- Я же говорила, что это игра! – Настя, увидев на столе скромные пакеты с продуктами, преобразилась в один миг, глаза ее засияли, щеки порозовели, и вся она словно очнулась после долгого сна.
- Нет, Настя, это не игра, – сказал Олег, – лучше помоги Анне и Наталье Львовне.
- Ну как же? А откуда все это?
- От верблюда! – Не выдержала Анна. – С неба свалилось, также как и мы.
Первая глава "Пленников" по этой ссылке:
Настя покорно присоединилась к женщинам, все еще надеясь, что это просто розыгрыш, или игра, кем-то навязанная.
В том же сундуке нашлось пять деревянных ложек, поэтому ели по очереди. Труднее всех пришлось Насте. Она долго не решалась начать есть, но аромат показался аппетитным, и девушка несмело взялась за ложку.
- Есть надо всем! – Сказал Олег. – Силы надо беречь.
- А как спать? Где мы буем спать? – Настя растерянно посмотрела на дощатый пол.
- На потолке, - съязвила Анна. – Или тебе кресло-кровать поставить?
- Я просто спросила. – Девушка поднялась и вышла на воздух.
- Ну что вы, Анна Сергеевна, так предвзято относитесь к девочке? – тихо спросила Наталья Львовна.
- Раздражают меня ее глупые вопросы. – Анна тоже поднялась и вышла.
Уже темнело, становилось прохладно, наверняка, ночью будет небольшой мороз. Она оглянулась, пытаясь найти глазами Настю. «Куда эта дурочка опять запропастилась?» - раздраженно подумала она и направилась в сторону, где упал вертолет.
Пройдя метров сто, увидела Настю. Прибавила шаг. – Стоять! – Догнав, схватила ее за руку.
- Тебе мало приключений? Куда тебя понесло?
Девушка отдернула руку, впервые лицо ее исказилось от злости, длинные светлые волосы рассыпались по плечам.
- Отстань! – Крикнула она. – Ты – злая, старая тетка! Ненавижу тебя! Ну?! Что уставилась? Бей! Ты ведь сегодня ударила меня! Бей еще!
- Ты снова пошла к обрыву? Хочешь спуститься к вертолету?
- Да! Хочу! Мне надо.
Анна молча смотрела на нее. Потом отступила на шаг и, заметив, поваленный ствол, присела. – Темно уже. Опасно это. Если можно было спуститься, наш пилот сделал бы это еще днем. Но, похоже, это нереально. – Анна говорила, на удивление, спокойно. И это спокойствие стало передаваться девушке.
- Я сильно тебя ударила? Болит? – спросила Анна, сама не ожидая подобного вопроса.
- Нет, не болит.
- Присядь, - позвала она, - да садись, не бойся, драться не собираюсь, нечего нам делить.
Настя покорно присела рядом.
- Зачем тебе к вертолету?
- Сумка моя там. У меня там все… у меня даже щетки зубной здесь нет.
- Подумаешь, щетка… корой вон можно почистить, не бойся, без щетки зубы не выпадут.
- У меня там телефон.
- От него сейчас пользы ноль. – Анна усмехнулась. - Ну, конечно, зачем слушать «старую, злую тетку»? – Усмешка Анны получалась грустной. – А мне ведь всего сорок четыре….
- Извините, я не хотела, просто вылетело, - Настя села ближе, почувствовав в этой взрослой женщине надежного человека. – У меня там в телефоне фотографии наши с папой, где мы вместе. Я к нему ехала…надо было подождать, но мне так хотелось к папе… поскорей хотелось уехать.
- А мама? – осторожно спросила Анна.
- Я и так всю жизнь с мамой жила, постоянно какие-то ограничения, вечно ее недовольное ворчание… а папа… я его понимаю, я понимаю, почему он от мамы ушел, я тогда еще маленькая была.
- Значит ты жила с мамой, а сейчас бежишь к папе, - задумчиво сказала Анна.
- Он сам позвал. Он так и сказал: если тебя будут обижать, приезжай, дверь открыта, не выгоню…
Анна усмехнулась: - Надо же какой добренький… готов предоставить койко-место…
- Да он мне все… он мне деньги дает, когда попрошу, это мама у меня зануда, а папа –классный.
