Мю всегда мечтала о детях

Мю чистила картошку для борща и плакала. Слёзы капали в грязное блюдо. Изредка она промокала их кусочками туалетной бумаги, чтобы не воспалились глаза и не выдали ее печаль.

С возрастом Мю становилась всё сентиментальнее. И сейчас, в пустой кухне, она могла позволить себе поплакать от души. Пока муж не видит и презрительно не фыркает: "Развела мокроту". А вот и он. Зашел, взял яблоко, покосился на ссутулившуюся Мю и поскорее вышел. Не захотел в этот раз комментировать слёзы Мю.

А что скрывать? Мю уже давно ничего ни от кого не скрывала. Какие могут быть тайны в сорок пять лет? Мю всегда мечтала о детях. В пять своих лет она загадала, что будет у нее их именно пять. Пять детей. Она лепила из пластилина домики и кроватки, зеленые с красными спинками. Потом скатывала маленький кусочек пластилина в ладошке, получался червячок. Это был ребёнок пятилетней Мю. Она клала его в кроватку и давала ему имя:

- Лена.
- Игорь.
- А это будет пусть Андрей.
- Вот Маша.
- А это самый маленький, Сережа.

Мю бережно накрывала каждую пластилиновую личинку одеялком и бежала пить теплый чай. Папа всегда оставлял ей чай посреди стола. Чай в большой пузатой банке. Потому что Мю очень любила пить сладкий чай. И еще черный хлеб. Мю никогда не хотела есть, потому что у нее всегда был сладкий чай с хлебом.

Мю была пятая в семье Сомовых. "Поскрёбыш", - ласково называл ее отец, целуя в крошечный нос. Мю недовольно фыркала и убегала во двор. Там уже давно старшая сестра с соседом Мишкой играли в ножечки, нарезая палочками песок.

Мама Мю рассказывала, что её муж, Мюнин папа, на каждый вопрос о беременности - оставлять ребенка или не оставлять - отвечал: "Делай, как хочешь...". Так и родилась Мю. Потому что папа был не против. А уж когда она появилась, она стала его "манюнь". Кто-то принцесса, а Мю была "манюнь". Ей не очень нравилось это прозвище, и папа придумал еще одно "ласкун". Ну, ладно, смирилась крохотная Мю, что теперь поделаешь, если у папы такие странные слова? Пусть. Ей больше нравилось, когда он называл ее "Ласточка". Но она скрывала, что ей нравится быть ласточкой.

И из детской вредности возражала: "Я не ласточка! Я совушка! Когда я вырасту, я буду совушка!".

Муж Мю не хотел детей, поэтому у них было только двое. Когда они пришли в возраст бабушки и дедушки, муж Мю стал засматриваться на соседских детишек и мечтал о внуках. Мю ревниво упрекала его:

- Что же ты своих не хотел оставлять?

Муж сердился и уходил, а Мю сидела и печалилась. Теперь-то уже не будет у них никаких детей. А внуков, при такой жизни, и не дождаться....

Наше счастье во многом зависит от чужих решений и выбора. Жизнь прожить - не поле перейти. Большой семьи у Мю, может, и не было. Но ее двое красивых, уже взрослых, детей, обожают плаксивую Мю. Шлют ей подарки через Яндекс. Один раз даже из Парижа прислали красивую шаль. У нас-то здесь ограничения, а они из-за границы пересылают ей теплые красивые редкости. Мю перестаёт плакать, моет руки. Заворачивается в шаль и смотрит в окно.