В ноябре, когда Владимир работал во вторую смену, часа через два после начала работы его нашла Валентина.
- Володя, Черняк сказал, чтобы ты дал грузчиков, выгрузить из машины бочки с маслом.
- Валя! Какие грузчики! Он там пьяный? У меня лишних людей нет. Ребята бурят, компрессорщица – женщина, слесарь больной, у него не то матка, не то грыжа опустилась! Тракторист под трактором с обеда, злой как черт. Один я остаюсь, звони Черняку, пусть сам едет и разгружает.
- Володя, помоги. Звонить Черняку, только дразнить его, он временами такой дурак.
- Вот позвони и скажи, ты Черняк есть дурак, посоветовал Владимир, злясь на начальника, который все больше придирался к новому мастеру.
- Володя, ты же знаешь,- начальство дразнить, что тигра целовать, а этот поросенок нас с тобой еще и премии лишит.
- Валя, своего бы вызвала.
- А кто же за моего водку жрать будет? Володя, надо, что-то придумать.
Владимир предупредил компрессорщицу, что пошли с Валентиной на склад ГСМ. Дизельное масло было в двенадцати бочках. Доски, смекалка, его сила, и они с водителем быстро разгрузили бочки.
- Давай накладные, попросила Валентина шофера.
- Они у другого шофера, у него компрессорное масло.
- Где другой?
- Да должен подъехать, может в поселке задержался.
- Валя!?
- Извини Володя, я не знала про вторую машину. Давай подождем, у тебя так хорошо получается. Зайдем ко мне, там тепло, мы тэны на ночь не выключаем.
Открыв замок, вошли, Валентина щелкнула выключателем, лампочка ярко вспыхнула и с треском взорвалась.
- Пойду, выкручу лампочку из переноски.
- Не надо Володя, снимай фуфайку, посидим в потемках.
Снял и сел, посидел и вдруг предложил: - давай хоть для разнообразия поцелуемся.
- Давай, и они поцеловались.
Через полчаса машина так и не приехала. Пойдем Валя, мне надо обойти станки, ты иди в наш вагончик, завари чай. Когда подходил к вагончику, раздался звук подъезжающей машины. Она выехала из-за поворота, и, осветив широкой дугой, вагончики показалась на дороге.
- Ты не уснул доро´гой, дорого´й?
- Заехал поужинать, да на морозе еле завелся. Разгрузив и эту машину, Владимир, посадил Валентину в кабину и помахал ей рукой.
- А вы Владимир Константинович, уже, успели очаровать наших женщин на танцах, интересно, чем же? – ехидно спросила Галина Ивановна, как только Владимир появился в конторе в первый раз после праздника. А еще говорят, наша маркрабочая, Нина, в вас буквально влюблена, никто не может ее опередить в дамском танце, это так, Владимир Константинович?
- Раз говорят, женщинам виднее. Жаль, вас не было Галина Ивановна, может я и вас бы очаровал.
- На Новый год, думаю, с вами станцую, - улыбнулась, и тут же перевела разговор на производство.
В комнату вошел Черняк, который сразу подозрительно посмотрел на мастера, но у того был открыт блокнот с записями.
- Чем это у нас молодой специалист интересуется? – спросил он тоном барина.
- Нормами списания и нарядами, ответила Галина Ивановна, и как бы продолжая прерванное, - норма расхода, умноженная на объем, дает количество списания, понятно?
- Вот теперь понятно, - улыбнулся Коршун и ушел.
У мужиков и парней по пьянке языки развязывались, а некоторые любили и присочинить. Чаще всего грешницы выдавались самими грешниками, поэтому в поселке почти все и про всех знали.
Новый мастер не пил, всем улыбался, ничего предосудительного не говорил, что было для поселка непривычно и необычно.
Был он молодой, здоровый холостой мужчина, были женщины, которым он нравился, но так как это ни в чем конкретном не воплощалось – пошли домыслы.
- Маринка, - допытывались поселковые бабы, собравшиеся в магазине, - ты не знаешь, к кому заглядывает наш новый мастер, который за Степку работает?
- А я ему не жена и не родственница. Ко мне не ходит, к кому заглядывает, мне не докладывает. Пока, как говориться бабоньки, в пьянстве и в **** ве замечен не был.
Ноябрь по колымским меркам был теплым, что такое -20°, когда морозы бывают за -60°. Работа по бурению шла вовсю.
В ноябрьский понедельник, когда Владимир работал с утра, он попросил у Бориса маркрабочую для промера шпуров, так как участок добуривался до проектных границ. Борис, который уже ждал весну, чтобы рвануть с Севера, сам что-то делать не торопился.
Когда они с Ниной замерили почти весь участок, к ним пришли Пшенай и маркшейдер, которым надоело чифирить и сидеть в жаре. Вместе быстро все доделали, и Владимир сдал участок под взрыв.
С обеда он сходил на нижний участок и на обратном пути заглянул к Валентине.
