Между тем, как вокруг не прекращаются исторические события, незаметно подкралась одна моя личная дата, 🔟-летие (о, майн гот!) моей психологической практики. Я отсчитываю эту дату с 2013 года, когда я сквозь тревоги и неуверенность, с оглядкой на теорию и держась за супервизии, как за спасательный круг, начал работать с первыми клиентами.
За это время в сфере нашей практической психологии произошло несколько важных больших изменений, за которыми очень интересно наблюдать.
Первое и самое важное, на мой взгляд, изменение - перемещение психологической практики в онлайн.
В начале 2010-х работа психолога онлайн была ещё явлением не распространённым. Мы работали в основном в съёмных кабинетах или (если повезло) в кабинетах домашних. Я пишу "повезло", так как если психолог мог позволить себе домашний кабинет, то у него была возможность выделить дома пространство под кабинет, и либо он уже был достаточно популярен, чтобы к нему приезжали на терапию в его спальный район, либо его квартира находилась в центре. Онлайн скорее был таким запасным вариантом на случай болезни либо отъезда психолога или клиента. Движение в сторону онлайна происходило плавно, пока не грянула пандемия, а затем массовая эмиграция, в результате чего онлайн значительно потеснил традиционную кабинетную терапию. Хорошо это? И да, и нет. Многие психологи (в том числе и я), а также клиенты полностью перешли на онлайн-работу, получили возможность перемещаться между городами и странами. У клиентов значительно расширился выбор специалистов. Это хорошо. В то же время физическое присутствие в пространстве кабинета обогащало коммуникацию между клиентом и терапевтом невербальными проявлениями, позволяло замечать больше феноменов клиента, давало возможность для пространственных и телесных экспериментов. "Бестелесность" терапии ощущается как что-то дефицитарное.
Ещё одно существенное изменение - появление большого количества агрегаторов психологических услуг.
Это очень логичное, на мой взгляд, явление. Каждый психолог, когда заканчивал обучение и выбирал путь самостоятельной практики, не связанной ни с какой клиникой или психологическим центром, сталкивался с необходимостью поиска клиентов. Для этого нужны были навыки продвижения и маркетинга, которым в обучающих программах почти никто не учил. Агрегаторы взяли функцию маркетинга на себя и начали соединять психологов и клиентов на своих площадках. Они, как и другие uber-подобные сервисы, озаботились (каждый в разной степени) поддержкой уровня качества специалистов. От специалистов, желающих работать через агрегатор, требуются документы об образовании, с ними проводят что-то вроде собеседования-аттестации с помощью специально назначенных экспертов.
Некоторы из агрегаторов пошли ещё дальше, и начали автоматизировать выбор клиентом специалиста. Они стали "мэтчить" психологов с клиентами на основе специфики запроса клиента, типа с депрессией - к этому специалисту, а с проблемами в отношениях - к тому, то есть вместили в себя функции убера и тиндера. Однако "уберизация" психологической практики столкнулась с этическими ограничениями. Специфика психотерапии как услуги отличается от работы такси или доставки товаров, в первую очередь, тем, что специалисты не являются полностью взаимозаменяемыми. Между клиентом и терапевтом в процессе работы развиваются клиент-терапевтические отношения, которые сами по себе являются важным компонентом терапии. И попытки агрегаторов, например, оптимизировать эффективность услуг путём принудительной замены одних терапевтов на других приводили к этическому скандалу. Надеюсь, владельцы агрегаторов со временем стали лучше учитывать специфику работы психологов.
Третье, что хотелось бы отметить - это бум психообразования, и большой запрос на него. С одной стороны, такой интерес людей к себе, своей личности и своим отношениям меня радует. С другой, качество материалов, конечно, очень разное. Интернет и соцсети определяют короткие форматы, которые от лекции или книги оставляют лишь определения или схемы, а какой-нибудь метод психотерапии превращают в психотехнологию. С этим ничего не поделаешь, так было и будет (с материалами по медицине, по-моему, дела обстоят ещё драматичней), и выход здесь только один: не ограничиваться короткими форматами и обращаться к первоисточникам.
А вот кое-что за эти годы осталось неизменным. Например, закон о психологической помощи. Вернее, его отсутствие. И, как следствие - отсутствие психологической помощи в системе страхования.
Первый проект этого закона увидел свет ещё, кажется, в 2014 году. Он многим не понравился своими недоработками и сомнительными местами. Например, в нём правом вести психологическую практику наделялись те специалисты, которые получили академическое образование. Это очень нелогично, потому что в академических программах нет такого количества тренинга и супервизии, необходимых, чтобы подготовить к работе с людьми, которое есть в длительных обучающих программах по методам практической психологии. В итоге закон отправили на доработку. Потом было ещё как минимум две попытки принять этот закон, которые закончились тем же. Сейчас воз и ныне там. Большинство специалистов признаёт, что закон нужен, но в таком виде, как он есть, непригоден. Да и не до него, видно, сейчас.
Что ж, посмотрим, каким будет следующее десятилетие.
Автор: Ралько Андрей Александрович
Психолог, Гештальт-терапевт онлайн-консульт
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru