Младший сержант Кузин и старшина Яковлев только что вернулись с наблюдательного пункта. Старшина развязал вещмешок, достал плоскую банку и галеты.
-Что-то не припомню, чтобы нам такие давали, - удивился Кузин, рассматривая банку. – Что там?
-Сейчас посмотрим, - сказал старшина. – Это американцы нам подбрасывают… вместо второго фронта.
Он вскрыл банку ножом и подцепил его кончиком кусок содержимого. Понюхал:
-Колбасой пахнет!
Положил в рот:
-Тьфу! Гольная соль. Как они эту колбасу едят?
Кузин, грызший галету, посоветовал:
-А ты попробуй с галетами. Они несоленые.
Через пару минут старшина отодвинул банку:
-Нет, не могу это есть!
Младший сержант расправился с содержимым банки, запил водой и заключил:
-А привыкать придется.
В это время в блиндаж спустился сержант Вовк – плотный, с мягким характером парень, любитель меткого слова. Нам, разведчикам, особенно нравился его юмор. С украинской певучестью в голосе сержант воскликнул:
-Шо ж вы, хлопцы, без меня рубаете?
-А ты попробуй, чего мы рубаем, во сне не приснится, - сказал Яковлев.
Вовк отведал кусочек, поморщился:
-Не гарно?
-Дюже не гарно! А куда ж деваться, не вмирать же с голодухи!
-С голодухи-то, может и не умрем, - заметил Кузин, - а вот вместо этого
американского подарка поесть бы картошечки. Нашей, пензенской. Печеной
век не ел.
-Ишь, чего захотел – пензенской, - съехидничал Вовк. – Я бы и от украинской не отказался. Тем более отсюда до Украины ближе, чем до Пензы. За ночь на танке обернуться можем.
-Да-а, - мечтательно поддакнул старшина и тут же спохватился. – Далась вам эта картошка! Лучше бы подумали над тем, что дальше делать.
Разведчики поняли, о чем говорит старшина. Несколькими днями раньше они совершили вылазку за «языком». Пленный был очень нужен – планировалось большое наступление, и командование полка решило уточнить расположение огневых точек противника. В группу захвата входил, как правило, старшина Яковлев, опытный разведчик, попавший в разведку с первых дней войны. Получил несколько ранений, отлежался, как он говорит, в нескольких медсанбатах, и попал вот в эту роту. Родом из Пензы. Его земляк, младший сержант Кузин – невысокого роста худощавый парень. Прибыл с нашим пополнением, но быстро сумел отличиться своей смелостью и сноровкой, и вскоре его отобрали в группу захвата. Остальные из новеньких, как нас называли, составили группу обеспечения.
Когда капитан Омельченко, командир роты, сколачивал тройку самых крепких, смелых и надежных ребят, спросил у прибывших новичков:
-Кто желает в группу захвата?
Командир был сугубо гражданским человеком. Работал до войны учителем в школе, и эта привычка разговаривать с классом в свободной манере, с учетом мнения учащихся, сохранилась у него даже в условиях войны.
-Я желаю, - отделился от строя Паша Кузин. Капитан критически оглядел его фигуру:
-Однако и комплекция у тебя…
Кузин не дал договорить:
-Товарищ капитан, я смогу, вот увидите.
Видя, что командир роты не очень-то верит его словам, он с отчаянной взволнованностью предложил:
-Ну, испытайте меня. В борьбе, например…
Командиру понравилась настойчивость Паши. Он усмехнулся и обратился к нам:
-Кто из вас желает помериться силами с этим борцом?
Мы-то Кузина знали. Еще когда стояли на Южном Буге перед отправкой на фронт, где нас готовили к службе в разведподразделениях, Паша удивлял нас своей ловкостью.
-Давайте я, - засучив рукава, отозвался сержант Вовк. Он прибыл в роту раньше нас и сразу же был определен в группу захвата. Считали, что сильнее этого крепыша в роте нет. Впрочем, и он в группу вошел довольно оригинально. Началось тоже с проверки.
