Стояла непривычная тишина в эту ночь и дома, и за окнами. Отец приехал из Приморско-Ахтарска очень поздно. Он сразу прошёл в кухню, потом лёг спать и Наташе не удалось с ним поговорить о поездке. В этой нависшей весенней тишине она долго не могла заснуть. Лежала у себя в комнате и смотрела в потолок, по которому двигались тени от деревьев, подсвеченные уличными фонарями. Отец накануне поездки, утром зачем-то спросил её полушутя, полусерьёзно: "А, когда вы с Андреем распишитесь?" Неужели и он, как все поверил в эту чушь про Терещенко? Нет, она так не думала, но на вопрос отца ответа путного не получилось. Отец уже заводил разговоры на эту тему, но так конкретно спросил впервые. Не хотела она этих расписок и Жигулина рядом с собой в качестве мужа - видеть тоже не хотела. "Тогда иди в монастырь, - как-то уж очень злобно пошутил отец и добавил, - скрытничаешь всё!.." Нет, не скрывала она ничего, потому что нечего было скрывать. Был Коля Юревич и была любовь к нему, но всё очень горько и больно закончилось и, наверное, сопротивлялось сознание, не хотело оно больше такой боли.
Наташа вздохнула со стоном и перевернулась к стене. Наконец пришёл сон, тяжёлый и душный, как низкое небо перед грозой в летнюю жару. На неё сперва, что-то навалилось, тягостное, оно задавило до боли в груди, а потом её будто выбросило на пустырь. Там на фоне красноватого неба стоял подъёмный кран, а потом послышался гул самолёта, он приближался, нарастал и вдруг огромная светлая махина с синей полосой на хвосте вынырнула из этих красных облаков и устремилась вниз. Люди, стоящие рядом побежали, побежала и она, Наташа. Самолёт покрутился немного по спирали и рухнул вниз, сотрясая взрывом землю... Было страшно, все кругом метались, кричали, и Наташа кричала, но не слышала собственного крика, она зажимала уши ладонями, пытаясь заглушись этот кошмарный гул, стоявший вокруг. Потом под ногами была рассыпана какая-то битая посуда, люди под обломками горящей махины и пронзительный детский крик: "Мама, верни мне мои ручки!.." Всё - это было последней каплей в её ночной горячке.
Егорова резко вскочила на постели, она ещё до конца не проснулась, но тень ночного кошмара была так реальна, что девушку буквально подбросило вверх. Через несколько секунд она уже стояла босыми ногами на полу и тёрла кулаком веки. Потом кинулась в кухню, налила в стакан воды из чайника и села к столику у окна.
Алексей Михайлович поднялся на непонятный шум и нашёл дочку плачущей со стаканом в руках. Она всхлипывала, как ребёнок, горькие слёзы лились по щекам и стекали на шею, тело вздрагивало, плечи, будто сковал озноб.
- Доча, что с тобой? - наклонился к ней отец.
- Всё, папка, всё... Я больше не могу так!.. Мама оказалась права, когда говорила мне, что с такой эмоциональностью нельзя идти в мою профессию. Я больше не буду работать в милиции... Пусть Султанов даст мне отпуск, поговори с ним, а потом... потом...
Егоров прижал Наташу к себе. Он стоял над ней, теребя её взлохмаченные волосы и ничего не мог произнести вслух и возразить. Он только знал, что такие минуты бывают в жизни у каждого, кто связан с такой профессией, и у него тоже было подобное уже спустя два года, как он служил в милиции. Но он ничего не будет говорить сейчас Наташе, нельзя этого делать в её состоянии. Пусть пройдёт этот кошмарный срыв и она разберётся во всём сама. А теперь нужно уйти отсюда и положить её спать.
Он помог ей дойти до постели и посидел с ней, пока дочь не заснула, а потом услышав её ровное дыхание - вышел из комнаты, но уже до утра сам не уснул.
Она получила недельный отпуск и уехала в Ейск на майские праздники. Там тёплыми, влажными вечерами она гуляла по пляжу Каменка, смотрела на малиновые закаты и размышляла о своём месте в жизни, потом, закрывшись в номере турбазы "Прибой" - она всё-таки испытывала тоску по тому миру в котором уже привыкла жить, понимала, что порвать вот так все связи и бросить людей, всех тех, с кем сработалась и сроднилась - она уже не сможет. Но тяжесть восприятия того, с чем приходилось сталкиваться на работе угнетало непомерно. Так ничего до конца не решив, Егорова перед Днём Победы вернулась домой.
