Тридцать третий рассказ Клемента Фезандие "Секрет микроскопического мира" был опубликован в октябрьском номере американского журнала «Science and Invention» за 1924 год.
На этот раз доктор Хэкенсоу изобретает супер-микроскоп и с его помощью находит невероятно маленьких людей. В рассказе довольно много познавательной информации о жизни пчёл, и рассуждений о путях эволюции. Довольно интересное чтение. Специально для своих подписчиков я перевел его на русский язык.
№ 33. Секрет микроскопического мира
От автора. Эта несколько фантастическая история о микроскопическом мире мужчин и женщин написана с целью изложить в приятной форме некоторые интересные и малоизвестные факты, касающиеся пчел, особенно в отношении способа, которым пчелы ухитряются выводить самцов или самок по своему желанию. Мои факты взяты из лучших источников, и, следовательно, на них можно положиться. Что касается моих предположений относительно формирования класса людей среднего рода в недалеком будущем — это скорее вопрос теории, чем факта. Даже в наши дни семьи очень малы и постоянно сокращаются, в то время как число холостяков и горничных ежегодно увеличивается, образуя то, что на самом деле является средним родом в человеческой расе.
— Вы пришли как раз вовремя, Сайлас, — сказал доктор Хэкенсоу — сегодня я хочу показать Вам кое-что, что в своем роде более чудесное, чем всё, что вы видели до сих пор. Я сам бы в это не поверил, если бы не видел этого своими глазами. Действительно Шекспир был прав, когда сказал:
"Есть многое на свете, друг Горацио
Что и не снилось нашим мудрецам!"
— Ну, не держите меня как на иголках, доктор. Скажите мне сразу, что это за новое чудо, которое Вы собираетесь мне показать, — сказал репортер с улыбкой.
— Сайлас, — внушительно продолжал доктор — это общая ошибка человечества — верить в то, что все величайшие открытия уже сделаны. За последние сто лет мы видели много чудес, совершенных с помощью пара, электричества и радиоактивности, но всё еще сомневаемся, что будущее приготовит нам подобные великие сюрпризы. Конечно, мы готовы признать, что некоторые из планет, таких как Марс и Венера, могут показать нам новые чудеса, но что касается самой Земли, мы думаем, что знаем ее довольно хорошо.
На самом деле, мы очень мало знаем об ней, особенно про микроскопический мир . Что ж, Сайлас, однажды я уже показывал тебе свой супер-микроскоп. Очевидно, в мире бесконечно малого нас ждут величайшие открытия, и я не жалел ни времени, ни денег на совершенствование этого инструмента. Я сделал много открытий в отношении строения материи, жизни и истории болезнетворных микробов и других бактерий. Решил ряд проблем, связанных с самой жизнью. Но недавно мне посчастливилось наткнуться на микроскопический мир, о котором я никогда и не мечтал.
Сайлас, если бы я сказал тебе, что обнаружил на клочке земли размером не больше булавочной головки мир микроскопических мужчин и женщин с их городами и фермами, их торговлей и промышленностью, Вы бы посмеялись надо мной и подумал, что я потерял рассудок. Но факт остается фактом: я нашёл именно такой мир. Как я вообще дошёл до этого, остается загадкой, потому что там кажется, только один такой мир — я тщетно обыскивал окружающие частицы в поисках чего-либо подобного, хотя даже если бы существовал другой, велика вероятность, что я никогда не смог бы его найти. Поиск был бы гораздо более сложным, чем традиционный поиск иголки в стоге сена. Но этот микроскопический мир кажется мне уникальным.
Недоверие Сайласа Рокетта отразилось на его лице, но он был слишком вежлив, чтобы сказать то, что он думает по этому поводу.