-Что умеешь делать? – спросил его командир роты.
Вовк знал, что от него требуется:
-Боксом занимался, гири поднимал.
-Это хорошо. А еще?
-Дайте нож, - попросил Вовк. Один из разведчиков снял с ремня нож с
двусторонним лезвием и. утяжеленной рукояткой.
-Яким концом вдарить? Могу острием, могу и рукояткой.
-Начнем с острия, - согласился капитан.
Вовк мгновенно метнул нож. И тот, стремительно перевернувшись, вонзился в ствол дерева.
-Теперь давай рукояткой.
Потом он не раз показывал этот прием – уж очень ловко у него получалось.
-Отлично! – похвалил капитан. – Значит, бесшумно часового снять сумеешь. Пойдешь в группу захвата.
Так была решена судьба сержанта. А теперь предстояло решить и судьбу Кузина. Схватка их была стремительной и короткой. Не успел Вовк как следует ухватиться за солдата, как ловким приемом был повергнут на землю. Потом еще раз и еще…
-Ну, хватит, - остановил их капитан. – Все ясно. Старшина Яковлев, принимай Кузина в свою группу.
После этого Паша уже несколько раз ходил за «языком» и всегда удачно. Вскоре получил звание младшего сержанта.
А вот последний поиск сложился не в пользу разведчиков, хотя готовились к нему очень тщательно – больше недели. Отрабатывали поиск на сходной местности, часами сидели в укрытии на передовой, изучал порядок смены часовых на позициях противника. Словом, все было продумано до мелочей.
И сначала все шло по задуманному плану. «Языка» взяли бесшумно. Сильным ударом Вовк оглушил немца, не дав ему опомниться, Кузин сунул в рот тряпичный кляп, Яковлев быстро связал руки, и взвалил обмякшее тело на себя. Потом, сменяясь, тащили остальные: где волоком, где на плечах.
До своих добрались благополучно. Противник спохватился и открыл беспорядочную стрельбу лишь тогда, когда разведчики уже спрыгнули в траншеи. Только наша группа обеспечения немного замешкалась, заделывая проход в проволочном заграждении. Но обошлось. Так что немец палил в ночную пустоту.
На дне траншеи первым делом вынули кляп изо рта плененного.
-Живой? – едва отдышавшись, и глядя на лежащую без движения «добычу», спросил сержант Вовк.
Капитан, с нетерпением ожидавший нашего возвращения, приказал Яковлеву:
-А ну, приведи его в чувство.
Яковлев отвесил неподвижно лежащему «языку» несколько пощечин:
-Ну, фриц, вставай!
Никакой реакции. Побрызгали водой из фляжки.
-Да он… того, хлопцы, - проговорил с сожалением сержант и прильнул ухом к груди. –Точно! Дохляка какого-то приволокли.
Кузин грустно покачал головой:
-Дохляка! Когда брали – не дохляк был.
Ребята подавленно молчали, понимая, что тяжелая подготовительная работа и сам поиск пошли насмарку, и теперь надо начинать сызнова. Где-то в подсознании блуждала мысль: вдруг и без «языка» можно обойтись? В штабе полка о противнике, наверное, и так сведений немало. Но это было слабое утешение. Военная жизнь подсказывала: так не бывает.
Когда зашли в блиндаж, старшина оглядел всех, взглянул на командира роты и высказал совершенно не к месту предположение:
-Может быть, когда тащили… Чтоб не брыкался…
Дальше он продолжать не стал.
Но поди разберись, кто его сильнее, чем нужно, пристукнул или прижал – у каждого своя мерка. Ясно было одно: «язык» не состоялся. Особенно обидно было нам – прежде таких проколов не было.
Командир роты капитан Омельченко не скрывал своего раздражения:
-Вы что, первый день в разведке? Ради пустого номера убили столько времени! Что я скажу в штабе?
Он говорил всем, а смотрел на старшину – отвечать должен старший группы.