Все готовились к самому большому в стране празднику, надували шары, вешали транспаранты и флаги на проспектах и площадях. В УВД тоже была привычная суета, по такому случаю в актовом зале восьмого числа собрались на торжественную часть и концерт в честь Дня Победы. А на следующий день сотрудники с семьями должны были пойти на парад, который в их военном городке был исключительным по размаху. Наташа на концерт вместе с отцом не пришла. Жигулин стоял совершенно потерянный у входа в зал. Алексей Михайлович поравнявшись с ним, дружески хлопнул его по плечу и указал на Терещенко:
- Вот, как надо веселиться!
Майор, выплясывал на свободном от кресел проходе в обнимку с Истоминым под "Катюшу", лившуюся из магнитофона, весь обвешанный цветным серпантином и воздушными шариками.
Послушав торжественную часть, на которой были представители из области, приехавшие наградить особо отличившихся товарищей, Андрей на концерт и на танцы не остался. Он вышел на улицу и в затихающем шуме вечернего города отправился в парк. Он знал от Алексея Михайловича о Наташином намерении уйти с работы, поменять вид деятельности на более спокойный. На какой, она ещё сама не знала и не говорила никому об этом. Отмахивался от такой перспективы только один Терещенко, который не верил этому и всерьёз не воспринимал, как он говорил - "Наташкины причуды". А вот Андрей задумался. И если ей правда тяжело, то пусть уходит - он поймёт и не осудит, тем более, что в сердце, неожиданно для него самого, стала разгораться какая-то непонятная ревность. Относится же к ней он будет, как и прежде и любить её не перестанет. Ведь Егоров будет рядом, а значит и ниточка связывающая Наташу с ним не порвётся.
Жигулин прошёл вдоль торговых палаток на аллею парка и сел на скамейку у высокого тополя. Мимо гурьбой прошла толпа школьников, среди них выделялись две женщины, видимо это были учителя, которые привели сюда в летний кинотеатр на сеанс своих горластых учеников. Ребята бросились бежать к площадке аттракционов, а эти две дамы остановились рядом с палаткой "Союзпечати". Одна из них особенно выделялась элегантностью и внешним видом. Она стояла в профиль, но показалась Андрею знакомой. Жигулин даже приподнялся, чтобы её разглядеть получше, но тут увидел быстро приближающуюся по аллее фигуру, он узнал Терещенко. Тот подошёл к этим двум женщинам, о чём-то весело поговорил с ними, а потом, осторожно тронув за локоток ту, что была повыше ростом, элегантную блондинку, ушел с ней за палатку в летний сад. И, глядя им вслед, немного удивлённый Жигулин, наконец узнал в ней Елену Массальскую, фотографа из Дома Быта. Она проходила по делу, которое вели месяца два назад майор с Наташей. Андрей встал со скамейки и весело присвистнул. И за что только такие красивые женщины обращают на майора своё внимание? "Хотя, впрочем, она тоже разведёнка, как и Терещенко. Вряд ли порядочная девушка согласится с ним иметь дело, - думал Жигулин, выходя из парка, - такая вот, как эта Массальская, возможно, которая сама родила в шестнадцать лет неизвестно от кого, а потом всю жизнь из-за этого маялась. Да и она, ненадолго рядом с ним задержится. Кто его теперь возьмёт с ребёнком? - цинично подумал Андрей, испытывая какое-то двойственное чувство к майору из-за Наташи. - И куда он теперь её потащит после концерта, к себе домой, если сына не постесняется?"
А Терещенко, Массальская и учительница начальных классов встретились исключительно по делу, по которому Александра и вызывали в школу некоторое время назад. На открытой веранде летнего кинотеатра он и Елена Сергеевна рассматривали макеты выпускных альбомов для третьеклашек и выбирали лучший из них.
У своей серой пятиэтажки Жигулин наткнулся на соседку с первого этажа Риту Никульникову и её подругу Машу, скромную и приятную девушку лет двадцати с которой Никульникова вместе работала на швейной фабрике в секции пошива детской одежды. Бойкая и озорная блондинка Рита сразу подбежала к Андрею и потащила его за рукав под раскидистую липу на лавочку. Через дорожку в доме напротив был продуктовый магазин и, указав в его сторону, Рита произнесла:
- Сейчас твой приятель подойдёт сюда. Они вместе с его девушкой пошли купить мороженое и воды.
- Кто же это? - поинтересовался Андрей.
- Игорь, - ответила она и рассмеялась. - А вон и мама твоя тоже вышла!
Из подъезда к лавочке с сидящими на ней молодыми людьми, подходила Алла Леонидовна Жигулина.
- Что, Андрюша, уже закончились ваши мероприятия на работе? - спросила она, присаживаясь рядом.
