Глава 115
Приятели дошли до «Мистраля», сделали серьезные лица (чтобы не выдать ненароком свое подпитое состояние) и вошли внутрь. Обстановка тут не изменилась: на сцене по-прежнему приплясывали две полуодетые девицы из go-go, которых Костик еще в прошлый раз обозвал «топотушками». Играла громко музыка. Народу, правда, было много, и приятели едва отыскали пару мест у бара, выполненного в виде большой сплюснутой по длинным краям буквы О.
Сегодня танцевать они собиралась, в общем-то, но больше хотели просто напиться. Что и стали делать, купив простенький «набор»: бутылку «беленькой» и по две баночки сладкой газировки. На большее разнообразие всё равно денег бы не хватило. Стали Витя с Костиком пить, да на девчонок пялиться.
Особенно приглянулась толстяку одна: в отличие от остальных, она демонстрировала на площадке навыки настоящей танцовщицы. То есть выделывала такие головокружительные па, что если попробовать их без подготовки самостоятельно выполнить, – непременно сломаешь себе что-нибудь. Да и такое владение собственным телом даётся путём длительных тренировок. Об этом Костик узнал, общаясь с одной студенткой. Она сказала, что когда стала ходить на танцы, научилась по-новому управлять собой. Толстяк удивился. Студентка показала, как это происходит, и он был впечатлён.
Будучи человеком неловким и толстым, Костик с наслаждением смотрел на девушку, даже про девиц из go-go позабыв, которые ему, в общем-то, нравились. Большей частью из-за того, что танцевали в коротеньких шортиках и маечках, плотно обтягивающих бюст и открывавших животики. Пусть и не слишком плоские, но всё-таки достаточно стройные. Уж ни в какое сравнение с тем, что было у Костика. Свой живот он в шутку называл «трудовой мозолью», хотя втайне страдал от него.
– Перестань пялиться, – сказал Витя, ткнув Костик локтем в бок. – Вот там мужик ее сидит.
– И что? – с залихватской интонацией спросил толстяк.
– Физиономию тебе испортит, вот чего, – сказал серьезно Витя. Костик весь сразу как-то поник и даже отвернулся на время, стал сосредоточенно разглядывать бутылки, что стройными рядами возвышались за барменом. Но это зрелище было гораздо скучнее, и он опять начал украдкой посматривать на ту девушку. Та уходила ненадолго к столику, но пробыв там несколько минут, стоило зазвучать новой композиции, снова возвращалась танцевать.
– Батарейка, – сказал, глядя на нее, Костик.
– Чего батарейка? – спросил Витя.
– Девушка эта – Батарейка. Я ей прозвище придумал, – ответил приятель.
– Заводная, что ли?
– Почти. Просто неугомонная: мы тут сидим уже два часа, а она за все это время присела ненадолго и почти постоянно танцует. Откуда столько энергии в человеке? Потому – Батарейка.
Но Витя его не слушал. Он тоже себе давно присмотрел одну красотку. Высокую блондинку, которая танцевала с подругой. Парень смотрел на нее и разве что не облизывался, как кот на сметану. Увидев его масляный взгляд, Костик отомстил: тоже ткнул приятеля локтем в бок:
– Ты чего пялишься, котяра?
– Блин, она нереально красивая, – сказал Витя, потирая ушибленное место.
– У тебя Юля есть. Как тебе не стыдно, – улыбнувшись, проговорил пьяным голосом Костик. С каждой минутой его накрывало все сильнее: сказывалась адская смесь водки с коктейлем, да сверху приправленная новой порцией «беленькой».
– Почему мне должно быть стыдно? – спросил Витя. – Я же просто смотрю на нее, а не собираюсь в постель затащить.
– Знаю я этот твой взгляд, – ответил Костик. – Ты всегда так смотришь на девчонок, которые тебе интересны в… животном смысле.
– Много ты обо мне знаешь, – ухмыльнулся Витя. Он никогда не считал приятеля специалистом в области человеческой психологии. Что мог вообще знать о жизни этот толстый ботан? Вся полученная им информация ограничивалась книжками классической литературы, которые он читал запоем. А там, по твердому убеждению Вити, писали сплошную чушь. Всякие там высокопарные слова, красивые отношения. Такое в жизни бывает, он бы не стал спорить, но редко. И вообще: если Пьер Безухов полюбил Наташу Ростову, это вовсе не значит, что даже будучи женатым на ней, на других не смотрел.
А «наше всё» Пушкина взять? Тот вообще при жизни гулёна был жуткий. Пока не женился. Да и то не факт, что после этого не развлекался с хорошенькими барышнями. Или вот другой великий – Александр Блок. Между прочим, от сифилиса умер. Где взял? В «весёлых домах», куда любил частенько ходить. Причём делал это даже после того, говорят, как женился на дочери великого химика Менделеева.
Потому не верил Витя классикам.