Как бы ни ярились учёные-общественники, провозглашая, что законы живой природы – это одно, а общественные процессы – совсем другое, доказать этого они, увы, не могут. Просто им не нравится такой "слишком обобщённый" взгляд на их любимый предмет.
А нам нравится.
Экология изучает отношения между сообществами живых организмов (биоценозами) и средой их обитания (биотопом). Очень важно не путать биоценоз и, например, популяцию. «Все белки в лесу» – это не биоценоз.
Ценоз – это система, связывающая определённые виды питающих друг друга бактерий, растений и животных. Функции каждого вида внутри системы строго распределены. Скажем, определённый жучок ест только хвою сосны определённого вида сосны, определённый вид птиц питается только этими жучками, а необходимые им всем сосны растут только в определённой почве, удобряемой помётом этих определённых птиц. Такие виды, нуждающиеся в постоянстве окружения, называются ценофилами.
Человеческое общество подобно биоценозу. Люди тоже любят «строить цепочки»: преступник даёт работу адвокату, адвокат пользуется кредитом в банке, банкир создаёт условия социального неравенства и обеспечивает работой преступника.
Однако в природе существуют и ценофобы– такие виды, которые могут существовать лишь поодиночке, в зазорах между ценозами. Например, подорожник растёт только на опушке леса или на обочине дороги – а в лесной чаще или посреди луга его не встретишь. К ценофобам относятся все растения, которые мы привыкли называть сорняками. Сорняки разрастаются там, где нарушена система ценоза. Например, перепахан луг. Или произошла революция.
Шариковы и Швондеры, заполонившие пространство бывшей Российской империи после революции 1917 года, цвели раньше далеко на её обочинах. Но система ценоза была нарушена, и они стали комиссарами, проникнув в банки и министерства. И постепенно образовали свою систему – новый социальный ценоз.
В живой природе ценофобы играют важную роль – они являются эволюционным фактором. Дело в том, что в системе ценоза (среди ценофилов) преобладают механизмы регуляции и ограничения. А вне системы – механизмы изменения и приспособления. Приспособление – мотор эволюции.
Ценофобами были во времена динозавров млекопитающие, а также цветковые растения, пришедшие на смену голосеменным. Эволюция первого человека, возникшего на границе леса и степи (то есть между ценозами) тоже была историей приспособления ценофоба.
Уйти на обочину, провалиться в щель – значит потерять в настоящем, но оставить за собой будущее. Всё очень просто. Кто страдает сильнее всех, если происходит революция? Банкиры и адвокаты. А кто больше всех выигрывает? «Социальное дно». Ценофобы – сорняки и помоечники – иллюстрируют афоризм «последние станут первыми».
P.S. У нас долгое время было принято смеяться над потешной делегацией "ценофоба" Швондера в апартаменты обаятельного "ценофила" Преображенского.
(Правда, так было не всегда...)
...Просто мы охотно закрывали глаза на то, что изящная невозмутимость профессора основывалась исключительно на покровительстве "большого начальника", который то ли сам был из "ценофобов", то ли примкнул к ним.