Пашка лежал на берегу реки в густой траве и рыдал. Он иногда стучал кулаком по земле и хватал траву ладонью, выдергивая ее с корнями, а потом разбрасывал в бессильной злобе по сторонам. Обидно. Тоска разрывала его сердце.
- Ну, что она в нем нашла? Чем он лучше меня?
Пашка и Лешка были друзьями с детства. За ними обоими присматривала строгая баба Маня, когда ее дочери Нинка и Светка вышли на работу после декретного отпуска.
И как то так повелось, что Лешка всегда опережал брата на один шаг. Он первый начал говорить, ходить, баловаться, курить и пробовать спиртное. Тихий Пашка, следовал за братом по пятам, иногда остерегая, шустрого не по годам Лешку от опасности и останавливал его на краю необдуманных спонтанных решений.
Если бы не Пашка, то самоуверенный остолоп Лешка уже давно бы утонул в реке, упал с обрыва, сломал себе голову, прыгая с крыши и, проткнул бы вилами живот, не убери вовремя Пашка вилы, брошенные дедом в копне сена. Просто ангел хранитель какой-то. А в шестнадцать лет, когда Лешка выпил вечером на спор бутылку крепкого вина перед ребятами и потом куролесил, только благодаря Пашке он сумел избежать гнева милиционера и особенно деда. А то бы его пятая точка пострадала так, что сломанная в потасовке с ребятами рука, была бы просто нелепой ранкой.
- Не надо было его останавливать, - думал парень, - пусть бы сам выкарабкивался отовсюду, из своих же дурацких передряг. Может, был бы сейчас инвалидом, не прыгал бы так. И Вера была бы моей женой, а не его. Эх!!! – Он со всей силы ударил по земле, так сильно, что вся рука до локтя онемела.
А теперь.
Теперь Лешка уехал в город, устроился работать на завод и забрал с собой его единственную любовь Верочку Сидорову. И между прочим сделал это на зло Пашке. Всю жизнь он считал себя круче своего двоюродного брата, интереснее, сильнее. Старался ущемить его достоинство, наверное, гены давали о себе знать, напоминая ему о неугомонном отце.
Его отец, Славик Рогов, всегда был напыщенным петухом, много кричал, махал руками, пока не получил хорошенько один раз от компании ребят, после этого случая, сбежал в неизвестном направлении, а жену и сына бросил на произвол судьбы.
Как он ее любил!!!
В школе, когда он пришел на ее выпускной вечер, боялся встретиться с ней глазами, а если это случалось, то быстро опускал глаза и краснел, как будто его поймали на воровстве. Он и подойти к ней боялся. Когда он все же пригласил ее танцевать, а она согласилась, то его сердце чуть не выскочило из груди, бешено билось в груди и, он плыл в невесомости, боясь оторваться от земли и улететь в небеса. Он держал ее руку нежно, а второй только чуть - чуть касался талии. В этот момент потел от напряжения и держался на пионерском расстоянии. Верочка же, постоянно оглядывалась, обеспокоенно вздрогнула, когда увидела, что Лешка танцует в углу с Танькой, бессовестно щупая ее бока и зад. Она злилась, закусывала губу от ревности и совершенно не замечала отношения Павла к себе.
И Лешка, а еще брат называется, легко и весело, рассказывал Пашке, о своих встречах с девчонками. Но они мало трогали Павла, кроме одной. С Верочкой. Павел тогда был вне себя от гнева, бил кулаком по дереву, до крови поранив руку, а Лешка смеялся.
- Какие же они дурры. Им наговоришь кучу пошлостей, а они уши развесят, млеют и тают в твоих объятиях. Глупые курицы, что с них возьмешь. Я тебе так скажу…
- Не смей говорить так о них. Они же верят тебе.
- Что? Смеешься? Да ты я смотрю сам того, влюблен, и в кого же, скажи на милость. Уж не в Верку ли?
- А хоть бы в нее! И что?
- А то, что я вот возьму и на ней женюсь.
- Ты не посмеешь!!!
- Ха! Да она сама меня выбрала. Прыгнула в объятия, как кошка к хозяину. А что? Верка, девка покладистая, красивая, хорошей женой будет, за мои ласки на все готова.
Через месяц они уехали в город, не расписанные, так, на авось. Лешка так и сказал ей:
- Если хочешь, поехали со мной, а нет, оставайся здесь, в колхозе. Второй раз предлагать не буду.
Верка подумала немного, оценила возможности, да и любила она. Любила…
А любовь, как говорится, закрывает глаза, дурманит и завораживает человека, черное становится белым, а белое черным. Тут уж отличить одно от другого не возможно. Одни мечты и фантазии.