-Так, товарищ капитан…, - начал было Яковлев.
-Отставить! – резко прервал его капитан.
Такого тона за ним прежде не замечалось. Значит, дело принимает серьезный оборот и повторного поиска не избежать.
Наши предположения сбылись. Несколько успокоившись, командир роты перешел на «разъяснительный», как обычно, тон:
-О том, что готовится наступление, вы знаете. Пока войска в обороне, на
разведчиков ложится большая нагрузка. Перейдем в наступление – будет вам передышка. Но живого пленного мы обязаны доставить в штаб. Во что бы то ни стало. Понятно?
Чего уж тут не понять. Командир роты почему-то взглянул на часы:
-Еще два дня в нашем распоряжении. Если у вас есть варианты, утром, старшина Яковлев, доложите. Если нет, начнем все сначала.
Капитан покинул блиндаж.
-Наверное, пошел в штаб докладывать, - предположил старшина. Старшина не ошибся. В штабе Омельченко рассказал о неудаче поиска начальнику разведки майору Ковзеву.
-Знаю, знаю, - сухо подтвердил майор. – Кто ходил за «языком»?
-Яковлев, Вовк, Кузин.
Глядя в упор на капитана, начальник разведки спросил:
-А теперь кто пойдет?
-Они же.
Майор нахмурился:
-Ты что, на одной тройке собираешься выехать до конца войны?
-Нет, еще две тройки готовлю.
-Они у тебя давно должны быть готовы.
Капитан вскипел:
-Ты ведь знаешь, тройки распались не по моей прихоти. Кто мне опытных разведчиков готовит?
-Ну ладно, ладно, - примирительно сказал майор. – На войне без потерь не бывает. И все же толковых разведчиков надо беречь.
-А бестолковых? – угрюмо огрызнулся капитан. Майор с улыбкой взглянул на еще неостывшего капитана:
-А бестолковых – учить! Давай поближе к карте, подумаем вместе, где и как
провести очередной поиск.
…В блиндаже разговор продолжался на ту же тему.
-Так что будем делать, ребята? – повторил вопрос старшина.
-Есть у меня одна идея, - включился Кузин. – Заговорили тут про картошку,
я и подумал – небось, не только мы про нее говорим.
Старшина непонимающе взглянул на земляка:
-К чему это ты?
-А к тому… Видал погребок в нейтральной зоне? Ну, мимо еще проходили, когда возвращались?
-Ну, видел.
-В таких погребках хранят картошку прямо в поле, - заметил Вовк.
-Так вот я и говорю: до зимы еще далеко, а значит, картошка там свежая, - Кузин взглянул на Яковлева, словно испытывая его терпение. – Или немцам каждый день к обеду картошку подают. В жареном виде, а может быть, тушеную…
-Вот башка! – воскликнул Вовк.
-Точно, блестящая идея! – сообразил Яковлев.
-Какую уж там картошку – небось, каким-нибудь эрзацем кормят. Вон какого хлипкого взяли.
-Ладно, Ваня, об этом не будем, - заметил Кузин. – Так ты все понял про картошку?
-А я, признаться, хлопцы, не раз подумывал – не сползать ли за ней темной
ноченькой, - прищурившись, признался Вовк.
-Сползал – схлопотал бы трибунал, - уверенно заявил старшина. А Кузин продолжал:
-Ты хотел, а они, видать, ползали, и не раз. Точно знаю.
Он был уверен, что с «той стороны» погребок посещают чуть не каждую ночь. Чуткое ухо разведчика не раз в ночные дежурства различало доносившиеся со стороны погребка, сооруженного на небольшом возвышении, посторонние звуки, а наметанный глаз замечал в дневное время возле него что-нибудь новое: то насыпь просела, то едва приметный след остался при спуске в небольшую лощину.
План младшего сержанта устроить засаду у картофельного погребка был дерзок и рискован. Но осенние ночи темные, с чернильного неба нет-нет да сыпал надоедливый мелкий дождь. И это могло способствовать воплощению замысла.