— Я вижу, вы мне не верите, Сайлас, и я вас не виню. Я сам не мог поверить своим собственным глазам, когда обнаружил этот микрокосм, — простите, я имею в виду этот маленький мир — в поле зрения моего микроскопа. Однако это не так уж и невозможно, как кажется на первый взгляд. Вы же понимаете законы эволюции или «выживание наиболее приспособленных», как назвал это Герберт Спенсер? Как правило, крупное животное имеет преимущество перед мелкими, и, следовательно, эволюция происходит обычным образом от одноклеточного животного или растения к более крупным млекопитающим. Но размер не всегда является преимуществом. Крупному животному требуется больше пищи, и его легче найти врагам. Естественный отбор произвел как микроба, так и слона, и кита. На самом деле, выше определенного предела размер кажется решительным недостатком; ибо все крупные допотопные монстры исчезли с лица земли. Такие гиганты, как бронтозавр, восьмидесятифутовый диплодок и стофутовый гигантозавр, все исчезли. Они были слишком велики и не могли конкурировать с более мелкими видами — они пали в битве за жизнь, потому что их враги сочли их легкой добычей.
Сейчас размер — это очень изменчивое качество у животных, как мы видим у собаки и лошади. Размеры первых варьируются от игрушечной собачки, которую вы можете держать в руке, до гигантских мастифов. Лошади варьируются от маленького шетландского пони до огромного першерона. А в древние времена существовали лошади, которые были не крупнее маленьких собачек.
Аналогично с растениями. Кустарниковый дуб и кустарниковая сосна — это низкие формы, тесно связанные с гигантскими дубами и соснами наших лесов.
— Да, это, так, — согласился Сайлас.
— Размер — это всего лишь вопрос относительности, как говорит доктор Эйнштейн. Природа может произвести крошечное насекомое так же легко, как допотопное чудовище. И поскольку маленькое животное может быстрее избежать вымирания, это самая естественная вещь в мире, то какая-нибудь раса мужчин и женщин должна были постепенно становиться все меньше и меньше, пока, наконец, они не достигли микроскопических размеров. В Африке есть племена карликов ростом менее трех футов. Среди обезьян есть несколько очень мелких видов. При определенных условиях мы можем легко представить, как эволюционировал микроскопический мир. Однако, какова бы ни была причина, такая раса миниатюрных мужчин и женщин существует, и я cобираюсь показать это ты прямо сейчас. Вы будете первым человеком, кроме меня, который это увидел. Пойдем со мной в мои «комнаты для микроскопов».
— Комнаты с микроскопами? – повторил за ним Сайлас — У вас больше одного микроскопа?
Да, это так. Мой супер-микроскоп на самом деле представляет собой не что иное, как комбинацию нескольких микроскопов, каждый из которых увеличивает получаемое изображение и передает его следующему. Вот микроскоп №1, — продолжил доктор, открывая дверь, которая вела в необычно сконструированную комнату, содержащую огромный инструмент. Линзы были диаметром в несколько футов, а сам прибор был около двадцати футов высотой. Все регулировки должны были производились с помощью специального оборудования. На предметном стекле, казалось, ничего не было, но на самом деле там было почти невидимое пятнышко земли, освещенное самыми мощными электрическими лампами, лучи которых, однако, сначала проходили через подходящие растворы, которые отфильтровывали тепловые лучи, которые в противном случае уничтожили бы микроскопический мир в одно мгновение.
— Это великолепный инструмент, — сказал Сайлас, — но он, должно быть, влетел вам в копеечку?
— Да, но он стоит каждого цента, потраченного на него. И это только один из микроскопов. Пройдемте теперь во вторую комнату.
Для моей работы необходимо очень много света, а то в противном случае его вскоре становится недостаточно. Чтобы достичь этого результата, изображения в моем первом микроскопе фотографируются камерой, которая делает около сотни снимков в секунду (одновременно проявляя пластинку). Я внимательно изучаю эту пленку, и специальное устройство позволяет мне пропускать пленку через второй микроскоп таким образом, чтобы я смог выбрать конкретное место, которое будет увеличиваться по мере прохождения пленки. И конечно, как Вы понимаете, здесь нет ни малейшей трудности, подсветка пленки или негатива может быть любой, как я того желаю.
Поскольку записи являются постоянными, я могу по желанию вернуться назад и увеличить другие части оригинальной пленки — однако, как правило, я увеличиваю центральную часть изображения. Поскольку при этом, конечно, изображение искажается меньше. Каждый последующий микроскоп просто повторяет процесс. Он снимает какое-то центральное место на каждом изображении из предыдущих фильмов и снова увеличивает его — наконец, для удобства последние негативы, которые, как и другие, сделаны в естественных цветах с помощью моего собственного процесса, проецируются как обычный фильм – выводятся на экран и я могу смотреть замедленную съемку сцены, на самом деле происходящей в микроскопическом мире.
