В древнеримском праве дети считались собственностью отца. Увидев своих новорожденных детей, отец мог решить не принимать их, и в этом случае они были обречены - буквально оставлены, умереть или быть принятыми сострадательным незнакомцем. Если незнакомец захочет, он или она может спасти и принять ребенка, брошенного таким образом (стоический философ Эпиктет сделал это); но выбор жизни или смерти лежал на отце. Девочки-младенцы были наиболее частыми жертвами этой практики.
Очень часто, особенно между супругами или между родителями и детьми, возникают споры по разным пустякам. Один не хочет уступить другому. Протоиерей Дмитрий Смирнов, в нашем телеграм канале, говорит о Божьем предписании, которое всё ставит на свои места, https://t.me/molitvaikona/8260.
В отличие от этого, дети обычно были важны в Новом Завете: они были выдвинуты к Иисусу для его благословения; и Иоанн Предтечи "прыгает" в утробе Елизаветы при приветствии Марии.
В письме Павла к Галатам есть интересная фраза, которая может быть осуждением абортивной медицины в Новом Завете. (Ученые в этом не уверены.) В Послании к Галатам, 5:20, говорится о делах плоти, которые противоречат плодам духа. Среди произведений плоти часто переводится "коячение" - интерпретация переводчиком греческой работы фармакии, буквально "медицина". Это может относиться к оккультному употреблению наркотиков, но это также может относиться к абортам.
Есть и другие, более явные древние христианские свидетели против абортов. Дидах - одно из самых ранних христианских произведений, современное некоторым новозаветным писаниям; оно, вероятно, было написано около 100 года н.э. Он осуждает то, что он также называет фармакией, и далее говорит: "Не убивайте ребенка абортом. Не убивайте то, что сгенерировано".
Послание Варнавы содержит аналогичный язык, и Климент Александрийский связывает уничтожение плода с уничтожением любви к человечеству. Тертуллиан осудил аборт, и во втором веке христианин ответил на антихристианские утверждения о том, что христиане совершают человеческие жертвы: "Как мы можем убить человека, когда мы те, кто говорит, что все, кто использует аборты, являются убийствами и будет отчитываться перед Богом за свои аборты, как за убийство мужчин? Потому что плод в утробе матери не животное".
Протоиерей Александр Ильяшенко говорил:
«Нет такого греха, который превзошел бы бесконечную милость Божию. Покаяние есть и для совершивших аборт, но это требует огромных духовных усилий. Представьте себе, что какой-то водитель сбил насмерть ребенка, как он должен просить прощения у матери, чтобы она простила? Ведь аборт – это, по сути, убийство беззащитного и ни в чем не повинного ребенка. Да, это очень тяжелый грех, который тяжким грузом лежит на совести женщин, его совершивших. К нам часто приходят письма женщин, когда-то совершивших аборт и теперь горячо кающихся в этом, они пишут, как иногда даже с первого же дня после аборта они почувствовали угрызения совести, что, будь у них возможность, они бы не повторили этого страшного шага. Кроме того, аборт может иметь еще одно очень тяжелое последствие – бесплодие, то есть женщины после аборта довольно часто не могут больше иметь детей».
Господь ведает, как мучаются бедные грешные женщины, совершившие аборт, и готов простить, и простит, если они от всей души будут просить милости и прощения.