Вера устроилась работать в садик няней, потому что нужно было пристроить сына Дениса. Серые будни окутывали ее холодностью общения с Алексеем, непониманием и раздражением. Любовный пыл мужа быстро охладел, ему хотелось буйной разудалой жизни с друзьями, развлечениями, выпивкой, музыкой и весельем. А Вере хотелось тепла и уюта, тихих семейных вечеров, Дениска требовал внимания, Алексей заботы со стороны жены и выполнения материнского долга. А сам пропадал неделями непонятно где, пока она не столкнулась с ним в торговом центре нос к носу.
После работы, она зашла с сыном купить ему новые сандалии, старые совсем истрепались. В ювелирном отделе стоял Алексей. Он так красиво улыбался, показывая молодой продавщице рукой на очередное кольцо, одно он уже держал в руке. Сначала Вера подумала, что он выбирает кольцо ей и обрадовалась. Наконец-то, Алексей сделает ей официальное предложение. Она прислонилась спиной к стеклу, намереваясь быстро скрыться из виду, чтобы остаться незамеченной, но голова сама развернулась в сторону мужа. В этот момент к нему подошла девушка, в короткой юбке, очень стройная, красивая, накрашенная, с большой грудью, кокетливо выпирающей из расстегнутой блузки... Самой Вере он не разрешал краситься. Говорил всегда:
- Ты мне и так нравишься, чтоб я этой гадости на твоем лице не видел, только других мужиков прельщать? Естественная красота дороже выглядит.
Вера смеялась.
- Каких мужиков? Ты у меня самый лучший. Единственный.
А об одежде и говорить не стоит. Она всегда ходила в длинной юбке, скрывающей ее стройные аккуратные ножки и закрытой блузке, застегнутой на все пуговицы.
А теперь он выбирает кольцо, только не ей. Но тут другая спасительная мысль промелькнула у нее в голове.
- Может он попросил свою коллегу по работе примерить кольцо, чтобы оно подошло ей. Сюрприз хочет сделать.
Но Алексей не смущаясь, надел кольцо ей на палец, поцеловал девушку прямо на виду у всех, и нагло держась рукой за обтянутые юбкой ягодицы, пошел к выходу.
Вера не успела уйти и попала под праведный гнев героя - любовника.
Столкнувшись с ней у двери, он остановился, потом схватил ее за руку и потянул к лестнице.
- Что ты тут таскаешься, делать нечего? Быстро домой, потом поговорим.
Вера онемела от страха, стыда, унижения, слезы застыли в ее глазах, в одной руке она сжимала руку Дениса, а в другой пакет с продуктами, из которых намеревалась приготовить хороший ужин.
Вместо этого, она двинулась на вокзал и уехала домой.
Алексей вдоволь насладившись обществом красотки, вернулся домой в два часа ночи, предвкушая разборки с распустившейся женой. Он уже проворачивал в голове идеи, как обвинить Веру в плохом поведении, слежке за мужем и прочитать очередную лекцию о том, какая она нерадивая мать. Вообщем, сделать ее виноватой во всех грехах.
- Я работаю целыми днями, деньги зарабатываю, за квартиру плачу, ее содержу, а она за мной слежку устраивает? Дурра, форменная дурра. Хочет меня с поличным поймать? Не выйдет, я ей покажу, как за мной шпионить, соберу сейчас вещи и уйду к Светке. Пусть побудет одна. Неделю посидит без меня, потом будет как шелковая. Сама будет умолять остаться. В ногах валяться будет. Может ее побить? Да, думаю, для начала ей и этого хватит. Ну, а если будет истерить… видно будет. Вот же зараза, и как засекла. Что ей понадобилось в этом центре? В это время она всегда дома. Ничего. Ничего.
Он открыл дверь своим ключом и шагнул в темноту коридора. Вокруг была тишина. Он прокрался в комнату, разделся и нащупал рукой диван в темноте.
- Не понял, - он еще раз потрогал рукой диван, но постельного белья не было, да и Веры тоже. Включил свет и увидел пустую комнату.
Так хотелось на нее наорать, душа требовала ссоры, криков, разборок, но разыгрывать эту сцену перед пустотой, не хотелось.
- Вот зараза, все же уехала к родителям. Это плохо. Так. Что же делать? Ехать за ней? Просить прощения, хм, унижаться. Да еще увидит Пашка. Смеется теперь надо мной. Гад! Все гады, св… не поеду. Пусть все идет, как идет. Тем более мы не расписаны. Буду жить со Светкой.
