Да, в это трудно поверить, но из песен слов не выкинешь. А началась моя ярая нелюбовь к детям в 7 лет. Как раз родился мой двоюродный брат. Он только-только начал сидеть. Так однажды в головах моих мамы и тети появилась одна абсолютно обреченная идея – сделать меня нянькой.
Произошло это в прекрасный солнечный зимний день. Я как раз планировала посмотреть «Белоснежку и семь гномов» в прикуску с макаронами с сыром, как открылась дверь в мою комнату. Вошла тетя с моей мамой. Они дружно так улыбались, замышляя хитрость. Усадили моего братца на диван среди игрушек и попросили за ним присмотреть. Я нехотя кивнула головой, рассчитывая на свой, скажу без ложной гордости, богатый опыт укачивания кукол.
Так он сидел минуты 2. Я отвернулась, чтобы полюбоваться алмазами гномов, как братец-кролик шарахнулся головой вниз с того самого дивана.
– Нет, ну вы подумайте только! Ни одна, даже самая дорогая кукла, так себя не ведет.
Я попыталась спасти ситуацию, да братец вышел широк костью. Так мне и не удалось поднять орущее дитя с пола. Вошла тетя и забрала сына успокаивать.
Спасибо на том, что больше мне его не отдавали. Хотя теперь отдавать приходилось мне.
Сначала он плачем выпросил на пмж мою любимую белокурую Барби. Потом ему отдали мои любимые книжки. Во мне копилась безудержная обида на несправедливое раскулачивание.
Дальнейших дел ни с какими детьми иметь не хотелось.
Ситуация усугубилась в институте, когда девчонки беременели и брали академ. А кто-то вообще отваливался навсегда. Для меня ж это было равносильно концу. Концу будущего, перспективам, карьере. Ну, а о чем могла думать маленькая девочка в огромном городе? Без денег, без жилья, без близких. Про меня можно было снимать сериал «Бомж в большом городе». В те дни мысль о детях пугала до дрожи. Дура была. Это я сейчас понимаю. А тогда я боялась потерять все, что поставила на кон.Детей не хотела. Не любила. Не испытывала ничего, кроме брезгливости. Ах, если бы я знала тогда, какой тернистый будет мой путь к ним. Но всему свое время.
А когда родился Русланчик ситуация поменялась. Для начала я начала остро реагировать на любую горькую историю, связанную с детьми. Хотя в юности таких почести оказывались только животным.
Однажды мы с Русланом гуляли на детской площадки. Он еще не умел ходить. На нем был конвертик в цвет шерстки леопарда. Я взяла его на руки и стала легонько подбрасывать. Сын радостно улыбался. И тут подошла девочка. Лет пяти. И спросила:
– А это ваш тигренок?
– Мой,- ответила я ей, не разочаровывая.
– Какой хороший.
– Это ты хорошая!
Девочка улыбнулась и упрыгала по своим делам. Тогда я осознала, что люблю детей. Своего до потери пульса. А других просто люблю.
Но ошибку родителей повторять не хочу. Детей мы рожаем для себя. И не стоит заставлять других ими заниматься. Чтобы не отбить все желание на будущее.