Закончив музыкальное училище, я решительно объявила бабушке, что буду поступать в Одесскую консерваторию. Почему именно в Одесскую? А потому, что в Одессе меня уже давно ждут не дождутся два моих брата: родной Саня и двоюродный Юра. Ну, с моим родным братом, дорогие мои читатели, вы уже немного знакомы. А сейчас я расскажу про моего кузена Юру. Хотя фактически он никаким кузеном мне не был, Но с раннего детства нам внушали, что мы с ним родня. Дело было так. Моя и его мама тётя Тамара, были лучшими подругами, а познакомились они на фронте. Тётя Тамара была сиротой, и после окончания войны моя мама вернулась домой вместе с ней. Стоп. Я что-то путаю. Ведь мой брат родился в 44-ом году. Получается, что мама вернулась в 43-ем, а тётя Тамара приехала в 45-ом. Ну, это не так важно. Главное, что тётя Тамара наконец-то обрела семью и даже мою бабушку стала называть мамой. Но мы-то с Юркой об этом не знали, мы искренне верили, что мы родные, то есть, двоюродные. А теперь немного о том, как мой старший брат Саня оказался в Одессе. До армии он успел проучиться в Грозненском пединституте два года, а потом его призвали в армию, причем на три года. Не повезло. Буквально на следующий год вышел указ о том, что студентов будут призывать только после окончания вуза. Еще и срок службы сократилидо двух лет. Будучи в армии, брат подружился с парнем, тоже студентом, и тот уговорил брата перевестись в его университет. А этот университет как раз и находился в Одессе. Ну а Юра после окончания школы тоже поехал в Одессу поступать в инженерно-строительный институт. Главным аргументом, разумеется, было то, что он будет под опекой любимого двоюродного брата Сани. А родители Юры так и не решились рассказать ему правду насчет родства. Короче, мне не терпелось вырваться из бабушкиного гнезда, и ей пришлось смириться, потому что самым главным моим козырем было то, что меня там буду опекать целых два брата! Но она взяла с меня клятву писать ей каждый день и два раза в год приезжать на каникулы. И уже на вокзале, провожая меня "на чужбину", она прочла мне целую лекцию о девичей чести, которая моё самое главное и единственное богатство, о том, что нельзя бросаться, как мотылёк на огонёк и о том, что всем мужчинам нужно только одно. Что конкретно, она мне так и не объяснила. И вот я в Одессе. Стою на перроне. Рядом огромный чемодан. Чего только бабушка туда не напихала. Вплоть до постельного белья. Даже пальто, сапоги и тёплые рейтузы хотела засунуть. Пришлось закатить истерику, мол, вообще ничего не возьму. Сошлись на том, что тёплые вещи она перешлёт мне посылкой. Бабушка нисколько не сомневалась, что я поступлю. Что-то братьёв моих не видно. Неужели не получили телеграмму? И куда я тогда с этим неподъемным чемоданом? Народу на перроне тьма-тьмущая. Вспомнив о том, как бабушка предупреждала меня, что Одесса просто кишит ворами и жуликами, я машинально провела рукой по груди. В лифчике (именно в лифчике, поскольку бюстгальтеров нулевого размера в продаже не было. Впрочем, в те времена других размеров не было тоже. Вот и приходилось носить лифчики, пошитые бабушкой). Так вот. В лифчик мой личный дизайнер-конструктор эксклюзивного женского белья, моя супер заботливая бабуля вшила два кармашка по бокам (для симметрии) и в каждом кармашке лежало по три красненьких бумажки с профилем вождя). Целых 60 рублей! Я считала себя сказочно богатой. Ну наконец-то! Сквозь толпу ко мне пробирались Саня и Юра. Завизжав от радости, я кинулась их обнимать. - Ну и где твой багаж? - спросил Саня. - Да у меня всего один чемодан. - Я повернулась и похолодела. Чемодана не было.