- Нет, я не остался. Наташки нет, а без неё скучно, - ответил парень и откинулся на спинку лавочки, наблюдая за входом в магазин. - Игорь сейчас подойдёт со своей Ланой, - добавил он.
- Что это за имя такое? - спросила мама.
- Светлана, значит. А он её коротко привык называть. Говорит, так поласковее получается, - и Андрей рассмеялся. - А вы куда все собрались-то? - спросил он у Риты и кивнул головой на магазин.
- Твой приятель, а мой одноклассничек Игорь, на танцы в парк пригласил. А я с собой Марию прихватила, будьте знакомы поближе, - и она с весёлой улыбкой схватила Машу и притянула её к руке Андрея. - Подайте друг другу руки и поздоровайтесь!
Андрей галантно ухватился за Машину кисть и тихонечко потряс её, а девушка от смущения раскраснелась и опустила голову.
- Стеснительная она у нас, - бросила на ходу Ритка и поднялась с лавочки, завидя вышедших Игоря и Лану.
Они подошли и поздоровались с Андреем и его мамой, а потом Игорь, немного потухший и чем-то удручённый, встал под липу и неуверенно произнёс:
- Чего делать-то будем? Ведь собирались в кино и на танцы, а теперь...
- Что случилось? Мы меняем планы? - спросила бойкая Ритка.
Лана взглянула на Игоря и тяжело вздохнула. Её весёлое и светлое лицо, распущенные пшеничные волосы и этот яркий букет ромашек, всё говорило о приподнятом романтическом настроении, которое омрачало неизвестное событие.
- Чего замолкли-то? - не утерпел Андрей.
- Лана говорит, что братья в гости не поехали и сегодня тоже будут на танцах, - ответил Игорь и поник головой.
- И что же? - не понял Жигулин.
- Как, что?! Встретят там нас вместе и расскажут отцу, а он... Короче, он не разрешает Лане со мной встречаться, потому что я работаю в милиции. Он, просто нас ненавидит, всех тех, кто там работает, - ответил Коломийцев.
- Почему так, Игорёк? - вмешалась мама Андрея. - Он сидел в тюрьме?
Лана пожала плечами и опустила голову вниз.
- Тайна покрыта мраком. О своём пошлом её отец не распространяется, - Игорь потряс в руке авоську с лимонадом и мороженым. - Ну, куда пойдём теперь?
- На танцы! - ответила Алла Леонидовна. - К нам домой пойдёмте... Вечер ещё только начинается, Андрей, приглашай! Завтра праздник, и неужели мы не имеем право его как следует встретить? Пошли ребята, у нас и проигрыватель имеется, а новые пластинки я ещё на 8-е марта купила. Давайте, не стесняйтесь! - и женщина первая поднялась с лавочки и пошла к подъезду, увлекая за собой остальных, немного смутившихся и растерявшихся ребят.
Лана была в восторге от такого неожиданного события. Они с Игорем танцевали медленные танцы под мелодии, звучащие из проигрывателя и не могли друг на друга наглядеться. Андрей танцевал с Машей, а Рита, сидя за столом, о чём-то увлечёно разговаривала с мамой Андрея и ела пирожные, запивая их ароматным чаем.
- А я и говорю, - рассуждала она, кивая головой на Жигулина, - чего это он на милиционерше жениться собрался? Что это за жизнь у него будет? Он в УВД работает и она тоже - будут двое бездомных, - и она весело рассмеялась.
- Что же, Риточка, сердцу ведь не прикажешь, полюбил! - отвечала на это его мама.
- Любовь - у Шекспира! Это всё очень быстро проходит, а семья остаётся... А дети? Их куда девать, когда вот такие родители будут день и ночь бандитов ловить? На бабушек надежда, или на ясельки?.. Вот воспитанье-то будет, представляю! - и Ритка положила в рот очередную порцию сладостей. - Ему надо кого поспокойнее, из гражданских выбирать. Не согласны со мной, Алла Леонидовна?
- Да, в общем-то ты права, Риточка... Но, вот с ним, не знаю, как про это и разговаривать? - мама посмотрела на сына и в уголках губ застряла полуулыбка.
- Вот и у вас сомнения на этот счёт. Давайте, я с ним поговорю, по соседски. Как ни как, знаем друг друга ещё с песочницы! - Ритка облизала пальцы и взглянула на обе парочки, которым было сейчас не до серьёзных разговоров. - И то правда, вон сколько у нас на фабрике достойных девчонок, - она кивнула на Марию, - а он к своей этой Егоровой прилип. И ладно, был бы толк, а то и ответных чувств нет, Игорь рассказывал...