- Не знаю я, конечно, твоих семейных проблем, но получается, папа ушел, мама вырастила тебя, а теперь плохая…
- Ну не то чтобы плохая…
Анна снова вздохнула. – Вот смотрю я на тебя и представляю, как моя дочка меня ненавидит…
- За что? – Настю насторожило признание Анны. – За что вас можно ненавидеть? Она же ваша дочь…
- Потому что я встретила свою любовь, по-моему, самую настоящую и, наверное, последнюю, никого больше так не полюблю. И мне надо сейчас быть с ним, а я здесь, посреди тайги, чужие люди вокруг. – Анна сначала говорила быстро, потом резко замолчала, словно опомнившись. – Зачем я тебе все это говорю? Тебе это совсем не нужно.
Девушка с удивлением разглядывала женщину, волею случая ставшую ей попутчицей, а теперь и собеседницей. – Анна Сергеевна, вы меня простите, вы вовсе не старая… и не злая, я от отчаяния так сказала.
- Да, ладно, не оправдывайся, я ведь тоже хороша… раздражает меня все. Обидно. Только полюбила и вдруг раз – такой облом… Представляешь, Вадим ведь моложе меня на пятнадцать лет…и первой я его заметила и влюбилась… А дочка у меня взрослая уже, мы с ней на этой почве ссорились всегда. И в этот раз я поехала к Вадиму, так и не помирившись с Дашкой…
- Мы вернемся, мы ведь обязательно вернемся, и вы помиритесь с ней…
- Слушай, давай на «ты», чего уж тут в тайге выкать. Да и вообще, пойдем к нашим, чего здесь сидеть, ночью все равно никто за нами не прилетит.
Они поднялись и направились к своему временному убежищу, возле которого уже толпился народ. Навстречу им пошел Андрей Добрюха. - А мы уже волнуемся, куда вы подевались. Договорились же держаться все вместе.
- Да подышать мы ходили, - пояснила Анна.
- «Дышать они ходили», - передразнил Игорь Артемьевич, - гуляют тут как на курорте… никакой дисциплины, елы-палы…
- Слушайте, не бухтели бы вы, господин генеральный директор, - резко осадила Анна, - что-то вы раскомандовались… это вам не офис, секретарши на цыпочках не ходят…
- Молчала бы, цаца салонная, сама ушла и девчонку увела…
- Это я ушла, а Анна Сергеевна за мной пошла, она меня привела,- пояснила Настя.
- Ну, все, все, пойдемте, - Олег решил увести народ в скит.
Скамейки решено было сдвинуть, чтобы на них могли лечь женщины.
- У нас пилот с больной рукой, давайте лучше Виктор Петрович на скамейке останется, а мы уж на полу, вповалку, - предложила Наталья Львовна.
- Нет, уже нормально, не надо мне скамейку, эти места для женщин, а мы все здесь, на полу.
Тишина, казалось, наступила мгновенно, только слышно было, как шумит ветер в кронах деревьев, да покашливает Машковский. Да еще Вахрушев ворочается, видно рука до сих пор ноет. Потом послышалось чье-то посапывание, видимо, устав от свалившихся передряг, вымотавшись, люди начали засыпать.
Вдруг послышалось всхлипывание. – Наталья Львовна, это вы что ли? – шепотом спросила Анна.
- Простите, это я так, случайно, извините, если разбудила.
- Да не сплю я. Кажется, Настя уснула, удивительно, я думала, она до утра глаза не сомкнет.
- Это я не могу сомкнуть, не спится.
- Может, болит что? – спросила Анна.
- Душа болит. У меня же Анечка, дома муж остался, а у него сердце больное. Мы всю жизнь с ним вместе, у него сердце, а у меня давление.
- Так и не надо плакать, а то нагоните себе давление.