С помощью аудиосистем и громкоговорителя я могу в то же время слышать звуки, издаваемые существами, как Вы сами увидите. Сказав это, доктор Хэкенсоу нажал кнопку, и в комнате воцарилась полная темнота. Вдруг на экране возникло изображение, Сайлас увидел видение, которое наполнило его восторгом. Это был настоящий город, который был изображен здесь, с домами великолепной архитектуры, но совершенно непохожими на наши современные уродливые здания — они были больше в восточном стиле индусов.
Костюмы тоже отличались от наших, простые, но очень привлекательные; у мужчин, так и у женщин были голые руки и ноги. Они были очень похожи на людей, но с более утонченными чертами лица. И фигуры говорили друг с другом, хотя Сайлас не мог понять ни слова из того, что они говорили.
— Да ведь у них есть свой собственный язык! — воскликнул он.
— Да, — торжествующе ответил доктор Хэкенсоу — они говорят на языке, из которого, должно быть, первоначально развился санскрит, поскольку в нем много санскритских корней. Поверьте мне, понять их речь было непросто, но, записав разговоры на фонографические записи и предоставив их для расшифровки некоторым из наших лучших знатоков санскрита, я смог понять, о чём они говорят. И тот факт, что эти люди говорят на санскритском языке, подтверждает мою теорию о том, что они произошли от мужчин и женщин нормального роста.
— Значит, они действительно такие же мужчины и женщины, как мы? — спросил репортер.
— Не совсем. Подождите, пока вы не увидите королеву.
И доктор Хэкенсоу подкрутил несколько винтов с накатанной головкой, установив на аппарат другой рулон пленки. Тут на экране появилась замечательное изображение прекрасной девушки, которая была значительно крупнее своих сестер. Женская фигура, вальяжно полулежала в чём-то вроде гамака, она была босоногая и с оголёнными руками. Елена, широко известная как Троянская, или даже сама Венера во всей их красе были бы посрамлены.
— Ну разве она не красавица! — восторженно воскликнул доктор Хэкенсоу — Я называю ее Ионией, потому что ион — это самая маленькая известная вещь. Она очень милая девушка, и я признаюсь, что влюбился в неё.
— Но как получилось, что она настолько крупнее остальных?
— Я расскажу тебе свое объяснение, Сайлас. Я думаю, что это истинный ответ. Я верю, что Иония — королева в том же смысле, что и пчелиная матка в улье; одним словом, она мать всех своих подданных.
— Боже милостивый! – воскликнул репортёр.
— Для подавляющего большинства людей, Сайлас, отношения между полами — это то, на что они смотрят, как на нечто среднее между грехом и шуткой. Они не осознают, что эволюция секса является одним из самых удивительных достижений природы; что именно секс породил высших животных и поднял человека до его нынешнего высшего положения. Именно секс заложил основу социальной жизни и сделал возможной цивилизацию. Примитивные животные и растения, не обладающие полом, остались далеко позади.
Среди высоко социализированных сообществ животных, таких как муравьи и пчёлы, эволюционировала бесполая форма, кастраты или рабочие, как их называют. Муравьи демонстрируют переходную стадию. В муравейнике есть несколько самцов и самок, но большинство — кастраты, либо рабочие-солдаты. У пчёл в улье есть только одна настоящая самка, королева; рабочие пчёлы — это неразвитые самки. Трутни или самцы содержатся только в летний период и уничтожаются с приближением зимы. В действительности же необходим только один трутень, но в улье сохраняется их несколько больше, чтобы, когда королева покидает улей в поисках возлюбленного, ей не пришлось долго искать с кем спариться. Только один трутень из тысяч в улье становится счастливым, и он платит за эту привилегию своей жизнью, потому что умирает в процессе спаривания.