И вот тут впервые мама Андрея серьёзно задумалась о том, что уже давно созревало в её душе. Под порывистыми вопросами соседки она в уме разложила по полочкам ответы на них и серьёзно обсудить такую деликатную тему решила сегодня же вечером в более тихой и привычной домашней обстановке.
Лану пошли провожать все вместе. Она жила в конце Первомайской улицы, почти на выезде из города, где частные дома соседствовали с промышленной зоной мебельного комбината. В одном из таких домов с высоким забором и добротной резной калиткой, с огромным цветущим садом и жила Светлана, с которой Игорь познакомился ещё зимой на Новогодней вечеринке у Истомина.
Они все вместе - три девушки и два парня, - подошли осторожно к углу дома от проезжей дороги и, постояв ещё немного, стали прощаться. Игорь подвёл свою девушку к закрытой калитке, подал ей букет цветов, и как только она толкнула дверцу и та скрипнула, со двора на тропинку у дома выскочил её отец и схватил дочку за воротник. Он грубо стал затаскивать её в распахнутую калитку, так, что Лана вскрикнула от боли.
- Ты, паскуда, опять с ним гуляешь!.. - отец дико вращая глазами, смотрел на стоявшего рядом Игоря. - Сука, я же предупреждал, что убью его, если с тобой опять увижу! - и этот человек, не дюжинной силы, ринулся на парня, отбросив дочь.
- Папа! - вскричала она, но тут же получила удар по лицу и отлетела в сторону, упав навзничь в клумбу с цветами.
- Вы что, совсем уже берега попутали! - заорал Андрей и влез в драку вместе с бойкой Риткой.
Ошалелый и подвыпивший папаша размахивал руками и ногами, впечатал Игоря в забор, откинул Жигулина к проезжей дороге и опрокинул его на молодые деревца абрикосов. Ритка ударила каблуком своих новеньких босоножек в пах этому неуёмному верзиле и заорала во всё горло. На улицу стали выбегать из соседних домов, застучали в окна Светкиного дома, вызывая во двор его сыновей, только что вернувшихся из парка. Когда выскочили эти крупные ребята, двое высоких и молодых парня - всё разом прекратилось.
- Извиняйте, - ответил за всё семейство один из них, младший Борис, - но видите, как получается... Ланка, домой иди! А ты, Игорёк, подумай, прежде чем сюда соваться, ладно?
И высокая калитка захлопнулась.
Андрей, замывая холодной водой ссадину на лице и потирая ушибленное колено, рассказывал своей маме о конфузе на Первомайской.
- Представляешь, будто нарочно нас поджидал этот оголтелый тип. И куда Игорь лезет? Раз уж так вышло, родственники девушки против такой дружбы - нужно серьёзно задуматься.
- А ты, сынок, часто серьёзно задумываешься о своих личных делах или тоже всё на эмоциях, как у Игоря? - спросила Жигулина.
- Ты это о чём? - Андрей вытер лицо полотенцем и вопросительно взглянул на маму.
- На счёт ваших с Наташей отношений... Ты подумай, сынок, хорошенько - надо ли их продолжать? - Алла Леонидовна сложила руки под грудью и прошла из коридора в комнату.
- Вот тебе - раз!.. Ведь ты сама часто говорила, что тебе нравится Наташа. И, что теперь?
- И теперь... Но, нравишься ли ты ей, вот в чём вопрос? А то может быть, как Игорёк, также стучишься в закрытую дверь, а время уходит... А я, Андрюша, внуков хочу. И не подумай, что это моё эгоистическое желание. Я, как любая мать, хочу тебе только счастья! Будет ли оно полным, если оба родителя заняты целыми днями протоколами и допросами? - ответила мама.
- Наташа собирается уходить из УВД. И я, только "за" такое её решение - одобряю! Потому что считаю, это лучший для нас с ней вариант, - и он снова вспомнил про непонятные разговоры в коридорах УВД относительно её и Терещенко. - А будет от него подальше и хорошо...
- От кого - подальше? - переспросила мама, не поняв последнюю фразу сына.
- Да это я так - ни от кого!..
- Ты меня не убедил своим ответом. Ревнуешь её?
- Наверное, хотя это глупо. И прежде, я даже не думал, что когда-нибудь меня будет одолевать такое чувство, а теперь что-то непонятное происходит...
- Я вижу, ты маешься из-за этого, - мама взглянула на Андрея и осторожно предложила: - Хочешь, я схожу к Егоровым и мы там все вместе серьёзно поговорим?
- Нет, не надо, - Андрей испуганно вскинул брови. - Я поговорю с ней сам. Приглашу к нам домой, когда дядюшка выйдет из больницы, а ты будь готова меня во всём поддержать.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.