- А как не плакать? Как подумаю, что он там переживает, душа наизнанку выворачивается, А еще сын с невесткой, внук у нас уже в школу ходит… они ведь не знают,что со мной, жива ли. За Юрочку переживаю, сердце-то у него совсем слабое…
- Да все хорошо будет, не один же он там… это мы тут в тайге. – Анна аккуратно, чтобы не разбудить Настю, повернулась к Наталье Львовне. – И что, вы вот так всю жизнь с мужем прожили и не ссорились?
- Ну как не ссорились… было когда-то, но совсем чуть-чуть. Мы с ним всегда вместе, никогда не расставались, отдыхать вместе ездили, это первый раз я без него поехала, и то – по работе.
- Интересно, даже необычно, вот так всю жизнь вместе, -также шепотом сказала Анна. – У меня такого не было, я только в этом году, можно сказать, свою любовь встретила, и тоже душа болит, как он там… а вообще, честно скажу, он моложе меня на много лет, и у меня такая ревность вдруг появилась, вот прямо сейчас… не знаю, почему. А еще дочку жалко, Дашку мою… Ладно, Наталья Львовна, давайте попробуем уснуть, давайте для наших родных сохраним себя.
***
Утром встали продрогшие; за ночь помещение выстудилось, а небольшой морозец бодрил так, что хотелось закутаться во что-нибудь теплое.
Лященко пытался «оживить» старенькую печку, которая еле отдавала тепло. Бородин выскочил собирать валежник, к нему присоединился Андрей Добрюха. Вскоре вышел Павел Валентинович, весело размахивая топором.
- Ха, это откуда у тебя? – Бородин с Добрюхой смотрели на топор, как на очередное чудо.
- Места надо знать! Еще утром нашел этот топорик, припрятал кто-то, заржавел, правда, но ничего, дровишек надыбать поможет. – Депутат, к удивлению остальных, стал лихо управляться топором.
Бородин подошел ближе.
-Ну что смотрите, Игорь Артемьевич, не видели, как люди работают? -спросил депутат.
- Всю жизнь мечтал посмотреть, как депутат лес валит, - посмеиваясь, ответил бизнесмен.
- А ветки-то зачем? – спросил адвокат Вебер, кутаясь в свой теплый шарф.
- А дыры видел какие? Утепляться надо, да и на пол бросить, все мягче будет, а то бока болят.
- Хозяйственный вы, однако, Павел Валентинович, - удивился Владимир Робертович.
- Так ведь я деревенский, родился-то в деревне, вырос там, а потом как уехал по молодости…. так и забыл свою деревню. А теперь ее и вовсе нет…
Павел Валентинович еще что-то говорил про деревню, иногда выпрямлялся и вытирал со лба пот.
- Ну-ка, дай мне, - Бородин, до этого словесно нападавший на депутата, попросил топор. – Передохни, я подменю, - сказал он впервые без насмешки.
- Да, пожалуйста, работы всем хватит, - Павел Валентинович отдал топор.
- А что у нас на завтрак? – поинтересовался Вебер, поглядывая в небо.
- Владимир Робертович, а что вы в небо смотрите, - засмеялся Андрей, - оттуда еду не скинут.
- Я смотрю, не ищут ли нас. Второй день пошел, пора бы поиски организовать.
- Поиски давно идут, - сказал подоспевший на помощь Олег Лященко. – Сам в таких поисках участвовал. Бывало, ищем по одним ориентирам, а потом, оказывается, надо было искать совсем в другой стороне.
- Олег Иванович, ты хочешь сказать, что нас вообще могут не найти? – спросил Бородин, подойдя ближе.
- Могут и не найти. Но мы будем надеяться.
- Ах ты, елы-палы, - Бородин присел на еловые ветки, собранные в кучу, - а у меня такой договор, можно сказать, договор века… и теперь без меня все колом встанет… надо же так увязнуть…
- Не у вас одного,- отозвался адвокат,- я на процесс летел, меня из Москвы пригласили… наняли, точнее сказать, а теперь, непонятно, как все сложится…
- Ну я, допустим, тоже должен быть на заседании, вот прямо сейчас, - отозвался Павел Валентинович, - так что все мы теперь заложники обстоятельств.
Бородин почти вплотную подошел к пилоту Лященко. – Слушай, командир, как думаешь, специально "завалили" вертолет? Ну, в смысле – авария запланирована была...