Он достал из холодильника бутылку водки, налил полный стакан и выпил залпом, занюхал рукавом и пошел спать. Улегся на пустой диван, подложил руку под голову и уснул.
Новость о том, что Верка с дитем вернулась обратно, мигом облетела весь поселок.
И правду говорят, что в деревне только чихнешь, а через пять минут уже все спрашивают, здоров ли ты. Может это и хорошо. Сплетни расползаются быстро, зато и помощь приходит быстрее.
Пашка тут же поспешил к дому Веры. уж этого шанса он не упустит.
- Паш, прости меня, что уехала с Лешкой, думала: все у нас хорошо будет. Запуталась совсем.
- Вера, давай поженимся.
- Нет Паш, нет. Не хочу я, да и не могу. Сын у меня. Денис.
-Я люблю тебя, и Дениса любить буду. Все для вас сделаю. Вот увидишь…
- Нет Паш, прости.
- А я ждать буду. Слышишь, Вер. Я буду ждать, - крикнул он ей вслед.
Она обернулась, посмотрела на него и быстро скрылась в сенцах дома.
Из окна за всем этим наблюдала мать. Она легонько приподняла штору, желая остаться незамеченной.
- Вера, зря ты с ним так, он ведь тебя любит. Не то что этот проходимец. Вот ведь, братья вроде, хотя двоюродные, но все же. А какая разница. Ты бы его доченька не прогоняла. Хороший мужик то.
- Не трогай ее мать, - сказал ей отец, - поживет у нас, осмотрится, сама все решит. Только не лезь к ней. А этому гаду Лешке…
- Отец, охолони. Знаю я тебя. Пусть живет гнида.
- Ладно, пусть и не появляется у нас.
- Вот это лучше. Дочку жалко. Тяжело ей сейчас.
Через десять лет Павел с Верой поехали в районный центр. Близилось первое сентября. Дочка Катенька шла в первый класс. Нужно купить обновки, школьную форму, тетради, все как положено настоящему первокласснику.
Они долго примеряли форму, туфельки, купили Денису спортивный костюм и новые брюки с рубашкой, маме платье и кофту. Довольные, уставшие и веселые возвращались к своей машине. Павел укладывал пакеты в багажник.
В это время невдалеке показался инвалид, без обеих ног, он медленно продвигался по тротуару, буксуя колесами по выбитой плитке на старом кресле, с протянутой рукой и проходящие мимо люди клали в его кружку медяки. Мелочь со звоном падала на дно жестянки, занимая там свое почетное место. Он был грязным, всклоченные волосы, торчали в разные стороны, борода покрывала лицо, темное то ли от грязи, то ли от загара. В ней затерялись какие- то крошки от прошлого неполноценного обеда. Руки дрожали, требуя очередной порции спиртного. Вдруг он увидел Павла с сумками, пакетами, а рядом Верочку. Он остановился и удивленно наблюдал за этой интересной парой.
Вера, с короткой стрижкой, которая удивительно шла ее симпатичному лицу, подтянутая, веселая, в синем платье с глубоким вырезом, вытащила мелочь из сумочки и дала Кате.
- Пойди доченька, подай бедолаге. Пусть ему станет легче в жизни, натерпелся, небось. Совсем ведь молодой.
Катя подошла к инвалиду. Протянула мелочь и она так же, как и остальные звонко ударилась о дно кружки. Подбежал Денис и добавил свою порцию мелочи. Он и не заметил, как дрогнула рука просящего, слеза накатилась на глаза и, он быстро, стал отъезжать за угол.
- Что это с ним, поехал так резво, словно прокаженных увидел, - спросил Павел.
- Не знаю, может, хочет больше заработать, - ответила ему Вера, пожав плечами.
Счастливая семья рассаживалась по местам, хлопнули дверцы, машина взревела и сорвалась с места. Они ехали ДОМОЙ.
Из-за угла выглядывал Алексей. Он кусал свою и без того разбитую губу, не чувствуя боли. По бороде потекла кровь. Но хуже всего было сердцу. Оно билось так же сильно и звонко, как монеты бились о жестяную кружку, укладываясь слоями.
Он с горечью смотрел из-за угла за машиной, которая быстро превращалась в маленькую точку. Они вместе, а Пашка, такой важный, Верка- красотка, только ему нет места среди этих счастливых людей. Даже сын не узнал своего отца. Эх!!! Что за жизнь.
У него осталась только мелочь, которая была в руках той, что он предал когда то давно. Он трогал ее грязными руками, потом отложил монетки в карман и поехал дальше.