Теперь я убежден, что в этом микроскопическом мире, который мы имеем перед собой, условия во многом такие же, как и в случае с пчёлами. Я убеждён, что эти маленькие неразвитые женщины на самом деле среднего рода, и что королева — единственная настоящая женщина. На самом деле, если я не ошибаюсь, она откладывает яйца, как пчела, вместо того чтобы выводить своих детенышей живыми. Должно быть, так оно и есть, потому что, как Вы увидите, в её доме есть ячейки двух размеров, точно такие же, как у пчел.
— Разве пчёлы делают ячейки двух разных размеров?
— Да есть ячейки для трутней и ячейки для рабочих пчёл. На самом деле они делают ещё и третий тип ячеек большего размера, когда хотят новую королеву. Пчёлы опережают нас в одном отношении, у них есть особое умение определять, какой зародыш будет женского пола.
— Возможно ли это?
— Сей факт неоспорим, и в течение многих лет истинное объяснение ускользало от наших энтомологов. Но, наконец, решение было найдено.
— И каково же это объяснение?
— Это была серьёзная проблема, — продолжил доктор — давно было известно, что рабочие конструировали ячейки двух размеров, так что яйца, отложенные в больших ячейках, всегда вылуплялись в виде трутней, в то время как яйца в это маленьких ячейках всегда вылуплялись в качестве рабочих.
Было три возможных объяснения: первый — пчелиная матка могла обладать способностью откладывать мужское или женское яйцо по желанию и всегда была осторожна, откладывая мужское яйцо в трутневую ячейку, а женское — в рабочую ячейку. Второе — королева могла бы каким-то образом узнать, было ли ее следующее яйцо мужское или женское, и поэтому имела возможность поместить его в нужную ячейку. Третье — все яйца могут быть одинаковыми, но пол определяется пищей, которую рабочие поставляют растущим личинкам. На самом деле, ни одна из этих трёх теорий не была правильной. Истинное объяснение было раскрыто сравнительно недавно, в результате тщательных наблюдений под микроскопом.
— И в чём же секрет?
— В сперматозоидном мешочке. Всё очень просто. У пчелиной матки в животе есть специальный мешочек, который во время её свадебного полета наполняется спермой трутня, который затем умирает. После этого пчелиная матка возвращается в улей с этим маленьким мешочком, полным спермы — он и должен впоследствии служить ей для оплодотворения яиц в течение всей оставшейся части её жизни – то есть, кажем, в течение нескольких лет.
— Но это как это объясняет пол?
— Когда матка откладывает яйцеклетку в маленькую ячейку, то есть в ячейку для рабочих, её брюшко сжимается, и капля сперматозоида вытесняется из сперматозоидного мешка и оплодотворяет яйцеклетку. Когда, с другой стороны, матка откладывает яйцо в большую ячейку — трутневую ячейку, ее брюшко не сжимается, и отложенное яйцо остается неоплодотворенным. Оплодотворенные яйцеклетки производят самок, неоплодотворенные яйцеклетки всегда производят самцов. Это также объясняет, как рабочая пчела иногда развивается в достаточной степени, чтобы отложить яйца.
— Но, доктор, что Вы имеете в виду, когда говорите мне, что считаете преимуществом для муравьев и пчел то, что у них средний пол?
— Это выгодно не только для муравьев и пчёл, но, по — видимому, выгодно и для Человечества. Мы тоже живём в больших социальных сообществах, и у нас тоже быстро развивается раса кастратов – холостяков и горничных.
На самом деле, эволюция, как правило, неизбежно сопровождается уменьшением уровня рождаемости. Животные и растения с низким коэффициентом размножения производят яйца и семена в бесчисленном количестве. Вишнёвое дерево за свою жизнь даст около миллиона семечек, каждая из которых способна вырасти в новое дерево. Лосось точно так же отложит миллион икринок, из каждой может получиться лосось. Конкуренция в среднем уничтожает всё потомство, кроме одного, так что общее количество вишневых деревьев и лосося остаётся примерно таким же. Среди высших животных меньше рождаемость, но и смертность тоже меньше — другими словами, отходов становится меньше.