- Как дела Валентина Никитична?
- Да тебя жду. Садись, чайком побалуемся, - достала стаканы и варенье. Только начали пить, зашел механик и увел Валентину на заправочную. Вернулась минут через десять, красная от злости и от мороза.
- Черт сопливый, не говорит, а ноет как зубная боль. Был бы ты Володя моим начальником, мечтательно произнесла Валентна.
- И что бы было?
- Одна бы приятность Володя, разгружали бы бочки с тобой.
- Понравилось?
- Очень!
- Зови Валя, а мне нужно идти.
- Заходи почаще, а то скучно.
Он вышел из вагончика, когда солнце ненадолго появилось в промежутке между горами, и ярко осветило долину ручья Рыбного.
Каждый предмет отбрасывал длинную тень, снег слепил глаза, казалось, что мороз отступал и где-то недалеко весна. Но уходило Солнце, день темнел, сразу чувствовалась зима.
Еще в октябре солнце катилось по вершинам гор, в ноябре оно появлялось только между распадками. День становился все короче.
Утром на участок вахтовка всегда была переполнена, но до вечера оставались только те, кто был занят бурением. Остальные после обеда уходили пешком, если была машина – уезжали.
Маркшейдер ушел, но Нина была в вагончике, и на листке бумаги рисовала лица поселковых женщин.
На немой вопрос Владимира сказала, - когда делать нечего, я всегда рисую, если есть на чем.
- Очень похоже, а меня нарисуешь?
- Посидите, попробую, открыла журнал, лежавший на столе, в котором Владимир узнал журнал по ТБ. Он, молча забрал, журнал, дал амбарную книгу.
Несколько минут Нина изучала Владимира, а потом несколькими штрихами нарисовала его и протянула рисунок. На него смотрел, если не он, то очень похожий человек, сходство было схвачено.
- А еще лучше можешь?
- Сегодня нет, нет настроения. Сегодня мне танцевать охота, а танцев не будет.
В лыжном костюме она выглядела толстушкой, от тепла «козлов» она порозовела и походила на большого обиженного ребенка, которого хотелось приласкать и поцеловать.
Дверь загрохотала, в комнату ввалился геолог, внимательно оглядел их, но ничего предосудительного не обнаружил.
- А где это вы товарищ мастер ходите? Заходил к вам, спрашивал всех, никто не знает где вы, так до обеда и не нашел. Придется с вас объяснительную взять.
- Борис Павлович, чувствую, срочное дело?
- Да мне, Володя, надо сухих дровишек привезти, нашел несколько лиственниц, дай бульдозер, Михаил пробщик съездит.
- Пошли Борис Павлович, зови своего Михаила, я за тросом схожу.
- Вот, что значит мастер, главное его найти.
Отправив бульдозер, зашли в вагончик к геологу.
- Ты где был до обеда, обыскался тебя.
- Ребята под котлован бурят, а перфоратор замерзает, позвали меня. С ресивера надо воду почаще сливать, а они или забыли, или не знают.
- Там новое звено, присылают необученных. Давай чаю попьем.
- Я от ребят к Валентине зашел, начали чай пить с вареньем, да механик помешал, не дал допить.
- Вот حука этот механик, не дал самому мастеру варенье доесть, брусничное.
- Не говори Борис, придется завтра сходить, доесть.
- Ты смотри Володя, приворожит тебя Валентина, у нее, наверное, в родне цыгане были. Ты тут никого еще не присмотрел?
- Да вроде все с мужьями, а незамужние заняты.
- Тихо можно, но лучше не заводи любовниц, где живешь - дольше проживешь.
- А у тебя там замужняя?
- Холостячка, наведаюсь к ней раз в неделю, хватает.
- Привез бы жену.
- Сюда? Зачем? Там дом, сад, огород, машина, дети. Здесь я уже привык к холодам, а там… Дом у меня на юге, тяжело мне там, жарко. Все думаю, как буду жить на пенсии? Жарко, денег мало, фруктами буду торговать, а что делать?
- Как что делать? - смеясь, спросил Пшенай в дверях, - чай пить и домой собираться. Что Нину одну оставили, сидит, скучает.
- Володя, когда Колька с Василием под котлован забурят?
- Дня через два, но ты готовь взрыв на четверг.
В полной темноте, бульдозер, сверкая фарами, привез дровишки.
Владимир ушел переодеваться, компрессорная затихла, смена заканчивалась.
Нина с компрессорщицей пошли занимать место в кабине.
После ужина Владимир пошел к Борисам. В кино они ходили, если только фильм все ругали, или все хвалили.
Остальные вечера они проводили за преферансом, приходил к ним Савельич, или Дунич. Сегодня пришел Савельич, и маркшейдер достал отсинькованный бланк.
- Как всегда?
- Да, до 24 часов 00 минут и по одной сотой копейки, - сказал геолог, завтра с утра едем на участок.