Назначение Полевых Узлов Связи это своевременная связь в боевых условиях. Отработка задач происходит на учениях, в свободное время воинство «отсиживает дома». Связисты тащат наряды, обслуживают технику или облагораживают места постоянной дислокации. Повседневку скрашивают увольнения в город и нечастые выезды на сборы, выставки и демонстрации военной техники.
Пасмурная декабрьская пятница развлечений ПУСам не предвещала. После обеда скучно особенно. Свидовского и Смирнова неожиданно вызвал ротный Алексеев:
― Час на сборы, получить оружие и быть готовыми к выезду в Бикрову на показ Р-161А2М. На три дня. С вами Грабарь на «Белозоре» (приёмо-передатчик ЗАС на базе УАЗ-452 с выносной антенной) и Кравченко с ремвзвода.
Первый парень на деревне, а деревня с полхарчевни, Виктор Грабарь ещё вчера возил Арефьева на УАЗ с блатным номером ВБ 20-00. Имел позывной «подсос», ибо воровским шлангом (большого диаметра) мог засосать бензин из пустого бака. Часто мотался в самоволки, однажды был замечен ВАИ и удрал на скорости. ВАИшник за ним не гонял, как говорил, абы шофёр не натворил с испуга бед.
Командира ночью вызвали в часть, Грабаря искали – не нашли. Под утро Арефьев отправился домой и в кустах увидел свой УАЗ, а в нём невинным сном младенца сопит водитель. Комбат провёл воспитательную работу, подчинённый клялся не повторяться, но безнаказанность губит на корню любую дисциплину! В скорый день войско поднялось по тревоге, за комбатом пришлось высылать бортовой ГАЗ-53 хозвзвода, так как машину комбата снова не нашли. Батальон вернулся в свете дня, командирский паланкин стоит у тыльного КПП, водитель на заднем сиденье изводит муки совести крепким сном. Теми же ногами Грабаря перевели в ПУС на перевоспитание и прикрепили к Урал-375, на котором по девкам уже не сорвёшься.
По стечению обстоятельств, Грабаря сажают на УАЗ. Расклад воззывал к приключению. Собравшись вчетвером и быстро решив, что брать с собой на ближайшие три дня, водители отправились в парк выгонять и заправлять технику. Вскоре подошли Кравченко, Смирнов, и почти сразу подошёл Алексеев. Ротный велел к ЗИЛу цеплять «Волгу» – одноосный прицеп с трёхфазным питающим движком, приводимым в движение четырёхцилиндровым двигателем внутреннего сгорания от Волги или УАЗика.
До Бикровы километров десять; рванули в обход города просёлочным серпантином, катанным по кучугурам.
― Вот по этим горкам мы новый движок и обкатаем! ― накаркал Алексеев. С месяц тому назад, во время выезда на учения, на перекрёстке застучал движок ЗИЛа Свидовского, задымил и завонял. Вместо учений оттащили в парк МТО ремонтников. Ротный устроил нагоняй и, как стоило ожидать, отправил в наряд. Добрые люди пугали, за подобную поломку водителю грозит сто рублей штрафа или лишение жалования до конца службы. Если ущерб выше сотни, вроде как заводится уголовное дело. Правда ли нет – не узнаешь, в данном случае обошлось. Солдат если был виноват, то опосредованно – время шло, движок изнашивался и, ясное дело, в какой-то момент ломался...
Едут на выставку, двигатель новый обкатывают, как вдруг и этот начал греться. Стрелка датчика температуры воды полезла к ста градусам. Беда, коли стукнет.
― Свидовский, жалюзи открой, ― команда ротного.
― Так они открыты... ― недоумевал водитель.
― Тормози быстро, мать твою...
Вылезли, глянули радиатор – сухой. Что за напасть? Водитель достал канистру, наливает воду, а под днищем лужа. Сливной кран сочит. Открыл-закрыл, притёр – течь пропала. Не усмотри, второй движок стуканул бы.
Доехали без инцидентов; в отведённом месте запарковали аппаратную. Машинерий разных было там множество, специально связистам оставили пару парковочных мест. Ротный сразу удалился, водители задрали капот, и в движок высматривать, нет ли ещё каких-нибудь течей.
― Привет, парни! Надолго ли к нам? ― донеслось из проходящего строя солдат, следовавших из столовой. Это Виктор Кравченко, родственник ремвзводовца Кости Кравченко. Костя «дед» уже, Витёк вместе с Серёгой Свидовским прибыли в Ашхабад только в этом году, одного из команды кинули в рембат, другого в батальон связи.
― О, Витёк! На пару дней..., ― обнялись сродники.
― Тогда вечерком зайду...
Спустя время забежал ротный, сказал, останутся одни, где еду получать, сам едет домой. Вот она, свобода!