Вы слышали о законе Мальтуса? Законе, который привёл Дарвина к его теории естественного отбора. Согласно Мальтусу, население любой страны должно удваиваться каждые шестнадцать лет, следовательно, если бы не было какой-то естественной отбраковки, скоро не осталось бы места для новых мужчин и женщин.
Многие мужчины и женщины вступают в брак поздно или вообще не вступают в брак, и эти пары производят на свет мало детей или даже полностью бесплодны. Одним словом, у человека тоже уже развился третий пол - пол кастратов. Но все это не относится к делу.
Здесь также находятся ячейки, в которых детеныши вырастают из яйца. Смотрите! Вот несколько медсестер, ухаживающих за ребенком, который только что вышел из своей ячейки. Нам повезло, потому что число рождений очень невелико, и кажется, что у этих людей жизнь такая же длинная, как у нас. Следовательно, для поддержания численности населения требуется лишь небольшой ежегодный уровень рождаемости.
— Вы говорите, у этих существ есть разговорный язык?
— Да, и в этом они тоже отличаются от пчел.
— Откуда вы знаете, что у пчел нет разговорного языка?
— Пьер Хубер доказал это с помощью умного и убедительного эксперимента. Возможно, вы знаете, что у пчёл в улье только одна матка. Однако, если с ней что-нибудь случится, они сразу же приступают к работе по высиживанию новой особи из рабочего яйца. Способ, которым они это делают, заключается в создании одной большой ячейки, чтобы дать личинке достаточно места для полного развития. Хубер воспользовался этим фактом. Он открыл улей с пчёлами и поместил в центр мелкоячеистую проволочную сетку, таким образом, удерживая половину пчел на одной стороне улья, а половину — на другой.
Мгновенно весь улей пришел в смятение; но через несколько минут все вернулось в свое нормальное состояние. Пчелы на той стороне, где не было королевы, очевидно, каким-то образом узнали от своих друзей, что королева в безопасности.
Затем Пьер Хубер снова открыл улей и поместил вторую сетку рядом с первой, параллельно ей, но на расстоянии дюйма. Если пчелы общались друг с другом с помощью звуков, расстояние в дюйм не должно быть препятствием. Однако, если бы они общались, прикасаясь друг к другу, перегородка помешала бы им поделиться новостями со своими друзьями. Эксперимент доказал правильность теории. В улье началась та же суматоха, что и раньше. Но на той стороне, где находилась королева, волнение вскоре улеглось, когда пчелы узнали, что королева в безопасности. Однако с другой стороны улья известие получено не было, поскольку эти пчелы сразу же приступили к выращиванию новой королевы. Следовательно, было очевидно, что язык пчёл — это язык осязания, а не звука.
— Вы говорите, что можете понимать речь ваших микроскопических мужчин и женщин? О чем они говорят?
— Они кажутся очень примитивными. Их язык у них простой, как у дикарей, а предложения короткие, состоящие всего из нескольких слов. Кажется, что у них нет искусства, литературы или науки, а их промышленность неразвита. Их дома прозрачны, поскольку сделаны из какого-то вещества, похожего на воск. Они шьют свою собственную одежду, но она состоит из шкур животных и представляет собой немногим больше набедренной повязки. Они питаются мясом и овощами, а также готовят своеобразный мёд, который запасают. Они делают верёвку из растительных волокон, в чём вы убедитесь, если внимательно осмотрите гамак, в котором лежит Иония. У них даже есть лошади или мне следует назвать их единорогами? Смотрите! Обратите внимание, как изящно изогнут рог единорога. Очевидно, это животное произошло от карликовых лошадей древних времен.
— У этих существ нет оружия? – осторожно спросил Сайлас
— Есть. У них имеются луки, стрелы и копья. Подождите-ка, я включу пленку, и Вы увидите охоту на мамонта. Смотрите сюда! Видите, как эти крошечные существа, с их примитивным оружием, храбро атакуют этого монстра, который, хотя и микроскопичен для нас, для них он гигант. Посмотрите, как единороги помогают в атаке. Это действительно чудесное зрелище!
— А эти существа используют огонь?
