся, отслужил. А тебя дома нет. Отец с матерью чушь какую-то несли, что ты сама из дома ушла. А сегодня утром дядя Саша приехал с адвокатом, вот он мне и рассказал всю историю. И я сразу к тебе. Ты же мне и за мать и за отца была. Кто меня дурака уму разуму учил? Если бы не ты, неизвестно какой сволочью я бы вырос.
— Вот и мне бабушка твоя мозги вправила в своё время, — раздался голос Саши, что стоял в дверях, наблюдая за встречей внука с бабушкой.
Анна Григорьевна оторвалась от внука.
— Пойдемте в дом, что мы в дверях стоим.
Мужчины в тот день ещё долго обсуждали что-то, сидя на кухне за столом. Прошло ещё некоторое время, и однажды Артем приехал и сказал:
— Всё, бабуля собирайся, мы домой едем.
— А как же твоя мать? Она же мне жизни не даст, — встревожено спросила Анна Григорьевна.
— Так квартира эта только наша с тобой теперь. Отец переписал её на меня и тебя. Спасибо дяде Саше, грамотного адвоката нашёл, помог разобраться с этим вопросом.
Анна Григорьевна повернулась и посмотрела на бывшего ученика.
— Сашенька, у меня слов нет. Я так благодарна тебе.
— Анна Григорьевна, это я не устану благодарить Вас, что Вы помогли мне человеком вырасти! Вы, Учитель с большой буквы! Спасибо Вам! И… — Саша замялся. — Я попросить Вас хотел, Вы не сможете моих мальчишек подтянуть по русскому и заодно мозги им на место поставить? А то у них переходный возраст начался, а такого учителя, как Вы, больше не найти.
Анна Григорьевна рассмеялась:
— Конечно, Саша.
— Ой, — всплеснулась она руками. — Артёма, а где же твои родители жить будут?
— Как где? А у мамки домик в деревне есть, куда она, тебя бабуля, сослать пыталась.
Комната наполнилась смехом, даже казалось, что смеётся и кот Мурзик.
конец
***
июнь 2023г
автор: Светлана Буланова
Большое спасибо, что дочитали до конца) Если не сложно, поставьте лайк, если публикация понравилась) Буду очень признательна за комментарии и конструктивную критику)