Свидовского отправили за хавчиком – голод не тётка, пирожка не подаст! Отыскав столовую, Сергей получил сахар, масло и хлеб. За кашей послали на полевую кухню. Кашевар шлёпнул поварёшку гущи на четверых:
― Хватит вам! Мине исё много народ кормить...
Заморили червячка, бежит Витёк Кравченко. Сказал, что технику сторожит. Чифирнули. Куролесить в первую ночь ссыкотно от незнания обстановки. Грабарь пошёл в УАЗ спать, остальные растележились в КУНГе ЗИЛа.
Ночью перемёрзли, одеяла не спасали. Посреди ночи Свидовского растолкал Костя Кравченко, отправил завести мотор, чтобы подключить к бортовой сети отопитель. Пока грелся мотор – уснул. Очнулся в судорогах; побрёл в КУНГ – там жара, усыпляющая тем более мгновенно.
С утра Свидовский пошёл за едой. Снова хлебец, сахарок и масла бугорок. Дойдя до кашевара, пальнул: «Восемь человек!» Тот поморщился, недовольно побрюзжал и шлёпнул котелок с горкой. Сожрали, не заметили как...
День проходил скучно, но служба тянется – поневоле срок считается. На построения не звали, вводных не давали, не досаждали. Заглядывали офицеры, интересовались. В центре экспозиции стояли две огромных ракеты на базе трёхосных тягачей. Ракетчики хвастали, мол, захватывают цели на высотах до десяти километров, а прикрепишь «кузькину мать», пульнут куда надо и ею. Зеваки угукали.
День в закат. Скукота. Грабарь и Крава скорешились с местным сержантом, сняли антенны, номера УАЗа залепили грязью, выкатили со стоянки и рванули в самоволку по Ашхабаду. Грабарь город знал. Серёгам осталось томно ждать и... пускать пыль в глаза в оказию начальства.
Спали уже, стук: «Подъём, босота! Прячетесь тут как свиньи в берлоге! Чай ботварьте – пировать будем!»
Грабарь закадрил девок, раскрутил на хавчик. Девчонки притащили с пекарни ящик печенья, свежие булочки и молоко. Солдатам и надо: обожрались до рыготы, запили молоком, уснули в крошках. Следующим днём лакомились выпечкой... кашу брали на двенадцать душ. Масло и сахар не дали, повар отсёк: «Масло в каше, сахар в чае!»
Вечером обратили внимание: УАЗ пуст, но бензин на исходе и в ЗИЛе. Поделились с Витьком. Озадачили ночью включать для прогрева двигатель, чтоб всем не мёрзнуть. Утро, стук в дверь. Открыли, завёрнутый одеялом дрожит скрюченный «подсос», зуб на зуб не попадает: «Ребб-бята, п-пускайте, зам-мёрз н-нахрен! Б-бензин к-кончился...»
Потеснились, мигом уснули. Завтрак проспали. Вчерашний харч вперемешку с изжожным печеньем будут неделю бурлить в животе и отрыгиваться с чаем. Всех разбудил недовольный Грабарь:
― Когда всё кончится, нас точно три дня продержат? Сдонжило жрать непонятно чё и спать как на нарах...
― Тебе лень-матушка кости ломит?
― Сколько ошиваться будем, хоть бы сроки определила кака-нето падла?..
Невесть откуда взросший гул с резким разрежением воздуха вынес последнее слово в распахнувшуюся дверь:
― О, бляха-муха, щас я вам задам падлу... Падъём, сволота!
Ротный Алексеев пригнал бензовоз. Склада характера старлей Алексеев Пётр был импульсивного, но вредностью не одержим. Органически честолюбив, за правду крут, отличный офицер и виртуоз своего дела. Не подлый, не злопамятен – человечный, говорили сослуживцы. Славнее не обличишь. Живо пульсировал на разгильдяйство отдельных организмов или беспорядок в подразделении. Всегда подтянут, к форме строг, чего требовал от подчинённых. Даже в полевых условиях выглядел по-офицерски чисто и элегантно. Наделён отменным чувством юмора, сказывая байки, приукрашивал мимикой и настолько выразительной жестикуляцией – уроки впору Петросянам.
Солдат присматривал и после приказа МО поздравлял только достойных общения. За руку здоровил до дембеля. Раздолбаям вставлял на словах, но мог отвесить по сусалам. Ежели и взбучивал, выходило также не коварно. Например, стояли передающим на отведёнке, за старшего сержант Тризна. Дьячкову, Фёдорову команда: дрова для кухни. Те цепляют Уралом тракторную телегу... привозят доски. Наутро доклад Алексееву: всё в норме! И тут на мотоцикле подруливает бабай с женой: эти олухи разобрали у них штакетник! Сержанту приказ копать «капонир для стрельбы с верблюда стоя», бойцов наказали ночью.