— Насколько мне известно, нет. Они, по-видимому, стояли неподвижно в своем первобытном состоянии, в то время как мы шли по дороге прогресса. Я могу объяснить это только теорией о том, что их небольшой размер давал им защиту от их врагов и это облегчило им добывание пищи. Именно борьба за существование и приводит к прогрессу и эволюции. Там, где нет конкурентов, с которыми можно бороться, непринужденная жизнь делает людей ленивыми, и наступает регресс. У этих людей в их микроскопическом мире, похоже, осталось мало врагов.
— Это точно? — вопросительно повторил Сайлас, видя, что доктор что-то утаивает.
— Есть одна часть их страны, которую они, кажется, избегают, и с веская причина, потому что, похоже, там обитают монстры самого ужасного вида — микроскопические для нас, конечно, но гигантские для этих маленьких людей. Однако Вы поймете лучше, если я сменю пленку.
Сайлас нетерпеливо ждал, пока доктор, сверившись с записной книжкой, которую он составил, осторожно повернул несколько микрометрических экранов на своих инструментах, ему также пришлось воспользоваться искателем, похожим на тот, что используется в больших телескопах, прежде чем он смог найти точное место, которое искал.
— Так, Сайлас, — сказал он — теперь смотри!
Репортер удивленно уставился в экран. Там, среди пышной тропической растительности, состоящей из пальмоподобных саговников, древовидных папоротников и тропических конусообразных деревьев, спокойно пасся огромный бронтозавр, если можно так выразиться: "пасся" там, где не росло ни травы, ни цветущих растений.
— Видите ли, Сайлас, — объяснил доктор Хэкенсоу, — перед нами мезозойский ландшафт с его мезозойскими животными и растениями. Травы и цветы были неизвестны в тот период мировой истории, а рептилии были самыми высокоразвитыми животными. Каким-то образом существа выжили в этой уменьшенной форме, но не прогрессировали.
Но смотрите быстрей сюда! Гляньте на этого уродливого плотоядного динозавра! Держу пари, это тираннозавр! Какое ужасное чудовище! Посмотрите, как он набрасывается на бронтозавра, хотя последний во много раз больше его! Теперь он пожирает беднягу! Фух! Я не могу этого вынести, я должен повернуть инструмент в каком-нибудь другое направление — я хочу еще раз взглянуть на Ионию.
Доктор снова повернул винт большим пальцем и вскоре снова вывел на экран прекрасную королеву. Теперь она отправилась галопом на своем единороге по тенистому лесу. Но ужас из ужасов! Еще один плотоядный динозавр, спящий в лесу, был разбужен топотом копыт единорога и одним прыжком опрокинул лошадь и схватил прекрасную наездницу в свои страшные челюсти.
— Скорее, доктор, скорее, ради всего святого, спасите её! — закричал Сайлас.
— Но что я могу поделать, я совершенно беспомощен! — воскликнул доктор. — Я могу вмешиваться не больше, чем если бы это происходило на Луне!
И тут Хэкенсоу в голову пришла идея. Благодаря хитроумному расположению — последний микроскоп и первый находились в одной комнате, бок о бок. Это было сделано для того, чтобы доктор мог сдвинуть предметное стекло по желанию. На столе случайно оказалась маленькая бутылочка с серной кислотой. Воспользовавшись этим, доктор быстро налил немного сильнодействующей кислоты на предметное стекло. Мгновенно вся картина исчезла — леса, городские рептилии и Иония вместе с ними. Для людей в микроскопическом мире это было так, как если бы какой-то катаклизм внезапно уничтожил их существование.
— Мне жаль, что мне пришлось это сделать, Сайлас, — заметил доктор Хэкенсоу, почти рыдая — но я не мог стоять в стороне и смотреть, как Ионию разрывает на куски это жестокое чудовище. Жаль, что пришлось уничтожить весь этот мир интересных существ. У меня не было другой возможности что-либо изменить в их мире, не разрушив его полностью. Почти то же самое происходит и в нашем человеческом мире. У одного человека очень мало возможностей его улучшить, но его разрушительные способности практически безграничны!
Переводы других рассказов о докторе Хэкенсоу размещены на канале - https://dzen.ru/suite/323f0cd7-fb23-4ed3-8f45-b86d7e710e5c