Лампочка на этаже не работала. Как обычно. Этаж второй, но верхний, поэтому вечерами темнота заполняла его до отказа, выплёскиваясь в открытые квартирные двери и на площадку первого этажа.
Темнота позволяла Агни проваливаться в реальность Тропы, не привлекая лишних взглядов. Впрочем, на площадку выходили двери всего двух квартир, в одной обитали она сама и Кубик, во второй... Агни иногда встречала их, здоровалась с маленькой нервной женщиной и её любящей солярии дочкой.
А в доме дырявить его живое естество переходом не хотелось. Опасно это, не здоро-ово.
Агни три раза повернулась противосолонь на «костяной» левой пятке и провалилась сквозь эту реальность на реальность Тропы.
Ощущение, будто поверхность мира стала рыхлой, как мокрый зыбучий песок, подалась под ногами, поглотила и схлопнулась над головой.
До первого вздоха на Тропе темно. До первого вздоха — ты спрятан меж мирами. До первого вздоха переход не совершён.
Агни с шумом втягивает воздух, глотает его губами. И мир тропы обрушивается на неё, как водопад. Как вода из ведра на голову. Задохнувшись, Агни снова хватает воздух губами.
Интересно, как переходят путники?
Тут всё таяло.
Рыхлый, напитанный влагой снег проваливается под ногами. Легко сминается в плотный, гладкий, хорошо смоченный талой водицей. В кроссовках слишком скользко.
Агни потянула носом и не смогла не улыбнуться. Драться, может быть, и придётся. Но скорее всего, нет.
Этот запах она узнала бы... Хоть тысяча лет пройди. Это не псинная вонь оборотной силы. Это... совсем другое.
Двинулась на запах, придерживая меч, чтобы не бил по ноге.
Здесь, на Тропе, почему-то был рассвет. Розовые лучи сонного и вялого по-зимнему солнца красили серое небо и голубоватую в снегах землю в цвет малинового компота. Или клубничных леденцов.
Агни побежала на запах. «Костяная» левая глубже проваливалась в утоптанный снег Тропы и гнулась не так быстро, как нужно при беге.
Агни шлёпнула по голени палкой, вспрыгнула на неё, не останавливаясь, и полетела. Тут можно было лететь прямо над землёй.
Полёт казался быстрее от близости к неровностям широкой тропы, к веткам, к снегу. Они мелькали совсем рядом, быстро мелькали. Агни радовала скорость. Скорость равнялась свободе.
А ещё скорость мешала думать. И это тоже было хорошо.
* * *
Когда-то давно на этой поляне рос дуб. Громадный, стройный и очень старый. Он шапкой торчал над всем окружающим лесом. Поэтому именно в него однажды попала молния во время грозы и дуб весь выгорел. Упал, мёртвый, как поверженный в схватке воин. Осталось пустое место в кроне леса, пустое место под бывшей сенью уже погибшего великана.
Агни помнила тот дуб.
Влезать по его мощным и надёжным, как лестница, ветвям в самую небесную высь, поздороваться с ветром, взглянуть в лицо облакам и посмотреть сверху вниз на макушки лесных деревьев.
Спрятаться с книгой в развилке ветвей, надёжно, потаённо и даже Бабка отсюда не сгонит.
Прошло детство. Нет больше дуба.
Есть дубок.
Растёт посреди поляны, почти в том же самом месте. Но маловат пока. Стройный и крепкий молодой дубочек. Скоро, скоро и он станет средоточием и дарителем силы.
Скоро станет поворотной осью, освящённой текущей энергией жизни и мира.
Летом поляна вокруг него полна трав и цветов. Зимой — снег и сугробы. И Тропа.
Тропа подходит к крыльцу старой избушки. Сворачивает натоптанной белой лентой к самому крылечку. Крылечко уже не под сенью дуба — рядышком.
На крылечке, спустив одну ногу на Тропу, на колено второй устало свесив руку, сидит Вран. Ворон пришёл.
Тёмная, длинная, угловатая его фигура сгорблена, будто сломана. Длинные, как паучьи, ноги согнуты и длинны не по росту. Тёмные штаны, высокие ботинки на шнуровке — всё ношеное, истёртое.
Тёмные волосы рассыпались по плечам и груди, белая рука, как чудовищная тряпка, болтается над тёмным.
Агни рассматривает его, и молчит. Сердцу не хочется биться. Дышать не хочется. Хочется перестать быть.
Потому что быть, когда он рядом и здесь, становилось невыразимо сложно.
Он дремал. Откинулся на дверь, закрыл глаза. Чёрные, чуть волнистые от косы волосы мягким водопадом стекали по спине и плечам.
Агни оглянулась на Тропу, по которой пришла. Ещё можно было уйти. Наверное.
- Привет, Рути!
Агни не хотела поднимать ресницы для того, чтобы взглянуть на него. Остро, ещё острее, захотелось уйти.
Вран, хрустнув снегом, подошёл к ней сам. Сжал её плечи, разглядывая каштановую макушку.
Хмыкнул, осторожно поднял в пальцах седую прядь, выбрал её из ярких молодых волос:
- Ты опять седеешь, Рути.
Провёл по стриженному затылку. Агни до боли захотелось отдаться этим рукам, забыть всё, что было. Ткнуться в его грудь и пусть всё течёт само по себе.
Агни качнулась к его груди, к тонкой серой футболке под тёплым самовязом, к такому родному запаху, качнулась и отшагнула назад. Из его запаха, от знакомого серого свитера, от рук и голоса. На Врана смотрела старушка. Сухая, морщинистая, согбенная, но бойкая с виду и совсем седая.
- Бабкой быть проще, Гел. Особенно рядом с тобой, - Она улыбнулась морщинками, - Зачем пришёл?
Вран потёр ладонями лицо, снова сел на сложенное из больших бревён крыльцо. Стёсанные до ровности с верхней стороны, бескорые и нагие с нижней, они служили крыльцом уже много сотен лет.
Гел развалился на них и, закинув руки за голову, смотрел нагло, сушил зубы:
- Сперва накорми, напои, спать уложи, а потом уж и спрашивай.
Агни стало больно. Он будто маску сбросил. Или надел. Принуждал к исполнению функции. Хотя знал, как и что она сейчас думает.
- Давай, Рути, делай!
- Мир тебя не пропустит, Вран.
Вран с крыльца вдруг оказался возле неё, чуть согнувшись, прошипел в лицо:
- Мир изменился, Хранитель.
Агни поднялась на крыльцо, спихнув по ходу длинные ноги «гостя».
__________________________
Продолжение будет тут
Поддержать автора можно здесь, а можно подпиской, лайком или коментом.
Читать ещё:
Имя для мага - первая часть о Рене
Голод мага - вторая часть о Рене
Маг и демон - третья часть о Рене.
На канале есть ещё рассказы и немного записок, их можно почитать в подборках.
Приятного чтения!
Автор рад читателям и комментаторам)