Погребок находился метрах в трехстах от передовой. Сразу за ним тянулась неглубокая извилистая впадина, которая может послужить надежным укрытием от обстрела. Местность перед земляным сооружением простреливалась не полностью, и эти «мертвые зоны» также могли быть использованы разведчиками.
Когда тщательно обговорили все детали, старшина сказал:
-Пошли к капитану.
Командир роты выслушал их с неподдельным интересом и спросил:
-А других вариантов нет?
-Да что вы, товарищ капитан, разве может быть лучше?
-Лучше? – Омельченко подумал немного и ответил:
-Есть другой замысел, предложенный начальником разведки. Но я бы не сказал, что он лучше. Хорошо, я ему сейчас доложу, но тут немало сомнений. А вдруг они не придут к месту засады?
-Так пойдем в следующую ночь.
-Хорошо, одобряю, - наконец согласился капитан. – Думаю, что и майор поддержит. Старшим в этой операции будет Кузин.
Разговор в штабе был короткий – майор согласился сразу.
-Только проследи за всем до мелочей, - сказал он капитану, - чтобы обеспечить
проход через передовую.
…Ночь, как и ожидалось, выдалась темной. К месту прохода подтянулась группа захвата и мы, несколько человек из группы обеспечения. Провожал разведчиков командир роты.
В месте прохода командир стрелкового взвода, пропуская вперед поисковую группу, сосредоточенно считал разведчиков.
-Ни пуха вам, ребята!
Чуть позже тройка уйдет вперед, а остальные останутся на месте, чтобы поддержать действия бойцов основной группы.
Кузин полз впереди, удерживая в руках сигнальный шнур. Из головы не выходила мысль о неживом «языке», и он заново прокручивал недавние события. Когда Вовк оглушил часового, он моментально сунул кляп в рот пленному, так что тот не успел издать ни единого звука. А может, в спешке засунул тряпку так глубоко, что «язык» задохнулся? Но когда он очнулся от удара, то пытался сопротивляться, значит, еще дышал. И в то же время, когда его тащили, висел на руках разведчиков, как неживой.
Следом ползли Яковлев и Вовк. Сержант родом с Полтавщины. Начал воевать пулеметчиком. А когда понадобились разведчики для пополнения поредевшей роты,
его одним из первых направили в полковую разведку. Ребята быстро прониклись к нему доверием – много не говорил, больше слушал, ценил шутку и делал работу четко, сосредоточенно и на совесть. А уже после первого поиска решили – парень надежный.
И вот случилась закавыка: притащили мертвого. Еще когда «оживляли» его
в окопе, сержант подумал: не сильно ли оглушил? Но ведь не первый раз. Удар не был смертельным, хотя рука у сержанта тяжелая – об этом не раз говорили ребята.
Не выходил из памяти тот злополучный случай и у Яковлева. Теперь двигались по-пластунски в сторону погребка с единой мыслью – как взять нового пленного бесшумно и аккуратно. А память все равно возвращалась назад. Старшина сразу взял вину за неудачу на себя – наверняка, когда тащил «языка» на себе, прижал за шею лишнего, чтоб не брыкался…
Шнур резко вздрогнул. Внимание!
Тишина. Разведчики сблизились. Младший сержант Кузин указал каждому
место. Он хорошо изучил подступы к погребку и местность вокруг него, знал тут каждую ямку, каждый бугорок. Ребята полностью доверялись интуиции Кузина, она
его не подводила.
Расположились в небольшой впадине и стали ждать.
Прошло не меньше получаса, прежде чем обостренный слух младшего сержанта
уловил слабый шорох. Разведчики насторожилась и слились с землей. В голове мелькнуло: пришли все же! Значит, не ошиблись, рассчитали правильно.
Теперь надо выяснить: сколько же их? Сколько бы ни было – все в погреб не полезут, обязательно выставят охрану.