Другой раз батальон стоял под Кушкой, Валеру Суслова тоже за некий грешок заставил рыть «капонир для верблюда». Валера начал, закопаться успел чуть в пояс, но в процессе заглубления наотрез психанул, и они с Алексеевым на кулаках безобидно погнули друг другу рёбра.
― Почему техника без охраны снаружи? Кто будет отвечать, если отдерут что-нибудь?» ― наорал ротный.
― Всю ночь глаз не смыкали, только под утро легли.
― Врите больше, тащитесь как удавы по стекловате! (любимая присказка Алексеева) Машины заправить, питающий движок завести, проводим радиотренировку.
― Тыщ старший лейтенант, когда домой знаете?
― Когда отпустят: ждём шишку со штаба округа.
Машины стояли досуха пустые. Заправили баки, развернули Р-161 и «Белозор». Связь прокачивали до обеда. Алексеев величествовал над аппаратурой в своей манере: что не пихалось в эфир, слал писулькой с посыльными.
Обед, построение. Связисты в строю, кроме Грабаря – где черти носят, не искали. На плац въехала белая Волга, из неё моложаво соскочил возрастной офицер с красными махонистыми лампасами по штанинам. «Если у общества нет цветовой дифференциации штанов, то нету и цели!» – вполголоса шепнули в первой шеренге. Строй сдержался не пыхать смехом. Не давая разинуть рта, генерал жестом осёк подбежавшего полковника, пристроил вслед. Обойдя строй и выслушав доклады офицеров о роде войск и виде деятельности, пригласил в штабную палатку старших из представителей. Желания принимать парад у генерала не возникло, но уходя, неожиданно обернулся, приказал готовить дырки. Полстроя обрадовалось, иные напряглись.
Солдаты добрались до станций, в УАЗе спит Грабарь. Растолкали: выставляемся неделю! Витьку сникнуть сразу бы, но докопался до Смирнова настроить «Белозор».
― Тебе на кой ляд?
― Надо, а могут обнаружить, где стоит передатчик?
― Если недолго – не запеленгуют. Ты чего удумал?
― Мыслишка есть...
Смирнов накрутил неприметный вертушок. Грабарь развалисто уселся, надел гарнитуру и клацнул тангенту:
― Внимание всем-всем-всем! В эфире радиостанция погранвойск КГБ СССР! Только что в направлении Ашхабада пересекли государственную СССР границу два вертолёта без опознавательных знаков! Повторяю...
Затем спокойно вышел из машины и, как ни в чём не бывало, закусил сигаретку. Связисты сглотнули слюну:
― Ты невменяемый или белены объелся?
― Смарите, ща забегают, если ушами не хлопали...
Не прошла пара долгих как период распада плутония минут, в штаб-палатку забежал посыльный. Через минуту повыскакивали офицеры. Прибежал Алексеев:
― Приказ свернуться и немедленно отбыть на место постоянной дислокации.
― Что случилось, тарищ старший лейтенант? ― поинтересовался Грабарь, самодовольно потирая пальцы.
― Не знаю! Генерал сообщил, выявлено пересечение границы воздухом. Связистам, РТБ и ПВО отбыть на места дислокации, и ждать дальнейших указаний.
Возвращались с радостью. Выходку Грабаря тихарили, ротного грузить подоплёкой смысла не было. Въехали в парк, встали возле бокса. Батальон связи уже поднят по тревоге и в боевой готовности ждал команды. Спешились, Грабарь решился открыться ротному, тот вкатил боковой по сусалам... Потому что ори не ори, а приложишь слегонца кулаком по морде – справедливость сразу торжествует. Строго наказал держать язык за зубами...
Часа через три отбой тревоги. Видимо нарушителей сбили знакомые ПВО-шники «десятикилометровыми» ракетами. Алексеев никому ничего не сказал... Да и незачем, за выкрутасы солдата намедалировали бы командирам.
А так тишь-благодать, чёрту руку не подать!
Читайте также другие рассказы из КТуркВО:
- Дембельский аккорд... или «Джентльмены удачи – 88»
- Как прапора козлов расстреливали...
Все мои армейские рассказы можно прочитать ЗДЕСЬ
Повсеместное распространение интернета, с помощью которого начали находиться старые друзья и в том числе сослуживцы, разбудило во мне щелкопёра и подвигло к описанию срочной военной службы в рядах «интеллигентных» Войск Связи непобедимой Советской Армии, в самый разгар перестройки, 1986 – 1988 годы, Самарканд – Ашхабад. Краснознамённый Туркестанский Военный Округ.
Ознакомиться и скачать можно по ссылке Майами в Туркестане
Подписка и комментарии приветствуются!
помощь автору канала: карта МИР 2202 2032 5146 6795