Выпускник Азербайджанской академии художеств Зохраб Салам-заде тонко и остроумно интерпретирует фольклорную традицию. Его работы населяют сказочные существа: джинны, дивы, дервиши. Зохраб увлекается книжной миниатюрой, изучает средневековые тексты, много времени проводит в музеях, подробно исследуя предметный мир и традиционный быт. Художник любит общаться со стариками, носителями устной народной культуры.
Салам-заде крайне чуток к деталям, поэтому его полотна располагают к неспешному разглядыванию и изучению в подробностях. За кажущейся орнаментальностью скрывается волшебный микрокосм, где знакомые сюжеты оборачиваются неожиданной стороной, зачастую далекой от канонической интерпретации.
ПОСАЖЕННЫЙ НА БУЛАВКУ
«Эта работа написана в 2016 году, когда я учился на третьем курсе Художественной академии. Примерно годом раньше я вплотную занялся суфийской тематикой и удивился, что в нашей традиции очень много сюжетов, связанных с джиннами, но их изображения встречаются редко. Я решил эту лакуну восполнить. Здесь я впервые изобразил джинна главным героем – не озорным, как в фольклорной традиции, а грозным, но при этом абсолютно положительным.
Традиционно считается, что джинна можно поймать булавкой. До сих пор суеверные бабушки цепляют к одежде внуков маленькие булавки-обереги, чтобы защитить их. Если вы внимательно посмотрите на картину, то увидите, что на боку героя нарисована булавка – символ того, что он вовсе не злой, а просто огромный простодушный див, который покорно служит поймавшему его дервишу. Сам дервиш безмятежно сидит у него в сумочке (хурджуне). Тут такой сюжетный перевертыш: джинн немного страшный, но абсолютный добряк, а дервиш на самом деле ловкий манипулятор и бездельник – поймал джинна на булавку и заставил служить. В нашей традиции дервиши, как правило, изображаются людьми духовными, но известны и дервиши-маги, которые злоупотребляли своими способностями. На булавке у джинна изображена ласточка. Вообще-то эту птицу довольно сложно поймать и заставить сидеть на одном месте, но от героя исходит такой покой, что птица это чувствует.
Многие не понимали, почему я изображаю джиннов, кто-то даже относился к этому с предубеждением. Вышло так, что стиль и сюжет работ повлиял на мою жизнь: часть окружения отсеялась, и вокруг остались только те, кто умеет задавать вопросы и чутко относится к нашей традиции».
Читайте еще:
В логике сна: живопись Фидан Ким
Правильный ход: аналоговое творчество Кянана и Ульвии Алиевых
Текст: Наталия Бабинцева
Фото: Из архива Зохраба Салам-заде