Младший сержант считал фигуры, двигавшиеся ползком к погребку. Два, три…
ползут с передышками. Четыре… Не сближаются, значит, сигналы тоже передают шнуром. Наверняка разведчики. Пять…Все, больше нет.
Сколько же останется в охране наверху? Один или двое? Кузин припал щекой к земле. На фоне пасмурного неба было едва заметно, как фигуры словно провалились сквозь землю.
Спустились четверо, один наверху. Теперь нельзя терять ни минуты. И Кузин, подав условный сигнал, вместе с ребятами рванулся вперед.
Короткая схватка, и все было бы сделано чисто, не успей пленный сдавленно вскрикнуть. Тотчас раздалась автоматная очередь.
Вот этого никак не ожидал Кузин. Откуда взялся автоматчик? Ведь все внизу,
в погребке!
Стрельба велась с близкого расстояния. Гадать было недосуг, и тройка разведчиков с пленным что есть силы побежали к своим.
Кузина пронзила догадка: был шестой! Он немного не дошел до погребка и теперь стрелял по убегающим разведчикам.
Теперь в работу включились и мы – четверо бойцов из группы обеспечения. Чтобы прикрыть отход тройки, мы открыли ответный огонь из автоматов.
Через мгновение ожили передовые линии обеих сторон. В воздух взвились ракеты, застучали крупнокалиберные пулеметы. Стал светло как днем.
Где короткими перебежками, а где и ползком разведчики добрались до передовой. На этот раз «язык» оказался покрепче предыдущего. Когда его положили на дно окопа, он еще продолжал отчаянно извиваться и мычал в нос.
-Ну, ну, полегче, - словно ребенка, успокаивал его Вовк, вынимая кляп. С нескрываемым чувством удовлетворения он сказал капитану, перейдя на украинский:
-Злякайте, товарищ капитан, який вин прыткий!
-Молодцы, ребята! Давайте его срочно в штаб. Старшина!
Яковлев не отзывался.
И тут только обнаружилось, что Яковлева среди нас нет. Кузин бросился к
командиру роты:
-Товарищ капитан, разрешите, я пойду на поиски.
Капитан знал, что Кузин – земляк старшины. Но рисковать сейчас, когда еще не улеглась пальба, и немцы, конечно, усилили наблюдение, он не мог. Посылать на поиски пропавшего разведчика – значит, посылать людей на верную смерть. И он твердо сказал:
-Нет!
Мы и сами понимали, что из этой затеи теперь вряд ли что получится – противник будет выпускать в небо осветительные ракеты всю ночь. Но ведь там наш человек. Может быть, еще живой…
Кузин и Яковлев были не просто земляки – они очень сдружились, ели из одного солдатского котелка, делились скупыми солдатскими секретами. Старшина признался как-то Кузину, что дома его ждет девушка, с которой он дружит со школьной скамьи. Ее фотокарточку Яковлев носил с собой.
-Товарищ капитан…, - снова обратился Кузин к командиру роты, и голос его дрогнул.
Омельченко положил ладонь на плечо разведчика:
-Пойми, младший сержант…
Почувствовав, как вздрогнул Паша от прикосновения, капитан очень мягко и доверительно сказал:
-Пойми, дорогой, нельзя. Даже если я тебе дам десятой самых смелых ребят. Зачем же лишние жертвы? Потерпи до утра – мы его не бросим.
Едва забрезжил рассвет, капитан решил отправить на поиски Кузина и еще двух разведчиков. Они уже были готовы тронуться в опасный путь, как прибыл посланец с передовой:
-Товарищ капитан! Командир взвода велел передать, что нашли вашего
разведчика. Недалеко от наших позиций. Убитый…
Похоронили Яковлева с воинскими почестями, отсалютовав залпом из автоматов.
…А через несколько дней известный всей стране голос Юрия Левитана сообщил в сводке Совинформбюро о том, что войска Первого Украинского фронта, прорвав оборону противника в районе города Садомира, перешли в наступление…
Разведрота вышла на отдых.
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!