- Да как я могу точно сказать, я только предполагаю. Но версия Владимира Робертовича, что кого-то заказали, вполне может быть реальной.
- Интересно: кого? Вахтовик Добрюха, явно, никому не нужен, что с него взять. Женщины – ну не знаю, если только девчонка кому-то лишней стала… а может эта «язва» Анна Сергеевна кому-то дорогу поперек перешла. Ну а насчет Натальи Львовны – безобидная женщина, ковыряется в лаборатории, мясо да молоко проверяет… вряд ли против нее было задумано.
- Ну а ты, Игорь Артемьевич? – спросил Лященко. – Насчет себя что думаешь? У тебя же договор.
- Я – человек мирный, бизнес веду законно…
- Ну а может этот договор кто-то другой хотел заключить? - предположил Лященко, - деньги-то большие.
Бородин картинно сунул руку в карман и, покачиваясь, сказал: - А у других бабла столько нет, не потянут они такой договор, кишка тонка… это только Бородин может… так что им меня убирать ну совсем не резон.
- А где у нас Машковский? – депутат Павел Валентинович заметил, что певца нет среди них.
- Да в избушке он, боится в мороз выходить, голос бережет, сидит там с женщинами, развлекает их, - сообщил Андрей.
Снова выглянуло солнце, и показалось даже теплее, лучи согревали и землю, и людей.
Вдруг ветви ближних деревьев зашевелись и перед «пленниками», как из-под земли появился человек. Это было настолько неожиданным – его появление, что все замерли, разглядывая пришельца.
Седые волосы выглядывали из-под потрепанной шапки, одежда верхняя, нечто похожее на полушубок, подпоясана то ли поясом, то ли старым шарфом, в одной руке он держа веревку, прицепленную к самодельным санкам, на которых было что-то закрыто мешковиной. В другой руке держал винтовку. Он быстро сориентировался, увидев людей, вскинул ружье.
- Это что за пришелец? – с удивлением спросил Андрей Добрюха.
- Э-эээ, дед, ты чего? – крикнул Бородин. – Мы свои… партизаны мы, елы-палы…
Во взгляде пожилого мужчины была настороженность.
– Опустите ружье, мы здесь случайно,- Олег сделал шаг вперед.
- Стой, не двигайся, - хриплым голосом приказал путник. – Кто такие будете? Чего тут забыли?
- Мы с вертолета, у нас авария, со вчерашнего дня мы здесь. Там, в пропасти, вертолет наш, могу показать, я сам пилот… опусти ружье, дед, мы не разбойники.
Мужчина, наконец понял, что случилось, и как десять человек оказались пленниками тайги.
Его окружили, жали ему руку, пытаясь дотронуться, еще до конца не веря, что этот пожилой мужчина не с неба свалился, а пришел сюда своими ногами.
- Как нам выбраться отсюда? Мы хоть сейчас готовы отправиться в путь, помоги нам, дорогой ты наш… не знаем, как звать,- Лященко впервые за прошедшие сутки не мог скрыть радости.
- Николай Дмитриевич я. Соколики, так это, я через реку пробрался, по зимнику успел, а сейчас там река вскрылась…
- Какая река? – крикнул Андрей Добрюха. – Вон та речушка? Так это плевое дело…
- Не-еет, другая, туда дальше, там речка широкая и быстрая, не переправиться нам, да и не на чем.
Радость Олега быстро иссякла. Они еще долго обсуждали, как им выбраться, предлагая различные пути, но мужчина смотрел с сочувствием и обессилено присел на поваленный ствол.
- Я сюда почти неделю добирался, в двух сторожках оставался на ночь, отсюда теперь до самой осени, пока лед не встанет, не выбраться.
- Дед, а ты чего сам-то сюда пришел? Охотиться что ли? – спросил Бородин.
- Жить!
- Как жить? Здесь что ли?
- Ну а что? Я давно знаю про это скит заброшенный, хотел уединиться, а тут вы… весь «санаторий» мне испортили, - он тяжело вздохнул, - и что мне теперь с вами делать, соколики...
Татьяна Викторова
Продолжение по ссылке:
